Принцесса на одну ночь (СИ) - Иконникова Ольга

— Кто это был? — строго спросила я выбежавшего встречать меня лакея. — К кому приходил этот человек?

— Кто, ваша светлость? — наигранно удивился слуга. — Здесь никого не было. Должно быть, вам показалось.

При этом он густо покраснел, и я уже не сомневалась, что он говорит неправду. Тем более, что я и сама уже знала, кем был тот странный человек. Я почувствовала его еще не успевший раствориться в воздухе магический след.

Это был его высочество!

Глава тридцать девятая, в которой Марго пытается взять след

Не могу сказать, что это открытие обрадовало меня. Я знала, что наш с принцем брак будет не вполне настоящим, но я была уверена, что хотя бы внешние приличия будут соблюдены, и до нашего развода его высочество не позволит себе портить ни мою, ни свою репутацию.

Стремительно поднимаясь по лестнице, я кипела гневом. Да что Ана себе позволяет? Никакая любовь не дает ей права так со мной поступать. Я не была готова к тому, что мной не просто пренебрегут, но еще и станут насмехаться. А как еще можно было истолковать эти тайные свидания за моей спиной?

Я пыталась убедить себя, что ревность здесь вовсе не при чем. Что это — обычное самоуважение, каковым должна обладать каждая девушка.

Я влетела в покои сестры, намереваясь высказать Ане всё, что я о ней думаю. И застыла у порога, заметив одну из наших фрейлин, мирно дремавшую в кресле у окна.

Устраивать скандалы при посторонних — дурной тон. И потому я на цыпочках прошла через весь будуар и заглянула в спальню Анабель. Там тоже царил полумрак.

В свете догоравшей на прикроватном столике свечи я увидела Ану — она мирно спала, улыбаясь во сне. Притворялась ли она? Нет, вряд ли. И всё-таки я решила идти до конца.

Я подошла ко кровати и тронула сестру за плечо. Она открыла глаза, сонно заморгала.

— Марго, что случилось? Что-то с папенькой?

Волосы ее были растрепаны, на лице — ни следа румян. И когда она откинула одеяло, я увидела, что одета она была, как и положено — в ночную сорочку.

Нет, его высочество приходил не к ней. Я слишком хорошо знала свою сестру — она никогда не решилась бы предстать в таком виде перед объектом своего обожания.

Я заверила ее, что с папенькой всё в порядке, и отправилась в свою спальню. Но уснуть я долго не могла.

Если принц приходил не к Анабель, то к кому?

В том, что двигали им отнюдь не самые лучшие намерения, сомневаться не приходилось. Он имел полное право бывать в малом дворце, как и в любом другом месте королевской резиденции. Но если он вынужден был скрывать свое лицо под полями шляпы, то вряд ли помыслы его были чисты.

Значит, он приходил к одной из фрейлин. К одной из тех девиц, которые подобострастно ловили каждое мое слово, которые во всём старались мне услужить, но при этом, похоже, держали камень за пазухой.

Мне отчего-то стало обидно и горько. Мысленно я пыталась доказать себе, что это — всего лишь обида за сестру, которую принц зачем-то убедил в своей любви, а сам при этом не гнушался обманывать ее самым вызывающим образом. Мне было стыдно признаться даже самой себе, что обманывал он сейчас не только ее, но и меня саму.

Я уснула только под утро. А проснулась с твердым намерением вывести обманщиков на чистую воду. Я не позволю делать из себя дуру!

Папенька уже не нуждался в моих ежедневных визитах, и я смогла пообедать с королевой. Ее величество была неизменно мила и тактична, и с каждым разом я чувствовала себя в ее обществе все более свободно.

Когда нам уже подали десерт, слуга доложил о визите его высочества. Не сомневаюсь, если бы он знал, что я приглашена к обеду, он засвидетельствовал бы свое почтение матушке в другое время.

Но он вошел в столовую и, отвесив несколько изящных комплиментов королеве, счел возможным заметить и меня.

— Вы прекрасно выглядите, ваша светлость!

Ага, как же! Я не спала почти всю ночь. Я стиснула зубы, чтобы не сказать в ответ что-нибудь резкое.

Подчеркнутое желание принца избегать моего общества невозможно было не заметить. Хотя я могла это понять — он не хотел привязываться к девушке, с которой был соединен столь странным образом. Нам предстояло расстаться — быть может, даже в первую брачную ночь, и он, должно быть, невольно чувствовал себя передо мной виноватым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну, ничего, ваше высочество, вам еще придется со мной поговорить — когда вы снова явитесь в малый дворец к своей возлюбленной. Я с мстительной радостью представила, как испугается та, на которую он променял нас с Анабель, как станет умолять о пощаде.

Эта мысль крутилась у меня в голове целый день — и когда мы с Аной гуляли по парку, и когда ужинали с приехавшей нас навестить Натали.

Я даже спать отправилась пораньше, намереваясь проснуться к тому времени, когда стемнеет. И я проснулась и не меньше двух часов простояла у окна, вглядываясь в затихший и давно погрузившийся в сон парк.

Но принц не пришел. Впрочем, этого и следовало ожидать — лакей, конечно, доложил ему о моих расспросах, и он проявил осторожность. Но я не сомневалась, что он не откажется от своих ночных визитов. Нужно было только подождать.

Но он не появился и на следующую ночь, хотя я бодрствовала почти до утра, прислушиваясь к каждому шороху.

Такое нарушение привычного распорядка дня не могло не сказаться на моем самочувствии — у меня болела голова, я стала раздражительной. И когда следующим вечером я, готовясь ложиться спать, услышала какой-то звук в парке, то невольно вздрогнула, с трудом подавив желание подбежать к окну.

Это не укрылось от внимания дежурной фрейлины, читавшей мне на ночь рыцарский роман (да-да, была у них и такая обязанность!).

— О, ваша светлость, вы тоже заметили это?

Я насторожилась.

— О чем вы?

Мадемуазель Бланш смущенно потупила взор.

— О, ваша светлость, мне бы не хотелось об этом говорить.

Но я видела — ей как раз хотелось. Ее так и распирало желание поделиться этим секретом.

— К одной из ваших фрейлин, ваша светлость, по ночам приходит мужчина.

Слово «мужчина» она произнесла почти с ужасом. Щеки ее покраснели.

— Вот как? — я старалась не показать своего интереса. — И вы знаете, к кому он приходит?

— О, прошу вас, ваша светлость, не заставляйте меня выдавать чужую тайну! — но в голосе ее было слышно сомнение.

Я поняла — для успокоения совести ей нужно было, чтобы я принудила ее к ответу. Что я и поспешила сделать.

— Вы же понимаете, Бланш, что такие визиты недопустимы? Что они бросают тень не только на ту, которая позволяет себе подобное поведение, но и на всех вас? Если об этом станет известно, ваша репутация пострадает.

— Да, ваша светлость, — часто закивала она, — я и сама так думаю.

Я подбодрила ее улыбкой и повторила вопрос:

— Так к кому же приходит этот мужчина?

Глава сороковая, в которой след приводит Марго к чужой тайне

— О, ваша светлость, — снова затянула свою песню мадемуазель Бланш, — мне, право же, неловко. Это так ужасно — предавать свою подругу…

— Она действительно ваша подруга? — ледяным тоном спросила я.

Девушка испуганно замотала головой:

— Нет, ваша светлость, о, нет! У нее вообще нет подруг. Она весьма странная особа. Всегда такая печальная, отстраненная. Я сразу поняла, что это неспроста. Я и присматриваться-то к ней стала именно поэтому.

Я начала догадываться, о ком она говорит, раньше, чем было произнесено имя.

— У нее и комната в стороне от наших. Она будто на особом положении.

Вот как? Значит, это не мимолетная интрижка. Значит, связь этой девицы с его высочеством началась еще до того, как она стала моей фрейлиной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я едва сдержала порыв немедленно отправиться к ней в комнату. Нет, сейчас это не имело никакого смысла. Она ото всего отопрется, предупредит принца, и я буду выглядеть в глазах окружающих ревнивой дурой. От такой мысли мне стало дурно.