Евангелие от Егория - Игорь Ушаков

Смутился Петр такой похвале, но и возгордился внутренне: а вдруг и взаправду Иисус Мессия, то бишь Христос? Тогда и он, Петр, не последний человек!

Иисус запретил ученикам своим кому бы то ни было сказывать, что он есть Христос. Прошло немного времени и подивился он тому, насколько правильно было все решено Иудой, понимавшим натуру человеческую: коли хочешь, чтобы раззвонили по всему миру какую весть, поведай ее под строжайшей тайной лучшим друзьям да еще потребуй, чтобы поклялись они не разглашать тайны. Не пройдет и пары дней тайна эта будет открыта во всех уголках земли! Не зря у них в Назарете старухи говорили: «По секрету всему свету».

ВАРТИМЕЙ

Прошли наши странники городишко Авелмехолу и шли дальше на юг. Шли они от Галилейского моря к Мертвому вдоль реки Иордан, которая течет прямехонько с севера на юг, будто кто ей нарочно такое русло выкопал: стадий триста как по ниточке натянутой течет.

И подойдя уже почти к Мертвому морю, повернули на Иерусалим, остановившись в Иерихоне. Побыли там, поучили в синагогах, Иисус сделал несколько незначительных исцелений — кому-то снял изнурительную головную боль заговором, кому-то вправил застоявшийся вывих. Уже собрались Иисус и ученики его покинуть гостеприимный город, но тут уже при самом выходе увидели у дороги слепого, просящего милостыню. А, заметим, провожала Иисуса огромная толпа народа. Кто-то из толпы окликнул слепца:

— Эй, Вартимей, сын Тимеев, к нам Иисус пожаловал, исцеляет глухих, немых да слепых. Хочешь исцелиться?

— Вот ведь напасть какая! — подумал Вартимей. — Жил себе припеваючи на подаяния милостивых, а тут на тебе! Исцелитель нашелся! Да говорят, всех исцеляет подряд. Он же сразу поймет, что у меня глаза-то прикрыты только для виду. Разоблачит, так еще меня и камнями побьют те же, кто вчера еще милостыню щедро подавал мне… Вот принесла его нечистая! Уж лучше соглашусь сразу на исцеление, пока он не начал расследовать да обследовать… — И запричитал жалобным голосом Вартимей: — Иисус, помилуй меня!

Тот подошел и сразу понял в чем дело: Вартимей был симулянт! У слепых не дергаются веки: они дергаются только у тех, кто долго насильно держит их сомкнутыми. Но тем не менее, не подавая вида, спросил:

— Что ты хочешь от меня?

— Хочу прозреть! Исцели! Буду ходить по городам и селам и славить тебя да показывать, какое зрение ты мне вернул, Иисусе!

На это Иисус, понявший, что для всеобщего блага будет лучше, если не разоблачать обманщика, ответил ему:

— Встань и иди! Вера твоя спасла тебя, — едва заметно ухмыльнулся Иисус, глядя прямо в глаза «прозревшего» Вартимея. — Но смотри, не сожалей потом, и на меня не ропщи, ибо ты сам просил, не я хотел!

Тут же Вартимей вскочил, широко раскрыл глаза, заорал, как от радости, потом брякнулся Иисусу в ноги и начал целовать их. «Комедиант, — подумал Иисус, — ему бы в театре лицедействовать, неплохие бы деньги заколачивал, а он…» Тут бывший слепой бросился к горожанам, стоявшим невдалеке, и стал кричать:

— Праздник-то какой! Праздник-то какой у меня! Люди добрые, напоите-накормите меня! И на похмёлку в честь радости такой не пожалейте!

И растроганный люд стал сыпать ему медные монеты в изобилии, а кто даже и серебренные подбрасывал.

Понимал Иисус всю щекотливость своего положения и ждал, что Иуда, не медля, отреагирует; он же безусловно все понял, что это был прямой обман, одномоментный сговор умного врачевателя и умного жулика! И Иисус не ошибся: к нему подошел Иуда и неслышно для остальных проговорил:

— Правильно, Иисус, так и надо! Конечно, этот Вартимей пройдоха и жулик, но его не исправишь: разоблачи его здесь — он пойдет обманывать людей в другом месте. А ты сделал одновременно два полезных дела: и Вартимей теперь сойдет со своей скользкой дорожки, и нам польза — пусть раззвонит всюду о своем чудесном исцелении!

— Знаешь, Иуда, и я подумал примерно так же. Я знал, что никто, кроме тебя, ничего не заметит и ничего не поймет. Боялся я лишь, что ты меня осудишь, а тут…

— А ведь вот, что смешно, Иисус: этот мошенник будет и впредь пользоваться щедротами человеческой глупости и доверчивости: сначала он «стриг баранов», прикинувшись слепым, а теперь он будет «стричь» тех же баранов, прикинувшись магически прозревшим! Этот прощелыга принесет нам пользы более сотни истинно исцеленных тобою: ему же есть нужда каждодневно вещать о своем чудодейственном исцелении, чтобы набивать свою «нищенскую» мошну!

Друзья засмеялись, продолжая путь.

СУББОТА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА

Пришли как-то в субботу Иисус с учениками в синагогу, и видит Иисус, сидит в уголочке человек с иссохшей почти рукой, которой и шевельнуть не может. Подошел Иисус к нему, полюбопытствовал, что и как. Видит, что не столько боли у человека, сколько страху пошевельнуть рукой. А коли орган не упражнять, так он и отомрет за здорово живешь! Это Иисус узнал, еще когда Гиппократову учению учился в Греции.

Была суббота, синагога была полна, много в ней было правоверных евреев, почитающих субботу, да и священники окружили Иисуса. По их напряженным взглядам понял Иисус, что все наблюдают за ним, не начнет ли он в святой день знахарством заниматься.

Дал Иисус тому человеку несколько полезных советов, рассказал, как упражнять руку каждодневно, и сказал: «Иди с Богом! Не успеет месяц зарождающийся стать полной луною, как будешь ты опять владеть своею рукой!»

А правоверные и священники иудейские в синагоге наблюдали за ним и возмущались: «Ишь, богохульник! Исцеляет больных в субботу, когда работать грех!» Услыхал Иисус этот ропот и спросил громко, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— Должно ли в субботу добро делать, или же злу попустительствовать? Неужто душу не спасти, а погубить ее бездействием?

Замолчали шептуны, но затаили в душе еще больше хамства на пророка. А он продолжал:

— Разве не поднимет каждый из вас в субботу на улице серебряный динарий, уроненный кем-то, предварительно не покосившись по сторонам, что никто того не видит? Лицемеры! А если ягненок упадет в глубокий колодец, неужели вы не вытащите его, а дадите невинной скотинке погибнуть, а тем вдобавок и колодец оскверните? Лицемеры вы злокорыстные! Готовы у соседа в глазу соринку разглядеть, а в собственном и бревна не видите! — а потом, помолчав, добавил уже в раздумье: — Суббота для человека, а не человек для субботы!

И не успел Иисус закончить свою нравоучительную сентенцию, как подбегает к нему главный священник синагоги по имени Иаир, и, рыдая и вырывая из головы своей и без того редкие волосенки, падает к ногам его.

— Иисус, спаси ради Бога! — Взывает он к пророку. — Дочь моя умерла несколько дней назад… Тлен не берет ее. Может, еще не отлетела душа ее к праотцам? Приди и возложи на нее руки, чтобы она ожила!

— Но суббота же сегодня, равви… Не боишься принять греха на душу свою? Я-то готов всегда помочь человеку, но вы же за это меня и проклинаете!

— Иисус, помоги!.. Плевал я на субботу и на все эти дурацкие предрассудки — воскреси мою дочь! Век тебя не забуду, век буду Господу молиться о твоем здоровье!

— Не о моем здоровье пекись, — ответил ему Иисус, — а о спасении своей души.

И с этими словами последовал Иисус за Иаиром. Следом шла толпа зевак, каждому хотелось быть поближе к этому волшебному лекарю, хоть одним глазком поглядеть на его чудодейство.

И шла за ним в толпе одна женщина, которая уже лет десять страдала кровотечением. Много претерпела она от разных лекарей, вынуждена была распродать все свое имущество, чтобы оплатить визиты врачей и купить лекарства, но все было без пользы: пришла она только в еще худшее состояние. Много она была наслышана о чудесах, которые творил Иисус и крепко-накрепко внушила себе, что как только прикоснется она к его одежде, то тут же выздоровеет.

И вот пробившись сквозь толпу любопытствующих, она достигла Иисуса и коснулась края его одежды. Почувствовав, что кто-то слегка тронул его, Иисус обернулся и увидел женщину с таким умоляющим взглядом, что сразу догадался, в чем может быть просьба ее. Он погладил ее по плечу и сказал: «Дерзай, дщерь моя! Вера твоя спасет тебя. Но будь терпелива: зерну малому и то надобно время, чтобы оно проросло. Болезнь же твоя, я вижу, мучит тебя давно». Женщина ушла довольная, а Иисус подумал: «Хватило бы ей веры в самое себя! Ведь без этого ни одно плацебо никогда не может дать нужного эффекта!»

Идут они дальше к дому священника Иаира. Тот идет и причитает, горько плача. Иисус же говорит ему:

— Не бойся, главное — веруй!

Понял Иисус, что если несколько дней тление не берет тело умершей, то не мертва девица, а впала в летаргический сон. Когда подошли к дому Иаира, Иисус не позволил никому следовать за собой, кроме Петра, Иакова и Иоанна.