Двойник Декстера - Джеффри Линдсей

Я почитал еще и наткнулся на полдесятка записей, в которых Свидетель многословно сетовал на новые про­блемы с Э. — и я ему по-настоящему сочувствовал. Но почему он избегал называть имена? Тогда стало бы намно­го проще. Но в этом случае он открыл бы и мое имя, поэ­тому, наверное, не стоило предъявлять претензии. Все записи выглядели одинаковыми — брюзгливая эгоистич­ная болтовня. Наконец я набрел на запись, озаглавленную «Хвать». Судя по дате, она появилась в блоге на следующий день после моего равдеву с Валентайном. Я перестал про­сматривать и начал читать внимательно.

Слишком много проблем с Э., она предъявила мне очеред­ную стервозную претензию в том смысле, что я слишком мало зарабатываю, и это просто смешно, поскольку она не зарабатывает вообще ничего. Ну, типа, ты же мужик, ты должен добывать деньги. Она живет в доме, за который я плачу по счетам, и я покупаю еду, а она палец о палец не хочет ударить! Даже не убирается по-нормальному. Я по­смотрел на нее и увидел не просто ленивую стерву, а Зло с большой буквы, и понял: хватит с меня этого дерьма, сейчас я что-нибудь сделаю, и нужно поскорее уйти, пока я ничего не натворил. Поэтому я взял ее «хонду» назло ей и некоторое время катался по городу, кусал губы и пытался собраться с мыслями. Потом, где-то через час, я заехал в Гроув, а ре­зультатом оказались только ноющие зубы и почти пустой бензобак. Я хотел посидеть и подумать, как быть дальше, может быть, в Пикок-парке или еще где-нибудь, но шел дождь, поэтому я поехал обратно. Чем ближе я подъезжал к дому, тем сильнее злился, а когда свернул на Олд-Катлер, какой-то придурок на «БМВ» меня подрезал. Я подумал: вот, блин, началось, и тут в голове что-то щелкнуло, я нажал на газ и поехал за ним. Я подумал: идиот, очнись, он в но­веньком «БМВ», а ты в старой задрипанной «хонде». Он, конечно, исчез через три секунды, а я еще больше разозлился. Я свернул на улицу, куда, как мне показалось, он поехал, но там никого не было. Я несколько минут ездил по району и думал: черт возьми, вдруг повезет ? Но я его не нашел, он куда-то пропал.

А потом я увидел этот дом. Заброшенный и закрытый. Какой-то засранец ограбил банк, и у остальных теперь вы­растут налоги. Я затормозил и присмотрелся, поскольку там под навесом в тени стоял старый «шевроле». Я решил, что прежний хозяин живет тут задаром, пока я, блин, из кожи вон лезу, чтобы заплатить по счетам.

Я припарковался, открыл боковую дверь, которая выхо­дила под навес, и пробрался в дом. Не знаю, о чем я думал и что собирался сделать, но я здорово разозлился. Потом я услышал какой-то звук из соседней комнаты, подошел к две­ри и заглянул...

Стол. И на нем рука. Человеческая рука.

Рука отдельно от всего. Сначала я вообще не понял.

А рядом нога, тоже сама по себе. И другие части тела, и, блин, голова с широко раскрытыми глазами. Она смотре­ла прямо на меня, а я на нее. Потом что-то двинулось, и я увидел того парт. Он спокойно прибирался, словно ничего такого не случилось, обычный рабочий день. Он медленно по­вернулся... и я увидел его лицо...

Святой отец пытался напугать нас, описывая Дьявола. Рога, красная морда, злобный взгляд — но этот тип был страшнее, так как выглядел вполне заурядно, обычно, но творил настоящее зло и радовался тому, что стоял тут, над изрубленным телом.

И вот он повернулся, чтобы посмотреть на меня...

Я решил: хватит. В мозгу что-то сработало, я прыгнул в машину и рванул оттуда раньше, чем осознал случившееся. Я почти доехал до дома, когда подумал: а почему я ничего не предпринял?Хотя бы не позвонил в полицию?Неприятно со­знавать себя трусом. Может быть, люди правы и я действи­тельно просто тень, блин? Я должен был что-нибудь сде­лать.

Я по-прежнему должен что-нибудь сделать.

Но что?

Как ни странно, я увлекся, читая описание Темного Декстера, занятого игрой. Впрочем, оно оказалось слегка жутковатым и не слишком приятным для самолюбия. Это у меня-то «заурядная» внешность? Ну нет. В любом случае я не получил никаких подсказок, которые помогай бы раскрыть личность Свидетеля.

Я перешел к более поздним записям. Выяснилось: од­нажды Свидетель видел меня в магазине, в «Пабликсе», совсем рядом с моим домом; он выскользнул оттуда, слов­но тень, и наблюдал, сидя в машине, как я выхожу с по­купками. Двумя записями ниже он рассказывал о нашей встрече утром на шоссе Пальметто в своем обычном увле­кательном стиле.

Я, как всегда, тащился утром по долбаной забитой трас­се, ехал на проклятую работу, на машине Э., чтобы сэкономить бензин. Осматриваюсь — и вдруг снова вижу знакомый профиль. Это он, не вопрос, точно он. Сидит, блин, в своей машинке, как остальные рабы системы, такой стопроцент­но нормальный. И я ничего не понимаю, поскольку вокруг—все совершенно как всегда, но в машине рядом — это лицо, то самое, которое я до сих пор мысленно вижу в окружении от­рубленных частей тела, и вот оно здесь на шоссе, ждет оче­реди, чтобы въехать на Пальметто...

У меня мозг застыл, я вообще ни о чем не мог думать, Просто смотрел на него и гадал: что сейчас будет ? Ну мо­жет, он провалится сквозь землю или превратится в стаю летучих мышей, или что еще? И тут он внезапно понял, что за ним наблюдают, и начал поворачивать голову, совсем как тогда, в доме. И случилось то же самое: я вдруг испугался, нажал на газ и смылся, не успев осознать произошедшее. Потом я об этом вспоминал и очень злился, что снова сбе­жал, — но ведь я, блин, не пустое место и знаю, что должен что-нибудь сделать, но я сбежал, раньше чем сообразил, а на самом деле я не такой.

Я сидел и размышлял: так, ладно, а какой я на самом де­ле? Честно говоря, не знаю. Я слишком долго скрывал свою истинную суть и стремился порадовать людей фальшивкой. Святого отца, учителей, Э. и даже моего придурка босса на идиотской работе, который не отличит жалюзи от жопы, и он меня еще учит составлять диаграммы, сука. Даже его я что есть сил стараюсь порадовать, вместо того чтобы быть собой. Тогда я надолго задумался. Кто я, блин, такой? Я думал об этом, пока не доехал до работы.

Каков я? Во-первых, большинство людей меня не замеча­ют. Во-вторых, я знаю: нужно следовать правилам, и страш­но злюсь, когда другие этого не делают. Я разбираюсь в ком­пьютерах. Ем полноценную пищу и слежу за здоровьем.

И все?

Наверное, должно быть что-то еще. Поскольку если суммировать все это, получается очередной раб системы, такой тупой, что он даже от налогов не увиливает.

И тогда я вспомнил про Него. Про парня с ножом.

Похоже, он-то знает, кто он такой. И всегда остается собой.

И тут я еще кое-что сообразил. Я задал себе пару вопро­сов: я удираю, так как боюсь Его?Или потому, что Он на­водит меня на кое-какие размышления?

Чудесный текст, от начала до конца, но будь этот тип хотя бы вполовину так умен, как ему казалось, он дейст­вительно сбежал бы как можно дальше, поскольку я еще никого так страстно не желал увидеть привязанным к столу.

Записей было много, по одной через каждые несколь­ко дней. Но прежде чем я успел их прочитать, за спиной что-то лязшуло. Я инстинктивно открыл домашнюю стра­ницу, и тут же вошел Вине Мацуока. Привычный рабочий день, тяжелый и нудный, покатился по наезженной колее. Но до самого вечера я думал только об этой ужасной пер­вой фразе: «Теперь я знаю, как тебя зовут». Кому-то стало известно, кто я такой и где работаю. Кем бы он ни был, я бы не назвал его добрым и ласковым, и он отнюдь не на­меревался наградить меня за бескорыстные добрые деяния цветами и благодарностями от имени всей нации. В любой момент он мог напасть или опубликовать разоблачение, и тогда моя жизнь — тщательно выстроенная и полная удов­летворения — вылетит в трубу. Декстер, Решительно Раз­венчанный.

Кем бы он ни являлся, Свидетель знал, как меня зовут. А я понятия не имел, кто он такой и что собирается сде­лать.

Глава 13

Эта мысль не давала мне покоя на работе и по пути до­мой. Вопрос, в конце концов, стоял очень серьезно, по крайней мере для меня: всему, из чего складывалась моя жизнь, грозила гибел ь, а я никоим образом не мог предот­вратить катастрофу. Я почти не обращал внимания на до­рогу и едва заметил, что добрался до дома скорее всего на автопилоте. Не сомневаюсь, я совершал какие-то действия по приезде — наверняка они включали общение с семьей, ужин и часовое бдение на кушетке перед телевизором. Но память не сохранила ничего, даже впечатлений от Лили-Энн. Мой разум целиком сосредоточился на одной ужасной мысли: Декстеру Грозила гибель, и деваться было некуда.