Седьмая из рода проклятых - Тома ДИ

Галя безропотно проглотила воду и начала вспоминать неизменную концовку своих кошмаров.

— Во сне у меня стремительные роды, Миша успевает меня довезти до роддома, а там меня сразу на родильное кресло везут. Я тужусь, но задыхаюсь, акушерка помогает, но мне не хватает воздуха. Всё горит, боль неистерпимая, я слышу вокруг голоса, все просят меня потерпеть и не останавливаться, только не переставать тужиться, ещё немного, ещё разочек. Я делаю так как мне говорят и на выходе головки теряю сознание. Я вижу сверху, как акушерка принимает дочь, как мне оказывают помощь, пытаются вернуть к жизни, а я под потолком и тело свое внизу вижу.

— А дальше смотрела сон? Может всё же спасут тебя врачи?

— А дальше я всегда просыпаюсь в холодном поту. И потом уже заснуть не могу до самого утра.

В сенях раздался шум, и в дом вошли разгоряченные от работы мужчины.

— Хозяюшки, кормить будете? Мы там всё доделали, оставили котел греться, вечером в баню сходим, проверим, как он в действии, — радостно сообщил Савелий.

Галка быстро утерла слезы и нацепила на лицо милую улыбку. Миша подошёл и крепко обнял свою любимую жёнушку. Погладил живот, поцеловал:

— Опять плакала, — заметил с укором. — Бабуль, наставь ты её на путь истинный, постоянно плачет, спрашиваю почему, не отвечает. Смотри на кого похожа стала, исхудала вся.

— Наставлю, наставлю, не беспокойся. И вообще её пока в город не пущу, пусть здесь живёт. Доверить тебе ничего нельзя, ишь, охломон. Вон девку до чего довёл.

— Нельзя здесь, а вдруг роды начнутся, отсюда до города далеко. Не оставлю, — запротестовал Миша.

— Цыц, — отрезала Марфа, — сказала так, значит так и будет. Идите руки мойте, а мы с Галочкой сейчас на стол соберём.

Часть 35

За обедом Миша долго и обстоятельно убеждал бабушку в том, что оставлять Галю в деревне очень опасно. Рассказывал про подобранную клинику, про врачей, про современное оборудование и комфорт для рожениц. Галка всё это время сидела молча, она вообще была будто в прострации. Бабушка напоила её травами, и теперь единственное, что ей хотелось — просто спать. Глаза слипались, уши слышали разговор как в тумане, в теле тяжесть.

— Сидит он, щи хлебает, про врачей мне рассказывает. Смотри, что с женой твоей, того и гляди уснёт за столом, — пожурила Марфа внука.

— Это ты её чем-то напоила, да бабуль, зачем? — Миша обратил внимание на сонную Галю.

— А затем, что она у тебя уж месяц нормально не спавши, а ты к родной бабке привезти её не можешь, давно бы уж помогла, и не было бы у неё фингалов под глазами, — огрызнулась старуха.

— Да её после твоего сбора выворачивало по сто раз, как бы ты ей помогла? Вот и не повёз, — оправдывался Миша. — А вдруг бы ты ей ещё хуже сделала, её гинеколог вообще запретил травы пить, вдруг аллергия у ребенка будет, или ещё что.

— Дурак ты, Галюня мне ближе родной, а чтоб ей помочь лучше, мне её видеть надо было. А тебе трудно привезти было. Савка, а ты чего молчишь? Неужели не видел, что с невесткой творится?

— Мать, ну чего ты разошлась, я ж к ним не лезу, взрослые, сами разберутся, — отвечал Савелий.

— Вот у вас всё так, авось пройдёт, авось разберутся, врачи помогут… Веди её в комнату, что сидишь, а то сейчас прямо за столом уснёт, — Марфа тоже встала и пошла помочь уложить беременную.

Галка не сопротивлялась, опираясь на руку мужа, она дошла до дивана и, коснувшись головой подушки, тут же провалилась в сон.

— Что делать то теперь? — шёпотом спросил Миша.

— Ничего, — ответила бабушка, — не шумите тут и ладно, дайте девке спокойно поспать.

Сама Марфа куда-то срочно засобиралась. Платок, пальто, валенки.

— Мать, ты куда? Мы к тебе в гости приехали, а она из дому бежать.

— Дело у меня срочное, вернусь через час, не боись, успеем ещё наговориться, — ответив сыну, Марфа ушла из дома.

В доме Ирины часто были гости, у кого сердце, у кого давление, деревня стариковская, а больничка в соседнем селе, вот они все и ходят к ней по доброте душевной. А Ирка отказать не может, сама здесь выросла, всех бабушек и дедушек знает, ну не выгонишь же. Днем в селе фельдшером работает, а после обеда своих деревенских принимает на дому. Но когда в дом вошла Марфа, Ирина сильно удивилась. Эта старушка никогда не была у неё в гостях, да и все в деревне знали, что Марфа сама кого угодно вылечит.

— Бабушка, что-то случилось? — участливо спросила она старуху.

— Случилось, дочка, случилось. Я к тебе за помощью пришла, выслушай меня и не отказывай, обратиться больше не к кому, на тебя вся надёжа.

Ирка провела Марфу в комнату и усадила за стол. Разговор был долгий. Ирина молча слушала и громко вздыхала.

— Ты чего же удумала, бабушка. Опасно это очень. Я ж просто фельдшер, у меня и знаний особых нет. Машина есть, везите прям сейчас в больницу, врачи помогут, — посоветовала хозяйка дома.

— Нельзя ей в больницу, никто ей там не поможет, дитя спасут, а девку потеряют. Будет Милка всю жизнь без матери маяться. Ты ж в прошлом году у невестки Егоровны роды принимала, всё тогда правильно сделала. Помоги и в этот раз. Христом Богом прошу, помоги, Ирочка. Я в долгу не останусь.

— Подведёте вы меня под монастырь, — пробурчала Ирка, — что ж я за человек такой, никому отказать не могу. Пойду сумку готовить, хорошо хоть завтра воскресенье, на работу не идти.

— Спасибо тебе, Ирочка, доброе у тебя сердце. Мужа б тебе хорошего, ну да ничего, я с этим помогу, через неделю своего Пашку не узнаешь, — Марфа протянула Ире бумажный пакет.

— Что это? Я деньги не возьму, чем смогу — помогу, а нет, так на вашей совести будет. И никакой платы мне не надо, — женщина громко запротестовала.

— Какие деньги, милая, — Марфа улыбалась. — Это сбор для твоего Пашки, заваривай ему каждое утро в течение недели, увидишь, как жизнь повернётся. А к себе жду за полчаса до полуночи, проходи сразу в баню, в дом не стучи.

Распрощавшись, старуха вернулась домой. До полуночи нужно успеть подготовиться. Самым важным было сделать всё без привлечения внимания со стороны мужчин. Но здесь складывалось всё удачно. Вечером Миша и Савелий натопили баню пожарче, напарились так, что как раки в снег падали, красные, в пару.

— Идите чай