Человеческая гавань - Йон Линдквист

— Ты же фокусник. Пальцы тебе нужны. Или как?

Он достал из нагрудного кармана складной нож и неловко открыл его при помощи зубов и одной руки, а затем направил лезвие прямо к сломанному пальцу Симона.

Он двигался медленно и скованно. Казалось, Рольфу требуется время, чтобы сформулировать свои мысли и скоординировать действия. Он посмотрел в лицо Симона, потом на его руки. Он вел себя так, как будто сам толком не понимал, кто он, что тут делает и что ему делать дальше. Симон лежал неподвижно и смотрел на маленькое облачко на небе. На одну секунду ему показалось, что Рольфа окружает светящийся ореол. Наконец Рольф чуть подвинулся в сторону. На воде закричала чайка, ее крик нарушил тишину. И тут Рольф собрался что — то сказать.

Симон ничего не сказал и не шевельнулся. Он слушал мерный плеск волн о прибрежные камни. Воздух был чист и свеж. Ему внезапно захотелось пить. Рольф наконец — то вспомнил, что хотел сказать, и выговорил:

— Сначала отрежу мизинец. Потом… что потом? Безымянный. Да? Ну, и так далее. По порядку… да. — Рольф кивнул сам себе, очевидно радуясь, что так четко и ясно выразил свои мысли. — И никаких фокусов больше! Ты меня понял, парень?

Он посмотрел на Симона, подняв бровь, затем повернулся к Марите:

— А ты говорила, что тут будут какие — то проблемы. Ха!

Марита неопределенно качнула головой. Рольф снова обратился к Симону:

— Ну, вини себя. Сам напросился.

Он снова повернулся к руке Симона. Осталось сделать одно движение, чтобы палец отлетел.

— А ну прекрати! — Это был голос Анны — Греты.

Рольф в недоумении повернулся. Анна — Грета стояла прямо напротив него с двустволкой в руках.

— Отойди от него, — приказала она решительно.

Наступила длинная пауза. Анна — Грета стояла в трех шагах от Рольфа. Он озадаченно смотрел на нее и шевелил губами. Потом он встал.

— Брось нож! — велела Анна — Грета.

Рольф покачал головой. Затем он все — таки засунул нож в карман. Анна — Грета сделала движение. Ружье дрожало в ее руках.

— Пошел вон отсюда!

И тут Симон понял, что и он может принять участие. Он встал на ноги и попробовал подвигать рукой. Рука занемела и ныла, он с трудом поднимал ее, голова кружилась от боли и слабости. Все, что он смог, — это снова опуститься на траву.

Рольф шагнул к Анне — Грете, и она попятилась:

— Остановись! Иначе я буду стрелять.

— Черта с два ты будешь стрелять, — сказал Рольф, протянул руку и схватил ружье.

Анна — Грета отступила, и сражение было проиграно. Рольф замахнулся и лениво ударил Анну — Грету по уху. Анна — Грета отлетела в сторону. Она откатилась на траву и села, потирая ухо рукой.

Симон попытался встать, и тут он услышал голос Мариты:

— Он что, вообще ничего не соображает, да?

Анна — Грета была в нескольких шагах, и Рольф наклонился над ней. Симон никак не мог сообразить, что будет, если он попытается достать лопату и броситься вперед.

Раздался щелчок, и Рольф упал. Симон повернулся и увидел Йохана с ружьем в руках.

Рольф медленно поднялся. На лбу у него было темное пятно и немного крови. Глаза смотрели безумно. Он выхватил нож и бросился на Йохана.

Симон кинулся следом, схватив ружье, которое уронила Анна — Грета.

— Стой, подлец! — крикнул он отчаянно.

Йохан опустил ружье и метнулся к дому. Рольф гнался за ним с ножом в руке. Симон с гримасой боли прижал ружье к плечу и нажал на курок.

Все произошло в одну секунду. Раздался оглушительный выстрел, отдачей Симона откинуло в кусты, и тут же послышался рев Рольфа.

Симон лежал на елочных иголках. Рольф продолжал орать.

Если я убил его… если я… что тогда будет?

Через несколько секунд он сумел высвободиться от еловых веток. Анна — Грета сидела прямо перед ним, прижав руки ко рту, и Марита раскачивалась туда — обратно, как будто пребывая в глубоком трансе.

Рольф перестал рычать. Симон проглотил слюну.

Как хочется пить.

Пот заливал ему глаза, и он вытер лоб. Когда он открыл глаза, то увидел Анну — Грету. Она стояла рядом с ним и пыталась что — то сказать, но слова не слетали с ее губ.

Симон посмотрел на ружье. Только сейчас он понял, что перед ним двустволка. При выстреле он сумел нажать только на один курок, так что второй патрон оставался в стволе. Анна — Грета коротко кивнула ему и закрыла ухо рукой. Симон медленно встал и поднял ружье над собой.

Рольф продолжал орать. Он метался по земле, как будто пытаясь избавиться от неведомого кошмара. Куртка была разорвана. Его спасло чудо: нажми Симон на курок секундой раньше, Рольф был бы уже мертв.

Йохан нерешительно посмотрел на метавшегося мужчину. Затем обошел его и бросился в объятия Анны — Греты. Она погладила его по голове, затем негромко сказала:

— Возьми велосипед и позови сюда доктора Хольстрема и Йорана.

Йохан кивнул и побежал прочь. Рольф начал успокаиваться. Симон не спускал с него ружья. Ему было дурно.

Это не со мной. Со мной не могло такого случиться. С кем угодно, только не со мной.

Через двадцать минут прибыли врач и полицейский. Раны Рольфа для жизни были не опасны — пуля попала в мышцы левого плеча. Ему остановили кровотечение и вызвали машину «скорой помощи». Йоран написал рапорт.

Марита, по своему обыкновению, исчезла. Говорили, что она уехала на пароме, прежде чем ее начали искать. Рольфа доставили в полицейский участок Нортелье, Йоран и доктор Хольстрем отправились по домам, чтобы вернуться в полицию через несколько дней.

Симон, Анна — Грета и Йохан молча сидели в беседке. Обтрепанный куст черемухи был единственным доказательством того, что схватка произошла на самом деле и что прошло всего лишь несколько часов. Йохан пил морс, Симон пил имбирное пиво, Анна — Грета не пила вообще. Говорить было трудно.

Симон провел пальцем по бинтам и тихо сказал:

— Мне жаль, что вам пришлось участвовать в этом. Простите меня, пожалуйста.

— Ты не виноват, — произнесла Анна — Грета так же тихо.

— Не виноват. Но все равно я прошу прощения.

Когда первый шок наконец прошел, они смогли говорить о случившемся. Разговор продолжался даже за обедом. Лишь около десяти нервное возбуждение спало, все устали от разговоров и переживаний. Казалось, они даже не в силах слушать голоса друг друга, и тогда Симон пошел к себе.

Он сидел за кухонным столом и пытался разгадать кроссворд, чтобы развеять мысли. Свершившиеся события не давали ему покоя. Раньше он хоть как — то, но представлял свое будущее, теперь впереди была только пустота.