Седьмой сын - Джозеф Дилейни

Я вспомнил первую ночь, когда пришел в комнату Алисы и отдал ей книгу. Когда я вошел, перед зеркалом свеча дымилась.

– Возможно, ты и привела ее сюда, – сказал я. – Ты рассказала ей, где я.

– Это неправда, – сказала Алиса со злостью. Она сделала ровно три шага мне навстречу. – Я пыталась определить с помощью зеркала, где она находится. Она была совсем близко – я почувствовала ее дыхание за спиной. Но она слишком сильная, и мне не одолеть ее. Мне очень повезло, что ты появился в нужный момент и разбил это чертово зеркало.

Я бы очень хотел поверить Алисе – но разве я мог? Когда она подошла еще немного ближе, я развернулся вполоборота и приготовился спрыгнуть на газон по ту сторону ограды.

– Я возвращаюсь в Чипенден позвать мистера Грегори! – заявил я. – Он точно знает, что делать!

– У нас на это нет времени! – сказала Алиса. – Когда вы вернетесь, будет слишком поздно! Там же ребенок, как быть с ним? Она же убьет его, ведь ведьма жаждет молодой крови, которая делает ее еще сильнее!

Страх заставил меня забыть о ребенке Элли. Алиса была права – ведьма не сможет в него вселиться, но захочет его крови. Когда я приведу Ведьмака, будет слишком поздно.

– Что же теперь делать? – спросил я. – Я не справлюсь с Мамашей Малкин в одиночку.

Алиса пожала плечами, и уголки ее рта опустились:

– Это твоя работа. Ведь старина Грегори уже успел тебя чему-то научить? Если ты этого не записал, то должен хотя бы помнить. Напряги память.

– Он мало говорил про ведьм, – сказал я с досадой.

Ведьмак в основном обучал меня борьбе с домовыми, призраками и неупокоенными душами, но сейчас я столкнулся именно с ведьмой.

Я по-прежнему не доверял Алисе, но теперь, после всего сказанного, я не мог уйти в Чипенден – все равно не успею вернуться вовремя. Алиса не зря предупредила меня насчет ребенка Элли. Даже если девочка одержима ведьмой или она на стороне Мамаши Малкин, мне ничего не оставалось, кроме как вернуться на ферму.

На обратном пути я держался в стороне от Алисы, но она семенила рядом, когда мы вошли на двор.

Рыло точил свои ножи. Он поднял глаза и кивнул мне – я кивнул в ответ. Вопреки прозвищу, лицо мясника было больше похоже на морду волка, чем на свиное рыло. Он молча уставился на Алису, разглядывая ее с головы до ног, а затем громко и насмешливо присвистнул.

Алиса сделала вид, что ничего не слышала. Ей надо было еще многое сделать до завтрака, поэтому она пошла прямо на кухню и начала готовить цыпленка – он висел на крючке у двери, уже без головы и потрохов. Алиса принялась мыть и ощипывать его в соленой воде, полностью погрузившись в работу, чтобы все сделать правильно.

И тут, наблюдая за ней, я наконец вспомнил, что может нам помочь – соль и железо!

Я не был до конца уверен, что это сработает, но попробовать стоило. Так Ведьмак связывал домового в яме, и это могло подействовать и на ведьму. Если я брошу соль и железные опилки в человека, в которого вселился злой дух, то смогу изгнать Мамашу Малкин.

Я не доверял Алисе и не хотел, чтобы она знала о моем плане, поэтому подождал, пока она не закончит готовить цыпленка и не уйдет из кухни.

Я достал соль и сразу же пошел в мастерскую отца. Там я быстро нашел что искал. На полке под станком лежало множество инструментов, и я выбрал самую большую и острую пилу – когда я был ребенком, ее называли «фальшивой ведьмой». Я мог произносить слово «ведьма», только когда говорил о пиле, иначе мне бы не поздоровилось. Я стал пилить старое железное ведро, и визжание пилы отдавалось у меня в зубах. Но вскоре раздался более громкий звук – визг умирающей свиньи, первой из пяти.

Я знал, что Мамаша Малкин может быть где угодно, и если она еще ни в кого не вселилась, то точно скоро выберет жертву. Надо было все время быть начеку и не расслабляться. Но, по крайней мере, теперь у меня будет чем защититься.

Джек хотел, чтобы я помог мяснику, но я все время находил повод отказаться – я говорил, что как раз заканчиваю одно дело или начинаю другое. Если придется работать с Рылом, то я весь день буду вынужден провести с ним и не смогу наблюдать за остальными. В этот раз я был просто гостем, и Джек не мог твердо настоять на своем, хотя ему очень хотелось.

В конце концов после обеда, хмурый и раздраженный, он был вынужден сам помогать Рылу. Я только этого и ждал: работая возле сарая, Джек постоянно находился у меня на виду. Я то и дело придумывал предлог отлучиться и навестить Элли или Алису – ведьма могла вселиться в любую из них. Если это будет Элли, то шанс спасти ребенка очень мал, потому что девочка все время или у нее на руках, или спит в кроватке рядом.

Я держал наготове соль и железные опилки, но не знал, хватит ли их. Лучше всего было бы воспользоваться серебряной цепью, пусть даже самой короткой – это лучше, чем ничего. Когда я был маленький, я как-то подслушал, как папа и мама говорили о маминой серебряной цепочке. Я никогда ее не видел, но она могла быть где-то в доме, может, даже в чулане под чердаком, который мама всегда запирала на ключ.

Зато их спальня была не заперта. Обычно мне не разрешали туда заходить, но сейчас это не имело значения. Я покопался в маминой шкатулке с драгоценностями: броши, кольца, но цепочки среди них не было. Я обыскал всю комнату, рылся в ящиках, сгорая от стыда, – но что мне оставалось делать? Мне нужно было найти ключ от чулана, но я его не нашел.

Тут я услышал звук тяжелых шагов Джека – он поднимался по лестнице. Я замер, едва смея дышать, но брат зашел в свою комнату на пару минут, а потом опять спустился вниз. Я прекратил бесполезные поиски и пошел проверить, как остальные.

В тот день воздух был прохладный и в нем царила безмятежность, но когда я проходил мимо сарая, поднялся слабый ветерок. Солнце садилось за горизонт, наполняя все вокруг уютным теплом, – завтра будет хорошая погода. Перед сараем вниз головой на крюках висели три заколотых свиньи – с них только что содрали шкуру, и с последней еще стекала кровь. Рыло, стоя на коленях, пытался совладать с четвертой, которая отчаянно боролась за свою жизнь. Трудно сказать, кто из них визжал громче.

Джек, в запачканной кровью рубашке, злобно посмотрел на меня, но я прошел мимо и даже улыбнулся. Работа шла полным ходом, но дел еще оставалось много, поэтому, скорее всего, они закончат ближе к ночи. Никто не спотыкался и не падал, и я не мог догадаться, в кого же вселилась ведьма.

Через час стемнело. Джек и Рыло развели костер, который отбрасывал пляшущие тени по всему двору, и продолжали работать.

Все началось, когда я пошел в сарай за мешком с картошкой…

Кто-то отчаянно закричал, и этот крик был наполнен ужасом. Кричала женщина, с которой, по всей видимости, произошло что-то страшное.

Я бросил мешок на землю и кинулся к сараю, но вдруг словно прирос к земле, не в силах поверить своим глазам.

Элли стояла в двадцати шагах от меня, вытянув руки, и кричала так сильно, будто ее подвергали страшным пыткам. У ее ног лежал окровавленный Джек. Сначала я подумал, что Элли кричит из-за него, но она кричала из-за мясника.

Рыло повернулся ко мне, будто давно с нетерпением ожидал моего появления. В левой руке он по-прежнему держал свой острый нож, которым забивал свиней. Я застыл в ужасе, когда понял, почему кричала Элли: в правой руке Рыло держал ее малышку.

Сапоги мясника были залиты кровью убитых животных, и она еще капала с его фартука. Рыло поднес нож к младенцу.

– Подойди ко мне, мальчишка, – позвал он меня. – Иди сюда, – и захохотал.

Мясник открывал рот, но говорил не своим голосом, а голосом Мамаши Малкин. Раздавался не его смех, а кудахтанье злобной ведьмы.

Я сделал шаг к Рылу, потом еще один – я хотел подойти поближе и спасти ребенка Элли. Я пытался идти быстрее, но не мог – ноги не слушались меня. Так обычно бывает в страшном сне, когда отчаянно пытаешься бежать и не можешь двинуться с места. Мои ноги были как чужие.

Внезапно меня осенило, и от страшной догадки бросило в холодный пот. Я шел навстречу Рылу не потому, что сам так хотел, а потому, что меня звала Мамаша Малкин. Ее острый нож притягивал меня к себе. Я понял, что мне не спастись – меня заколдовали.

Что-то похожее я чувствовал в ту ночь у реки, но моя левая рука как раз вовремя смогла столкнуть Мамашу Малкин в воду. Сейчас конечности не слушались меня, и я был совершенно беззащитен.

Я подходил все ближе и ближе к мяснику и его острому ножу. У Рыла были глаза Мамаши Малкин, и лицо начало чудовищно разбухать, как будто ведьма внутри него раздувала щеки и выкатывала глаза. Его брови выступили, словно крутые холмы, а под ними горящие угольки глаз излучали смертельное пламя.

Я сделал еще шаг, и сердце в груди трепыхнулось. Опять шаг – и новый удар сердца. Теперь я был очень близко к Рылу. Тук, тук – стучало сердце, отбивая каждый шаг.

Когда до ножа оставалось всего шагов пять, я услышал, что Алиса бежит в нашу сторону, выкрикивая мое имя. Краем глаза я увидел, как она выскочила из темноты и кинулась прямо к Рылу. Ее черные волосы развевались, словно она бежала навстречу сильному ветру во время урагана.