Сядьте на пол - Алексей Андреев

Наглядная картинка в подтверждение гипотезы «Охотников и кочевников» есть в лекции британского педагога Кена Робинсона о реформе образования [33]. Там представлена карта, которая показывает распространение СДВГ в США [34]. Общая тенденция: гиперактивные сосредоточены на Восточном побережье. Именно там, куда несколько веков высаживались иммигранты из других стран ‑ то есть люди, склонные к движухе больше, чем к оседлому поведению. Собственно, на них Америка и держится.

По иронии судьбы, сейчас Штаты являются одной из самых религиозных стран, а также символом нового мирового супер‑порядка. Куда они будут девать своих гиперактивных? Пошлют оккупировать Иран? Робинсон предлагает более мирный вариант. Он говорит, что классическое образование подобно фабричному конвейеру по производству роботов, где подавляют креативность и оставляют за бортом людей с СДВГ. А вот если дать им возможность развить свои творческие способности, эти люди будут очень востребованы в бизнесе.

Но как именно востребованы? Робинсон описывает задачу, которую гениально решают дети: «придумать сто способов использования кирпича». Где может возникнуть такая задача? У маркетолога: нужно кому‑то впарить все эти кирпичи в условиях перепроизводства. И этот будущий рекламщик является более "одарённым", чем тот, кто делает кирпичи или строит из них дома?

Что же получается? Давайте бросим долгую учебу, бросим трудный опыт, и все займёмся свободным креативом... вроде спамерских рассылок, дурацких рекламных клипов и прочих способов обслуживания чужих кирпичных конвейеров. Мы никуда не отошли от фабрики роботов. Лишь сменили вывеску.

«Маскировочный термин «креатив» не случайно пытается подменить собой слово «творчество». Это как «дизайнер» ‑ претендует на то, чтобы заменить «художника», хотя означает «оформитель». Разницу чувствуете? Художник ‑ свободный человек. Оформитель ‑ должность обслуживающего персонала. Но как сделать, чтобы человек считал себя свободным художником, а при этом работал винтиком в корпорации? А просто дадим ему новое название, не‑рыбо‑не‑мясное, загадочное. «Дизайнер». Ловко подправили интерфейс.

Потому и слово «творчество» их раздражает ‑ это ведь хаос, индивидуализм, неповиновение ‑ творческая натура, творческий беспорядок! Совсем другое дело – «креативный». Это уже мальчик на службе бизнеса. И вот уже студия известного дизайнера Артемия Лебедева издаёт книгу Марины Озеровой «О детском рисовании», где нам показывают чудо подмены в одном предложении: «Уникальное свойство человеческого мышления – креативность – развивается в детстве, в творческой деятельности». (май 2013)

Нет, я не отрицаю пользу рекламщиков и оформителей. Просто хочу показать, что грубое натягивание упрощённой черно‑белой морали на биологию приводит к сомнительным ценностям. Реальный факт здесь только в том, что у некоторых людей есть генетическая «жажда новизны». А работа в рекламе – один из способов удовлетворять такие потребности.

Кем ещё может стать гиперактивный ребенок, когда повзрослеет? Вот несколько типажей ‑ Трудоголик, Перфекционист, Питер Пен, Космический Кадет, Любитель Вечеринок, Бульдозер, Вечный Обвинитель, Болтушка [35]. Все какие‑то неприятные. Но хотя бы разные, уже хорошо! Было бы ещё здорово понять, чем определяется выбор модели.

Конечно, факторов много. Упомяну лишь одно исследование, которое показывает, при каком условии «ген новизны» приводит молодых людей на политический митинг, а не на рыбалку. Исследование состояло в том, что большую группу американских школьников на протяжении многих лет тестировали по разным параметрам. В начале программы исследований им было предложено написать имена людей, которых они считают своими друзьями. Через несколько лет среди тех же молодых людей провели опрос, в котором они должны были назвать свои политические взгляды (выбрать из пяти вариантов, от "очень консервативных" до "очень либеральных").

Выяснилось, что сам по себе ген новизны не увеличивает шансов на либерализм. Число друзей само по себе тоже не влияет на политические взгляды. Зато эти два параметра работают вместе: если у человека с "геном авантюризма" в юности было много друзей, такой человек будет склоняться к либеральным взглядам [72].

Некоторые объясняют результат так: большое количество друзей, при наличии "жажды новизны", ведёт к лучшему пониманию чужих жизненных позиций, к терпимости. По‑моему, спорная трактовка. Если мужчина меняет женщин как перчатки, это не значит, что он интересуется их взглядами или собирается бороться за их права. Его просто интересует разнообразие и движуха.

Впрочем, почему сразу мужчина? Одна моя знакомая, работающая в пресс‑службе крупного телекома, призналась, что чувствует себя плохо, если в течение недели не познакомится с парой‑тройкой новых людей. При этом никакого особого «понимания людей» она не демонстрировала. Да и терпимости тоже. Просто её метод «получения новизны» ‑ новые лица.

Появление Интернета дало таким людям мощный наркотик коммуникации. Опытные айтишники давно заметили, что люди реагируют на избыток связи по‑разному. Некоторых бодрит, а другим, наоборот, очень мешает:

«Серьезная проблема электронной почты состоит в том, что получение письма нажимает на ту же кнопку выдачи эндорфинов. И отправление ответа на письмо ‑ та же кнопка. Химический сигнал счастья поступает в ваш неокортекс, и внутри вас разливается эдакое "а‑ахх", словно вы и вправду сделали что‑то полезное. Поэтому вы сидите весь день с открытым окном почты, и прерываете работу каждый раз, когда приходит письмо, и отвечаете на него, и вам от этого приятно. Но что вы делаете на самом деле? Вы дробите свое время, прерываете свой "поток" и убиваете свою способность сконцентрироваться на чем‑либо достаточно долго, чтобы выполнить работу качественно». (Марк Андресен, «Как делать дела» [36])

Статусным параметром в Интернете является высокое число «френдов» ‑ практически то самое условие «большого числа знакомых», которое в сочетании с геном новизны дает либеральное мировоззрение. Может быть, именно в этом ‑ ключ к таким феноменам, как бессмысленные флешмобы и твиттер‑революции. Вот что рассказывает Сергей Пойдо, медиа‑директор "Стрелки", о мотивации на современных митингах [37]:

«Сейчас любой бренд, продукт, услуга, человек превратились в медиа, получили возможность передавать информацию, говорить с неограниченным количеством лиц. И у людей возникло ожидание способности разговора. При этом у нынешней власти эта способность разговора отсутствует. Почему вышли люди на Болотную? Чтобы быть услышанными. У них удовлетворены физиологические потребности, потребности в принадлежности к определенной социальной группе, но они желают удовлетворить и другие, они хотят быть услышанными...»

Это звучит бредово с точки зрения политэкономии, которая предполагает борьбу за конкретные ресурсы. Но с другой стороны, это очень понятно, если ваш наркотик новизны ‑ коммуникация. Ей цель не нужна. Нужно только, чтобы на том конце трубы кто‑то лайкнул, чтобы мелькнули новые лица. «Митинг закончился, люди стоят в недоумении и не понимают, что делать дальше» – прекрасное описание акции протеста в одном региональном СМИ. Оказывается, слово «митинг» означает просто «встреча».

Гиперактивные могли бы самореализоваться гораздо разнообразнее и эффективнее, если бы осознали, какая сила на самом деле толкает их на поиск и на риск. Но на практике им очень трудно соскочить с иглы френд‑ленты и прочих медиа‑суррогатов новизны. Да и вообще это их личное дело.

Мое же дело сейчас ‑ воспитание своих детей. Не знаю, есть ли у них "ген авантюризма". Но если их папаша болтался по Америке и запускал первые сайты Рунета, а дед его был моряком ‑ почему бы нет? В любом случае, влиять на их гены я уже не могу. Но показать им альтернативные методы "получения новизны" ‑ задача вполне решаемая.

Незаметные способности

История про "ген авантюризма" ‑ лишь один упрощённый пример того, как мало мы понимаем разницу между врождёнными качествами и влиянием среды. Многим кажется, что ген ‑ это однозначная кнопка включения определенной способности или черты характера. В этом заблуждении нас поддерживает пресса, которая регулярно сообщает, что учёные «нашли ген чего‑то». Осталось лишь отправить детей на генетический тест, и вся судьба ‑ на ладони.

Но где же такие тесты? Пока их используют лишь для выявления наследственных заболеваний. Да ещё несколько стартапов играют в генеалогию, сообщая клиентам «национальный состав» их генома – что едва ли помогает в прогнозе способностей.

С другой стороны, можно вспомнить академика Трофима Лысенко, которому приписывают слова «Генетика – продажная девка империализма». Реальным автором этой фразы является сатирик Александр Хазин, писавший пьесы для Аркадия Райкина. При этом юмористы вывернули лысенковскую идею наизнанку. Ведь Лысенко отвергал генетический детерминизм Вейсмана и Моргана, отвергал жёсткую предопределенность программного кода ДНК. Он настаивал, что главным фактором развития организма является внешняя среда. То есть при определенных условиях пшеница может стать продажной девкой и превратиться в рожь. Или наоборот.