Седьмая из рода проклятых - Тома ДИ

После жаркой бани и бабушкиного травяного сбора мужчины и часа не продержались, ушли по кроватям. Миша было хотел Галю с собой позвать, но бабуля запретила.

— Нам с Галюней нужно вместе почитать, она сегодня со мной в горнице ляжет, свечи зажжём, помолимся, — ответила старуха. — И ко мне в горницу не входить, ни при каких делах, — строго погрозила она Мише.

— Да понял я, понял, — ответил внук и отправился в переднюю на диван.

Марфа всё рассчитала правильно, мужчины по койкам, баня протоплена, травки действуют. Ближе к одиннадцати Галя схватилась за живот:

— Бабушка, — жалобно посмотрела она на Марфу, — бабушка, тянет. Как во сне тянет, — по щекам девушки крупными каплями побежали слёзы, в глазах стоял ужас и обречённость. — Нужно Мишу будить, отвезёт меня в роддом, прощай бабулечка, — Галка крепко прижалась к Марфе и заревела ей в плечо.

— За мной пошли, не будет ни роддома, ни врачей, ни смерти. Ничего не бойся, молись Богородице, во всём меня слушайся и не засыпай. Пойдём, родная, — и старуха повела Галю в баню.

Там уже было постелено, горел котёл, приготовлены ведра с водой. Галя разделась, легла на полок. Вскоре пришла Ирина. Марфа её встретила, показала, что и где, и начала шёпотом быстро читать на неизвестном языке. Схватки становились всё чаще и чаще. Ирина была рядом с роженицей, подсказывала, как дышать и вытирала её лоб от пота. Галка стонала, переходя на крик. Марфа читала громче и быстрее.

Ирина приготовилась к потугам и следила за состоянием девушки. Вскоре Галя кричала уже не переставая, в глазах фельдшера был ужас и паника, но она продолжала делать то, что положено. Ирина смотрела на Галю, когда стены бани затряслись, что-то громко ухнуло, и отключился свет. Маленькую парную освещали предусмотрительно зажжённые Марфой свечи. Громкий, протяжный хрип вырвался из гортани девушки, показалась головка. Марфа одной рукой держала крест, другой беспрестанно кропила на Галку святой водой в крестном знамении.

Ирина аккуратно приняла головку, плечи, вот уже и вся малышка на руках, что-то было не так. Женщина положила младенца грудью на ладонь и слегка похлопала по спинке. Вот теперь всё хорошо. Мила закричала, звонко, громко, на всю баню.

— Поздравляю, мамаша, у вас дочка, — обрадованная удачным исходом Ирина перерезала пуповину и повернулась в сторону Галки. Тут только до неё дошло, что очень тихо в бане, нет ни стонов, ни тяжелого дыхания роженицы. Галка лежала на полке с открытыми и неморгающими глазами. Марфа суетилась рядом, продолжая бормотать на непонятном языке. На Ирину она не обращала никакого внимания. В очередной раз, окропив Галку святой водой, Марфа громко, так, что на мгновение заложило уши, закричала: "Встань!"

Галка резко села на полке и сильно закашлялась. Старуха поднесла ей воды и подождала, когда та напьётся.

— Бабушка, — обессилено Галка снова легла, — бабушка, я жива? А где Мила? Как она?

Ирина подошла и протянула Гале малышку. Марфа тоже стояла рядом и с улыбкой смотрела на своих девочек.

— Ирочка, как же ты меня выручила, без тебя бы я не справилась, спасибо большое, — старушка с благодарностью обняла женщину.

Ирина молчала, в глазах стояли слёзы радости, принимала роды она второй раз, но этот явно был особенным. Она помогла с младенцем и ещё раз осмотрела роженицу.

— Бабушка, им бы лучше до утра здесь быть, ты б Мишу позвала, пусть свет наладит. А я утром приду, посмотрю как вы.

— Хорошо, родная, всё сделаем, спасибо тебе, — и Марфа пошла будить мужчин.

На утро, после осмотра, Галя с Милой переместились в дом. Миша вызвал с города скорую, чтобы уже опытные врачи проверили жену и ребенка. Врачи приехали достаточно быстро, зафиксировали роды, осмотрели роженицу и младенца, предложили отвезти в стационар. Молодые родители отказались, сославшись на то, что сами доедут в ближайшее время.

Миша привёз из города всё необходимое, и Галя осталась в деревне с малышкой.

— Бабуль, смотри какая она рыжая. Не волосы, а огонь.

— Да уж, ещё и кудрявая, эх красавица вырастет, — вторила Марфа.

А Милаша сладко посапывала на руках у мамочки. Впереди у неё целая жизнь.