Евангелие от Егория - Игорь Ушаков

Вошли они в дом, видят людей в полном смятении. Бывшие там женщины причитали и, заливаясь слезами, вопили громко. Иисус, пытаясь успокоить всех, сказал, что, может быть, не умерла дочь, а только заснула. На эти его слова народ начал даже надсмехаться над ним, говоря: «Уже пять дён лежит девица мертвая, а ты говоришь, уснула!»

Иисус, попросил отца девицы выслать всех вон из покоев, в которых лежала девица, да и самому тоже выйти. Когда его оставили одного, подошел Иисус к лежавшей бездыханно девушке и поднес к ноздрям девицы маленькое зеркальце, которое он всегда носил с собой. Он тут же увидел, что оно слегка, почти невидимо запотело. Иисус подумал: «И кто меня за язык тянул говорить, что, может, спит она? Вдруг поверили бы мне, что всего-навсего спит? Тогда и чуда бы не вышло! Слава богу, что не обратили на мои слова внимания, но даже еще и осмеяли меня». Иисус подошел к девице, взял ее за руку, и ровным и тихим голосом, монотонно повторяя одни и те же слова, начал говорить ей, чтобы она проснулась и встала. И вот ресницы девушки затрепетали, она слегка приоткрыла глаза. Тут позвал Иисус обратно отца и мать девицы, всех своих учеников и некоторых особо рьяных зевак в покои, где девица лежала.

И, взяв девицу за руку, говорит ей: «Талифа куми!», что значит: «Встань, дщерь моя!» И девица, послушавшись Иисуса, села на край кровати, спустив ноги на пол. Она пыталась встать и пойти, но ей это не удавалось: слабость одолела ее — сказывались те несколько дней, которые она провела, не вкушая и крошки от разломанного лаваша.

Не было предела изумлению публики. Все восторженно и оживленно обсуждали свершившееся, воздавая хвалу исцелителю. А он сказал: «Накормите ее, да вернутся силы в тело ее!» И он строго приказал всем, чтобы никто об этом никому не рассказывал. И конечно же, как по мановению волшебной палочки, тут же слух разнесся по всей стране об этом чудесном воскрешении. «Молодец все же Иуда, посоветовавший мне запрещать рассказы о том, как я исцеляю людей!» — подумал Иисус.

БОГАЧ И НИЩИЙ

Между Иерихоном и Иерусалимом есть небольшое местечко — Фара. Нет в том местечке ничего примечательного, но остановился в нем Иисус с апостолами своими, ибо настало время передохнуть и набраться сил перед входом в большой город — священный город евреев да и других народов проживавших в этом новом Вавилоне.

И вот на привале рассказал Иисус свою очередную притчу.

Некто был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Жил одновременно с ним на грешной земле другой, кто был нищ, лежал у ворот этого самого богатея в струпьях и питался лишь крошками, падающими с барского стола.

Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И попал он, конечно же, в ад… Будучи в нестерпимых муках, он поднял глаза свои и увидел вдали Авраама и того бедняка на лоне его. И возопил бывший богатей: «Отче Аврааме! Умилосердись надо мною, пошли того бывшего нищего, чтобы омочил он конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем».

Но Авраам сказал: «Вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а бедолага этот имел только злое. Ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь. Да и невозможно попасть из ада в рай — это надо заработать при жизни земной».

Иисус любил побеседовать с каждым из учеников в отдельности. Если беседы с Иудой давали обоим им силы для дальнейшего движения вперед, для выбора пути, то с остальными Иисус говорил, чтобы лучше понять, как люди понимают и воспринимают его слова. А община Иисусовых апостолов была воистину разнообразна. Тут был и вернопреданный, ни в чем не сомневающийся Петр; и безропотная тень его — Андрей; и критиканствующий, хотя в целом и недалекий, Фома; и доверчивый Иоанн; и крепкого ума Матфей, у которого, правда, не хватало скорости реакции; и легкомысленный Филипп.

В этот раз после рассказа притчи Иисус шел, сопровождаемый Фомой, который, как всегда задавал вопросы:

— Учитель! А что же будет с теми у кого в жизни намешано: и добра и мучений получили поровну? Куда им путь в ад или Царствие Небесное? Или же они будут год там, а год сям? Да и кто решать-то будет? Ведь сам говорил, что между добром и злом граница неясная, как у моря Галилейского: откуда ветер дует, туда и волна воду на берег задувает. Неужто правда, достаточно покаяться и в рай попадешь? А что если бы тот богач перед смертью покаялся, так он тоже бы в раю оказался? А бедняк, забывши покаяться, так что — прямиком в ад?

— Фома, — ответствовал Иисус, — это притча. В ней все рассказывается иносказательно. Понимать ее нужно отвлеченно. Ты сам подумай своей головой, я ведь все разжевывать за тебя не могу… Вспомни: «Имеющий уши — да слышит!»

— Так то оно так, — не успокаивался Фома, — но…

Вязкий этот разговор уже притомил Иисуса. Не отвечая прямо, он опять сказал только что придуманную им самим максиму:

— Истинно говорю: легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому попасть в Царствие Небесное!

Шедший позади Иуда слышал беседу учителя с Фомой. Он понимал недоумение Фомы, но одновременно понимал и позицию Иисуса — выходца из бедной семьи…

Иуда понимал, что нескрываемая ненависть Иисуса к богатым — это неистребимое чувство вечно голодного по отношению к сытому. Иисус с детства понимал, какими потом и кровью доставался каждый лептон, каждый минутум его отцу, Иосифу. Он и сам был научен работать, не покладая рук, дабы заработать себе на хлеб насущный. Иуда понимал, что жизнь не баловала Иисуса и приучила его к мысли о том, что богатство нельзя нажить праведным трудом.

Сам Иуда происходил из вполне обеспеченной семьи, ему дали хорошее образование, он никогда не чувствовал нужды ни в чем. У него, как и у Иисуса было развитое чувство справедливости. Он не знал даже, как это чувство сформулировать. Видимо, прав был Иисус, говоривший, что можно и не формулировать это чувство, а просто желать ближнему того же, чего желаешь ты сам себе.

Иуде с детства было немного совестно, что он даром получил то, чего другие не могли добиться даже каторжным трудом. Нет, его родители не были клещами сосавшими чужую кровь. Его отец был уважаемым судьей, о котором шла слава справедливого и честного человека. Но тем не менее, Иуда видел, что другие его сверстники жили в нужде, их семьи перебивались с хлеба на воду. И он очень переживал за тех своих друзей, у чьих родителей жизнь не сложилась, была трудной и тяжелой. Ведь сами-то его друзья были не виноваты, что их родители бедны!

Иуде очень нравилась идея Иисуса, что люди должны жить, как одна большая семья: сильные помогать слабым, сытые — голодным. Ведь хорошая семья живет по подобным законам: никто не задумывается над тем, что есть добро, каждый просто творит это самое добро.

Но в то же самое время, Иуда не понимал слепой ненависти к богатым. Ведь само по себе богатство — не порок. Порок стремление к неправедному богатству.

Догнав Иисуса, шедшего в одиночестве впереди, когда от него отстал Фома Неверующий, Иуда обратился к Иисусу:

— И я хочу поговорить с тобой об этой твоей последней притче о богатом и бедном. И среди богатых людей бывают праведники. Ведь вовсе не обязательно зарабатывать деньги нечестным путем или же, наживаясь на каторжном труде ближних. Возьми, к примеру, Еноха из Вифлеема. Да, он богатый человек, но он сам вместе со своими работниками встает рано утром, что говорится, ни свет, ни заря, вкалывает с ними до седьмого пота, вместе с ними разделяет их трапезу. Да, он живет в хорошем доме, его жена может красиво одеваться и носить драгоценности… Но разве он не сам заработал все, что имеет, честным трудом? Посмотри, как рвутся люди попасть к нему на работу… К тому же, ты знаешь, что он пожертвовал большие деньги на храм Божий…

— Знаю я этих богатеев: совесть их гложет, вот они и стараются Бога умаслить своими подношениями!.. — раздраженно ответил Иисус.

— Все ли так просто, Иисус? Я вот тоже не из бедной семьи, но не вижу никакого за собой греха только от этого. А в твоей же притче, представь, что богатый человек — это честный труженик Енох из Вифлеема, а бедняк, сидящий у ворот, — прощелыга и обманщик Вартимей. Так что же, все равно надо Еноха гнать в ад, а Вартимея посылать под крылышко Авраамово?

— Опять ты прав, Иуда… И в то же время неправ! Жизнь многолика, нет единого рецепта, как жить. Только дурак, а может, даже вдобавок еще и негодяй, может сказать, что он знает как поступать наперед, и только глупец может последовать его совету. Но в то же время есть какие-то общие принципы… В среднем богатые люди заслуживают презрения…

— В среднем? — переспросил Иуда. — Но разве бывает «средний Иисус» или «средний Иуда»?

— Ну, я и ею в виду общий принцип…

— Но, Иисус, не в том ли и беда всех этих общих принципов, особенно высказанных вождем, что люди начинают слепо им следовать? Представь, как может подействовать такая притча на Петра? Или на Филиппа? Они же слепо пойдут жечь поместья и громить дворцы, убивая неповинных людей за то, что они «в среднем» плохие!