Ты лишила меня сна - Карен Хокинс

— Вы стучали, милорд?

— Да, Фергюсон. Оседлайте мою лошадь. Хочу немного проехаться верхом.

— Слушаюсь, милорд.

Кучер исчез, и они услышали, как он отдает распоряжения другим слугам.

Маклейн подмигнул Трионе и вышел из кареты. Внутрь ворвался порыв холодного воздуха.

Триона невольно поежилась и спросила:

— Вы поедете верхом весь остальной путь до Шотландии?

— О нет. — Его глаза заискрились юмором: — Я собираюсь скакать, пока не устану до такой степени, что буду способен только смотреть на вас. На это уйдет час-другой. Не больше.

По крайней мере она не должна была оставаться одна слишком долго. Триона улыбнулась.

— Ну что ж, прекрасно. Полагаю, верховая прогулка доставит вам удовольствие.

— Не слишком на это надеюсь, но это как раз то, что требуется. А вы пока немного отдохните. Нам предстоит еще несколько дней путешествия, пока мы доберемся до Шотландии. Но как только мы окажемся там…

Он охватил ее всю жарким взглядом и закрыл дверцу кареты.

Скоро карета тронулась снова, и они продолжили свой путь. Триона выглянула в окно и увидела Маклейна, трусящего рысью рядом. Ветер ерошил его темные волосы, забираясь под шляпу. Глаза сверкали ярко, линия подбородка выдавала решительность и твердость. У нее возникло впечатление, что он не привык отступать. Никогда и ни перед чем.

Триона удобнее устроилась на сиденье. Сначала она гадала, почему Маклейн делал такой упор на физической стороне их брака, и ни на чем другом. Хотя казалось маловероятным, что она выйдет замуж снова, было совсем неплохо испытать физическую любовь. Ведь грустно не узнать этого никогда.

Пока что она наслаждалась его близостью больше, чем считала возможным. Улыбнувшись, она уютно свернулась в углу калачиком, одеяло нагрелось, и под ним стало тепло. Вскоре, последовав совету Хью, она уснула.

Следующие несколько дней прошли почти так же, как первый. Каждый новый день в карете Маклейн начинал также, но страстное напряжение, возникшее между ними, становилось все более ощутимым. Обычно через короткое время он выходил из кареты и скакал верхом рядом с ней, останавливаясь только, когда выматывался до предела настолько, что все, на что оказывался способен, это уснуть, как только оказывался внутри.

Конечно, это никак не влияло на состояние ума и чувств Трионы. Она даже выяснила, что можно хотеть мужчину, даже если он крепко спит и похрапывает во сне. Оказалось, что вожделение — престранная вещь.

Через некоторое время Триона привыкла сидеть в карете в одиночестве, покачиваясь от ее движения. Хуже было то, что дорога становилась каменистой, еще более неровной, и местность выглядела теперь более дикой. В этих условиях Триона начала томиться от тоски по сестрам и братьям. Ей недоставало их шумных завтраков, добродушных споров и подначиваний.

Беспокоило также то, насколько уютно она станет себя чувствовать в Гилмертон-Мэноре. Будет ли ей там так же хорошо, как дома, в усадьбе викария?

Она уже не раз пожалела, что не прихватила с собой книгу, потому что отчаянно нуждалась в том, чтобы отвлечься и направить свои мысли на что-нибудь другое.

Первые две ночи они мчались, делая только краткие остановки, чтобы наскоро перекусить. Один раз ей удалось принять блаженно-горячую ванну. Продвигались они быстро, меняя лошадей из конюшен Хью, которые он держал вдоль всей дороги. Третья ночь оказалась облачной, и обложенное тучами небо удержало их от спешки. Они заночевали в гостинице, чему она очень обрадовалась. Ее спина и ноги болели от езды, и даже когда они останавливались, она все еще чувствовала, будто едет в тряской карете и земля у нее под ногами ходит ходуном. Измученная Триона дважды засыпала прямо за обедом и не помнила даже, когда Маклейн перенес ее в их комнату, уложил в постель и подоткнул под ней одеяло. Она проснулась рано утром в постели, согретой его телом, хотя он уже встал и оделся. И, как только рассвело, они тронулись в путь.

На четвертый день уже затемно они наконец прибыли в Гилмертон-Мэнор. Когда карета сделала последний поворот на извилистой сельской дороге, взору Трионы открылось впечатляющее зрелище — ее будущий дом, освещенный луной, придававшей ему призрачно-серебристый вид.

Гилмертон-Мэнор был расположен на вершине холма, лишенного деревьев, и все его три этажа украшали высокие окна. Под холодным светом луны дом казался темным и выглядел даже угрожающе. Она поежилась, заметив, что всего несколько окон нижнего этажа манят приветливым светом.

Хью, сидевший в седле на своем любимом коне Сумраке, смотрел на Гилмертон-Мэнор с совершенно иным чувством. Он был дома. Наконец-то.

Сумрак, судя по всему, чувствовал то же самое, потому что принялся взбрыкивать и приплясывать, а потом бодро затрусил по подъездной дорожке. Хью рассмеялся, побуждая коня остановиться возле широкой красной двери и ловким движением спешился. Дом был просторным, ладно построенным и крепким, как раз таким, как нравилось Хью. Это было величественное здание в классическом и простом стиле.

Дверь распахнулась, и высокая женщина, по виду домоправительница, суетливо выбежала им навстречу. За ней следовали лакеи Ангус и Лайам с фонарями на шестах, чтобы освещать портик.

Миссис Уоллис нахмурилась:

— О, милорд! Мы вас не ожидали раньше чем через две недели! Хорошо, что ваша спальня готова и в порядке!

— Я бы послал весточку, но некоторые обстоятельства ускорили мое возвращение.

Карета остановилась у самого портика. Фергюсон спрыгнул и помог Трионе выйти. Глаза миссис Уоллис широко раскрылись. Хью никогда не приезжал в Гилмертон-Мэнор с гостями.

Триона, казалось, не заметила жадного внимания домоправительницы. Бледная и измученная, с волосами, свисавшими вдоль спины и не заколотыми шпильками, в помятом платье, она казалась настолько вымотанной, что не видела ничего. Девушка выглядела такой утомленной и хрупкой рядом с этим домом.

Хотя Фергюсон помогал Трионе спуститься, она все-таки споткнулась, оказавшись на земле. Хью подошел к ней, обнял за талию и повел по ступенькам:

— Миссис Уоллис, это леди Катриона Маклейн, ваша новая госпожа.

— Что? — Миссис Уоллис застыла с раскрытым ртом, а оба лакея уставились на них. Однако она быстро пришла в себя и присела в глубоком реверансе: — Миледи, приятно с вами познакомиться! Добро пожаловать в Гилмертон!

Трионе удалось улыбнуться, когда она оперлась на руку Хью.

— Благодарю вас. Я немного утомлена путешествием, а иначе попросила бы вас показать мне дом. — Она тяжело вздохнула. — Боюсь, что сейчас у меня нет сил подниматься по всем этим лестницам. Я просидела в карете четверо суток.