MMIX - Год Быка - Роман Романов

Но и сам Булгаков знал, что большинство исследователей привязывают исторический контекст финала Евангелий к 33 году н.э. Об этом вроде бы свидетельствует указание на лунное затмение, случившееся в эту иудейскую Пасху. Поэтому Автору пришлось и в 1933 году писать следующую версию, но и на этом дело не закончилось. Однако, если уж принимать во внимание солнечно-лунный цикл в 76 лет, то следующим после 1933 года совпадением будет именно 2009-й, MMIX.

Возможна и другая привязка финала действия Романа ко времени начала работы над ним. Ведь Булгаков должен был созреть для такого закатного романа. К этому его подталкивали давление жизненных обстоятельств и ревнивой творческой среды, и сгущающаяся тьма политического режима. Поэтому нет ничего удивительного, что случилось это именно в 1929 году, в год Великого перелома в России, и в год Великой депрессии у других действующих лиц мировой драмы.

Однако 2009 год также обещает стать годом Величайшей депрессии в мире и, скорее всего, годом «Величайшего перелома» в самой России, или же иначе её просто не станет. Кстати, если уж речь зашла о признаках конца света, которые Автор пытался угадать в своём Романе, то в переводе с древнегреческого кризис — это «суд». Поэтому правильнее перевести не «страшный суд», а всеобщий кризис. И ничего особенно страшного в таком толковании нет, кроме исправления ошибок и отказа от заблуждений.

Опять же в порядке всеобщности развлечения не забудем и восточную символику, согласно которой 2009 год является ещё и Годом Быка, причём Золотого. Опять совпадение разных, даже противоположных символик. Золотой Телец – это самый что ни на есть корень западной мифологии, растущей из Древнего Египта. Но если западная часть человечества, как и либеральная элита будут в новом году придавлены всем весом своего божества, то мы в России сами вольны выбирать себе альтернативное значение символики. Кто пожелает – будет весь год служить «золотому тельцу», а кто-то имеет возможность следовать восточному толкованию, быть ближе к земле.

Есть и третье толкование символики Быка. В стародавние времена слова «криптография» не было, а для обозначения понятия говорили «ход быка». Пашущий Бык идёт сначала прямо, а потом в обратную сторону. Поэтому и говорили, что притчу, зашифрованное послание нужно читать «ходом быка» – сначала прямой смысл, а потом тайный, скрытый. А есть ещё латинский перевёртыш на тему пахоты: Sator Arepo Tenet Opera Rotas, который вообще можно читать в четырёх разных направлениях. Очень подходит к нашему Роману.

Для нас с вами Год Быка вполне может стать годом открытия тайн и разрешения загадок, получения новых знаний. Во всяком случае, успех первой части нашего цикла позволяет на это надеяться. Нужно только взять небольшой перерыв, отключиться от потока информации, собраться с мыслями и ещё раз взглянуть на текст свежим взглядом, прочесть его «ходом быка».

19. О скрытом в параллелях

Какое же это удовольствие, ещё раз не спеша и внимательно перечесть каждую страницу любимого Романа! Обнаружить в них самые настоящие клады нового знания и понять тайные знаки, оставленные Автором! Честно признаюсь, хотя и был уверен в наличии скрытого духовного подтекста в романтической притче «Мастер и Маргарита», но я и сам не ожидал, что этот подтекст настолько всепроникающий. Стоило обнаружить первые нити – сквозные идеи, пронизывающие главы Романа, и вот уже вся головоломка, кажущийся хаос и карнавальный калейдоскоп картин, начинает распадаться вдоль найденных «силовых линий» на чёткие смыслы, образующие стройную систему.

Именно метафизические историософские идеи являются ключом к толкованию символики булгаковского Романа. Успешно найденные в тексте Романа тайники и клады станут наградой тем, кто сумел уловить точный смысл этих идей. Поэтому я не могу заранее обнадёжить читателей в том, что раскрытый тайный смысл будет с первого раза ими понят и принят. Всё же речь идёт о довольно сложных идеях и даже о системе идей, составляющих булгаковскую историософию. Согласитесь, что исторический процесс, а тем более его скрытые движущие силы – это весьма сложная для понимания штука. Единственное, что могу гарантировать – нет более ясного и приятного для читателя способа, чем булгаковский текст-загадка, чтобы простым языком передать эту сложную метафизику, раскрыть её через взаимосвязь достаточно ёмких идей.

Ещё одно важное замечание: Булгаков для наглядного изложения своих идей использует не только художественные параллели и метафоры, но и язык тайной символики притч Нового Завета. Для меня это теперь очевидно, и я очень благодарен Евгению Полякову за его книгу «Одна версия предательства Иуды», где скрупулёзно и доказательно раскрыта система символического языка евангельских притч. К сожалению, книга Полякова по своему объёму и стилю неудобоварима для большинства читателей. И в этом смысле игра, предложенная Булгаковым увлечённому читателю, позволяет нам приблизиться к тому, что в Евангелии называется владение языками. Речь не о том, что апостолы вдруг заговорили на иностранных языках, а о способности не только понимать, но и пользоваться символическим языком притч Иисуса. То есть и в этом случае евангельское чудо должно быть истолковано в духовном смысле. Этим же тайным языком притч смог в совершенстве овладеть Михаил Булгаков. Поэтому игра Автора с читателем в разгадывание символики Романа учит ещё и пониманию скрытого духовного смысла проповеди Иисуса. И тем самым восстанавливает подлинный образ великого Учителя, а не только исполнителя страдательной роли жертвенного агнца в великой Мистерии, определившей ход всемирной истории.

Конечно, можно было бы поступить академически интеллигентно – сначала вывалить на читателя весь перечень историософских идей, обнаруженных в Романе. Затем с помощью массы умных слов из философского словаря раскрыть их содержание во взаимосвязи с известными понятиями. Для каждой идеи дать подробный комментарий, историко-философский обзор и библиографию. В общем, хватило бы на пару-тройку томов сложносочиненной монографии, и ещё на десяток-другой диссертаций. Но мы оставим эту почётную обязанность профессиональным буквоедам, а сами пойдём иным путём. Будем вместе перечитывать Роман, обсуждая историософские идеи в художественном контексте избранных страниц.

Например, одна из сквозных историософских линий в Романе – это весьма прозрачная идея параллелизма исторических событий, повторения одного и того же сюжета в разные исторические времена. Самый первый диалог в Романе между Берлиозом и Бездомным сразу же посвящен этой идее. Правда, Берлиоз пытается тут же отмахнуться от сути идеи, выхолостить её жизненное содержание, представить дело так, будто все повторения внешних форм и сходство мифологических сюжетов происходят лишь из-за ограниченной фантазии людей на низших стадиях развития. А уж мы-то, достигшие высшей стадии – неважно, социализма или там развитого либерализма, нынче свободны от всех этих устаревших предрассудков, как и от самой Истории.

Однако, судя по линиям сюжета, Автор с Берлиозом не согласен. Я уже обращал внимание на то, что судьба мастера в параллельных московских главах не просто повторяет судьбу Иешуа. Это повторение в развитии, попытка несколько иначе переиграть сюжет пьесы, чтобы избежать совершённых две тысячи лет назад ошибок. Спасённый из-под следствия мастер, «добровольно» помещённый в загородный сумасшедший дом – это исполнившаяся мечта Пилата, придумавшего способ обмануть судьбу, обойти неумолимые законы Истории.

Есть в Романе и другая историческая параллель, связанная с судьбой Маргариты. Свита Воланда сообщает нам, что речь идёт о повторении в Москве парижского сюжета пятисотлетней давности. Однако в итоге работы над версиями Романа Автор отказывается от идеи прямого перевоплощения, то есть просто повторения судьбы. Исторический сюжет разыгрывается в развитии, и муза историка, написавшего роман, вовсе не является блудницей как светлая королева Марго. Однако, освободив нашу Маргариту от груза сложной наследственности, в эпилоге Автор даёт весьма точное указание на особняк Морозова на Спиридоновке, где обитала очень похожая копия французской Маргариты. То есть опять достаточно толстый намёк на идею повторения исторических сюжетов.

Этими заглавными повторениями сюжетов исторические параллели не ограничиваются, о чём мы ещё поговорим буквально в следующей главе. Ну и напоследок заметим, что сам замысел Романа как повторение и развитие сюжета «Фауста» тоже отражает эту сквозную идею. «История повторяется!» – повторяет Булгаков вслед за Гегелем, но вкладывает в эту формулу всеобъемлющий смысл. Не только фарсовое повторение сюжета революционной трагедии в рамках одного исторического цикла, но вообще повторение, параллелизм сюжетов в каждом новом историческом цикле.