Дочери Волхова - Елизавета Дворецкая

«Хар логи» – «высокий огонь»… Будучи наслышана от варягов о тамошних богах – особенно Вологор, муж вуйки Велерады, охотно рассказывал о них зимними вечерами, – Яромила сообразила, что речь идет, надо думать, о Локи, боге огня, который в родных краях Одда удостоился особенного почитания. Вот почему ей кажется, что от него веет невидимым огнем, неким огненным ветром – не обжигающим, но обладающим особой силой, способностью раздувать паруса… Так сказывается на нем благословение бога Высокого Огня.

– И я хочу, чтобы ты и твоя сестра, – Одд взял Яромилу за руку и оглянулся на Дивляну, – помогли мне совершить нашу общую месть.

– Мы готовы помочь тебе всем, что только в наших силах, – ответила Яромила и про себя удивилась, как легко стала произносить варяжские слова.

И как легко она понимает его! Домагость, разумеется, не позволял своим дочерям толкаться среди торговых гостей, общались они мельком, и Яромила, как и Дивляна, могли говорить в основном о том, чего бы гости желали съесть и что именно нужно починить из их одежды. Вести долгие разговоры о богах им никогда раньше не приходилось, и Яромила даже не знала, что понимает столько слов. Однако вся картина, нарисованная Оддом, так ясно стояла у нее перед глазами, словно он не рассказывал, а показывал в воде, как волхвы-чародейки…

– Я хочу, чтобы ты и твоя сестра помогли мне не только добрыми пожеланиями, – продолжал Одд, не выпуская ее руки.

Яромила опустила глаза, глядя на его руку: жесткая от мозолей, худощавая, но сильная, четких очертаний, с длинными ловкими пальцами, она казалась красивой, несмотря на вечную язву на тыльной стороне кисти – от щита. Эта рука будто вела свой неслышный разговор с рукой Яромилы, так что девушка, пытаясь угадать его суть, едва сумела коротко ответить:

– Но как? Как мы можем помочь?

– Послушай еще немного. У Халоги есть две дочери, одну из них зовут Торгерд, а вторую – Ирпе. Тому, кто заслужит их благосклонность, они помогают в битве, являясь подобно Шлемоносным Девам11 в грозовой туче, в сопровождении града и молний. На каждом пальце у них по золотому кольцу, и из каждого кольца вылетает ослепительная молния, поражающая врагов. В дар им приносят золотые кольца… и некоторые из этих колец Иггвальд похитил из святилища Торгерд и Ирпе. Я хочу, чтобы он увидел, как сами они придут, чтобы покарать его. Устрашившись гнева богов, Иггвальд не сможет нам противиться, и все, что он ранее награбил в разных землях, достанется нам.

Когда он объяснил свой замысел более подробно, все вокруг разинули рты.

– Ты, витязь, совсем с ума сошел, что ли? – только и выговорил Домагость, и прочие старейшины ответили согласным гулом.

Они уже почти привыкли слышать от Одда Халейга невероятные повести, но то, что он теперь предлагал, превосходило всякое разумение. Все-таки страна великанов – это одно, а здесь у нас – совсем другое!

– Скажи мне, жрец, разве я хочу чего-то невозможного? – обратился Одд к Святобору, безошибочно выбрав его среди других старейшин, хотя тот сейчас по виду ничем не отличался от прочих. – Или вы не умеете вызывать грозу и гром?

Одд слегка приподнял брови и окинул взглядом старейшин. На губах его играла легкая полуулыбка, будто он спрашивал о сущей безделице и смешно было даже предполагать, что они этого не могут. Он-то не видел никакой разницы между Ладогой и волшебными странами. Для него волшебные страны были там, где он сейчас находился.

Старейшины переглянулись, вопросительные взгляды устремились главным образом к Домагостю и Святобору, жрецам Перуна и Велеса.

– Ведь приближается Середина Лета, день, когда мир богов подходит совсем близко к Среднему миру, населенному людьми, – продолжал Одд. – В эту ночь возможно многое, что невозможно в обычные дни.

– Он прав, – вдруг проговорила Яромила. – Я знаю… что боги близко. Они слышат нас… Они помогут нам.

– И я знаю, – поддержал ее Святобор, причем с таким видом, будто сам этому удивлялся, хотя и не очень сильно. – Дорогу к богам-то мы знаем. И впрямь, зачем лишнюю кровь проливать? И без того слишком многих мы к Марене проводили, с сырой землей парней поженили. Попробуем сделать, как он говорит. А не выйдет, так мечи наши при нас будут.

– Ты, что ли, Святко, грозу вызывать станешь? – Честомил недоверчиво усмехнулся, а дед Путеня в восторженном изумлении хлопнул себя по коленям.

– А ты не веришь, что справлюсь? – Святобор с азартом наклонился вперед, будто принимал вызов. – За старого обояльника12 меня держишь? Думаешь, жертвы беру, чтобы мяска дармового покушать? Ан нет, шишигу тебе! Боги помогут – и грозу вызовем! Или сам не ведаешь, на какой земле живешь?

Честомил сдержанно хмыкнул, но не стал возражать. Все знали, что Волхов, священная река, вытекает с Небес и впадает в Бездну: из Ильмеря в Нево-озеро. Верховья возле берегов Ильмерь-озера с глубокой древности считались владениями небесных богов – сперва чудского бога Юмоу, а позднее, когда пришли словене, Перуна. Ему и его жене, богине Перыни, возле Словенска еще сам древний князь Словен поставил святилище, которое называлось ее именем – Перынь. А Велесу и Веле-Марене поклонялись на Велеше, в самых низовьях Волхова, ниже Ладоги. И раз уж из Нево-озера, как из бездны, явился змей в облике Игволода, то Перун не замедлит поразить его стрелами молний, если люди попросят его об этом в самую священную пору лета.

Перед отъездом на Дивинце принесли жертвы Перуну. Зарезали молоденького бычка, пустили по кругу братину с медовухой, проливая понемногу на землю для Перуна, а Домагость, сидя с гуслями на коленях, пел славу богу воинов. И дружным возгласам где-то далеко-далеко отвечали раскаты грома. Перун услышал призывающих его.

Женщины в это время собрались у белого камня, где приносили жертвы богиням. Они тоже слышали громовые раскаты и с робостью в сердце держались за свои обереги. Дивляна оглядывалась то на мать, то на Яромилу. Домагость и раньше каждый год приносил жертвы, но никогда еще у них не было такого ясного ощущения, что его голос достигает ушей божества.

За шесть дней до Купалы войско спозаранку вышло из Ладоги и тронулось вниз по Волхову. Если все пойдет хорошо, то велика-дня можно будет успеть вернуться – это была главная мысль Дивляны, хотя умные люди в ее положении думали бы совсем о другом. Еще бы! Мало того, что она и Яромила тоже отправились в поход вместе с войском, они собирались принять участие в битве. Девицы не воюют, но им предстояло стать двумя богинями, дочерями самого Халоги!

Первыми шли три корабля Одда Халейга, следом – десятки ладожских лодей. Домагость вывел войско из двух сотен человек, и вместе с дружиной Одда они должны были получить над Игволодом решительный перевес. При отплытии Одд предложил Яромиле и Дивляне занять место на его корабле, и Дивляна сразу загорелась – когда еще такой случай представится! – но Домагость сурово окликнул ее, и она послушно побрела к его лодье. Вот еще придумали!