Освобождённая возлюбленная - Дж. Уорд

— Чёрт…

Когда веки расслабились достаточно, чтобы их открыть, Ви опустил взгляд и увидел на кончике своей головки застывший воск, маленькая капля проложила путь, а после стекла на пол.

В этот раз он низко застонал, наклоняя свечу…. Потому что знал, что последует дальше.

Больше стонов. Больше воска. За громким проклятьем последовало очередное шипение.

Нет нужды пользоваться подручными средствами. И без их применения боли достаточно, периодически капающий на член воск посылал электрические разряды к его яйцам, мускулам бёдер и задницы. Время от времени он проводил пламенем вверх и вниз по своему стержню, чтобы обеспечить ему новую дозу убийственных ощущений, возбуждённая плоть подрагивала при каждом соприкосновении… и затем настала пора перейти от прелюдии к делу.

Коснувшись свободной рукой своего мешочка, он встал на ноги.

Воск капнул прямо в нужное местечко, а внезапная агония была столь невыносимой, что он едва не упал на пол… и лишь накативший оргазм не позволил его ногам подкоситься. Кончая, он задеревенел с головы до пят от мощи разрядки.

Чёрный воск был повсюду.

Руки и одежда залиты семенем.

Как в старые добрые времена… за исключением одного. Происходящее сейчас было совершенно бессмысленно. Нет, погодите. Это тоже часть СДВ[32]. Только тогда он не знал, что из этого можно извлечь нечто большее. Что-то, что Джейн…

Звонок мобильника словно выстрелом ударил в голову, и, хотя звук был не громким, тишина разбилась вдребезги, будто зеркало, и его осколки являли Ви отражение, видеть которое он не хотел. Счастливо женат, он всё же здесь, мастурбирует в своих хоромах извращения.

Он отклонился назад и броском послал свечу через комнату в стиле Курта Шиллинга[33], пламя в полёте погасло, и лишь поэтому всё это гребаное место не загорелось.

А потом он увидел, от кого звонок.

Его Джейн. Без сомнений, с отчётом из человеческого госпиталя. Господи Боже, достойный мужчина сидел бы у операционной, ожидая пробуждение сестры, поддерживал бы свою женщину. Вместо этого он потерял контроль над собой, за что его выгнали, и пришёл сюда, чтобы хорошо провести время с чёрной свечой и возбуждённым членом.

Ви принял вызов, запихивая всё ещё твёрдый член в брюки:

— Да.

Пауза. В течение которой ему пришлось напомнить себе, что Джейн, слава Богу, не умеет читать мысли. Господи, что он только что сделал?

— Ты в порядке? — спросила она.

Ни капли.

— Да. Как Пэйн? — Пожалуйста, пусть это не будут плохие новости.

— Эээ… она справилась. Мы на пути в особняк. Она хорошо себя чувствует, и Роф накормил её. Жизненные показатели стабильны, и ей, кажется, довольно удобно, хотя спрогнозировать её дальнейшее самочувствие пока невозможно.

Вишес закрыл глаза.

— По крайней мере, она всё ещё жива.

И затем воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым шумом машины, в которой она ехала.

— По меньшей мере, — наконец, сказала Джейн, — мы преодолели первое препятствие, и операция прошла так гладко, насколько это было возможно… Мэнни показал класс.

Ви рассудительно проигнорировал последнюю фразу:

— Есть проблемы с больничным персоналом?

— Нет. Фьюри поколдовал. Но на случай, если мы что-то или кого-то упустили, наверное, неплохо будет последить за записывающими устройствами какое-то время.

— Я об этом позабочусь.

— Когда ты придёшь домой?

Застёгивая молнию, Вишесу пришлось стиснуть зубы. В ближайшие полчаса его яйца посинеют настолько, что цветом будут напоминать форму Университета Кентукки. Одного раза ему никогда не хватало. Обычно требовалось пять или шесть раз, чтобы получить необходимое… а сегодняшняя ночь с «обычной» даже отчасти не сравнима.

— Ты в пентхаусе? — тихо спросила Джейн.

— Да.

Затем наступила напряжённая пауза.

— Один?

— Да. — Ну, свеча — предмет неодушевлённый.

— Всё нормально, Ви, — прошептала она. — В сложившихся обстоятельствах тебе можно думать так, как ты думаешь.

— Откуда ты знаешь, что у меня на уме?

— А с чего там быть чему-то другому?

Господи… какая же достойная женщина.

— Я люблю тебя.

— Я знаю. И это взаимно. — Пауза. — Ты бы хотел… быть там с кем-то?

Спокойствие почти скрыло боль в голосе Джейн, но для него она звучала, словно в мегафон.

— Это в прошлом, Джейн. Поверь мне.

— Я верю. Безоговорочно. Прежде чем обмануть, ты бы сначала отрубил себе нормальную руку.

В таком случае, зачем ты спрашиваешь, подумал он, зажмурившись и повесив голову. Что ж, м-да. Она слишком хорошо его знала.

— Боже… я тебя не заслуживаю.

— Нет, заслуживаешь. Вернись домой. Повидайся с сестрой…

— Ты была права, когда велела мне уйти. Прости, что был таким придурком.

— Тебе можно. Это тяжело…

— Джейн?

— Да?

Он попытался подобрать слова, но не смог, и между ними в очередной раз повисла тишина. Чёрт возьми, как бы он ни пытался сложить предложения, Ви понимал, что нет никакой магической комбинации слов, которая бы в точности выразила всё, что кипело в нём.

Может, дело не столько в функционировании словарного запаса, сколько в том, что он только что сделал с собой. Ему казалось, будто он должен ей в чём-то признаться, но никак не мог этого сделать.

— Приходи домой, — нарушила а тишину Джейн. — Приходи, встреться с ней, и если меня не будет в клинике, найди меня.

— Хорошо. Так и сделаю.

— Всё будет хорошо, Вишес. И тебе нужно кое-что помнить.

— Что?

— Я знаю, за кого вышла. Знаю, кто ты. Нет ничего, что может меня шокировать… а теперь повесь трубку и возвращайся домой.

Попрощавшись и нажав на клавишу «завершить», Ви не был уверен насчёт «не может шокировать». Сегодня он сам себя удивил, и сюрприз был не из приятных.

Отложив телефон, он свернул самокрутку и похлопал по карманам в поисках зажигалки, а потом вспомнил, что оставил свой Бик в тренировочном центре.

Мысль о возвращении в особняк казалась правильной. Это был хороший, надёжный план.

Вот только от этого ему хотелось кричать до потери голоса.

Докурив сигарету, он намеревался потушить её и сразу вернуться домой. Честно намеревался.

Но не сделал этого.

Мэнни спал. Однозначно спал.

Он смутно осознавал, что находится в своём офисе, лёжа лицом вниз на кожаном диване, на который постоянно заваливался, чтобы немного вздремнуть. Как и всегда, подушку под головой заменяли скомканные хирургические формы, а сам он валялся без своих Найков.