Надежда - Максим Викторович Колпачев

Точно также как Волкодав убил Людоеда, не позволив тому даже схватиться за оружие. И это было справедливо.

А теперь у меня есть свой собственный Людоед…

Единственное, чего хотелось, это чтобы Костя не погиб сразу. Чтобы увидел кто именно его порезал. И, конечно, понял зачем. Я жаждал взглянуть в глаза того, кто лишил меня Надежды, увидеть там страх, ужас, раскаяние может быть… Хотя какое раскаяние, мы ведь говорим о Косте. О мрази, законченном ублюдке Косте. Нет-нет, не раскаяние. Конечно нет. Просто страх.

Сейчас!

Директор с дочкой прошли недалеко от лавочки, где сидел я и теперь перед глазами покачивались их спины – одна широкая, обтянутая серой майкой, другая совсем маленькая и тонкая. Лучшего момента для нападения было просто не найти.

Ну!

Но я словно примерз к доскам. Сидел, тискал рукоятку ножа и смотрел, как удаляется фигура моего кровника. Шаг, ещё шаг, другой… Секунды шли, с каждой из них спина в серой майке была всё дальше и дальше… а я лишь смотрел.

Костя приветливо поздоровался с кем-то из прохожих, остановился что-то сказать… А потом, ещё полминуты спустя, завернул за угол соседнего дома. Я больше его не видел, он исчез.

Game over.

Долго, ещё очень долго я сидел на той злосчастной лавочке в том злосчастном дворе. Пытался прийти в себя, остановить обезумевшие мысли, понять.

Я ведь столько ждал, столько мечтал об этом. Так готовился к свершению мести, предвкушал! Сто раз прокручивал в голове как всё будет…

И я не трус, мне действительно наплевать на собственную жизнь, на всё, что случится дальше.

И уж конечно я не простил ублюдочного маньяка. Время лишь разожгло костер ненависти ярче и сильней.

А сейчас, когда момент наконец-то настал – не смог. Просто не смог, и… и всё.

Почему?!

Может, всё дело во вбитом в голову современного человека запрете на убийство? Я ведь никогда не был агрессивным, даже дрался последний раз ещё в школе, классе примерно восьмом…

Нет, чушь. Нельзя даже сравнивать. Чушь!

Тогда виновата дочка Кости? Не смог при ребенке? Тоже не то, я ведь хотел, чтобы он умер на её глазах! Или этого недостаточно? Какие-нибудь скрытые инстинкты, цивилизованная оболочка, въевшаяся очень уж глубоко?

Господи, какой из меня Волкодав? Я и на Уму Турман из Килл Билла-то не особо тяну…

А ещё мститель.

Ладно, поднялся я наконец на ноги. Пусть я не знаю, что помешало мне в этот раз – психологическая неготовность, ребенок ублюдка или ещё что – но я знаю другое.

Я вернусь завтра. И тогда Костю не спасёт уже ничего – ни дочка, ни жена (которая, кстати говоря, активно вытаскивала выродка из тюрьмы) ни даже бабушка, вздумай она навестить вдруг любимого внука. Нас с Надей никто не жалел. Не буду жалеть и я.

До завтра!

…Но следующий день пропал зря. Я просидел у подъезда десять с чем-то часов, съел кучу бутербродов и немного промок (после шести зарядил косой дождь, от которого зонтик защищал достаточно плохо), но своего так и не добился. Костик не вышел.

Я снова убрался ни с чем…

Зато после этого!.. Наверное, я всё-таки накаркал, когда говорил про семью…

Шёл вечер среды. Я уже озверел от каждодневного сидения на проклятой лавочке, но конечно, никуда не уходил. Иначе какой смысл? Смысл существовать на этой земле, находится тут после смерти Надежды? Пусть ради задуманного потребуется провести в этом дворике хоть целый год – я это сделаю. Проведу. Лишь бы ощутить, как нож впивается в тело ублюдка, как течёт его кровь. Заглянуть в уже потухающие, теряющие разум глаза. Оборвать нить этой проклятой жизни! И, возможно, умереть самому – гордо и с чувством до конца исполненного долга.

Это ведь куда лучше, чем продолжать жить одному…

…Когда я снова увидел Костю, то обомлел. Такого и представить было нельзя – он действительно шёл со всей своей семьей! Справа сам директор, посередине дочка, слева белокурая жена. И все держались за руки, словно в дурацком любовном фильме!

Но ничего. Уж на этот-то раз я не оплошаю. А если супруга героя будет дергаться, положу и её. Есть за что, пусть думает, кого из-за решётки вытягивает…

Надя будет отомщена.

А ведь жена его действительно любит, совершенно некстати родилась мысль. Знает, что убийца, знает, что маньяк. А всё равно – продала квартиру, машины, потратила все деньги. И добилась-таки своего, освобождения. За что? За что можно любить такого как Костя?

Хотя, обычно-то он такой как тогда, в вечер, когда подвозил меня на машине от дачи Александровых. Или как в баре недельку спустя… Двенадцатое мая был срыв, единственный и малообъяснимый – так говорили в милиции и на суде. До этого маньяк ничем подобным не страдал.

Но Наде от этого – легче?!

Пора.

Я вытащил нож из пакета, приготовился вскочить…

И замер. Тело не подчинялось мозгу, я не мог заставить себя встать и убить человека. НЕ МОГ!

Мне не было страшно, не отнялась рука или нога… я просто не мог. Так, как нормальные люди не могут… ну, например, раздавить ногой малюсенького, только рожденного щенка. В отличии от них у меня не было жалости – ублюдок Костя отнюдь не щенок. И я не передумал. Но, всё равно, не мог…

Так и сидел, пока семья директора не скрылась за всё тем же углом соседнего дома, откуда шла прямая дорога к метро…

После чего собрался и поплелся домой. На душе было мерзко и противно как никогда.

Оказавшись в родной квартире, я без всякого аппетита съел яичницу (она не требовала много времени в готовке, а, кроме того, в моём холодильнике оказалось уж слишком мало продуктов), потом полез в ванну. И стал думать.

Что ещё остается тем, кто не умеет действовать?..

Я слышал когда-то, что некоторые люди не могут убивать, отнимать чью-то жизнь. Само собой, тогда я не придал этому никакого значения – мне просто было не надо. Но неужели сказанное правда? И я действительно из таких, слишком уж «цивилизованных» особей? Что тогда?

Я никогда не был тем, кого называют «душой компании», но всегда, сколько себя помню, довольно легко сходился с совершенно разными людьми. Нажил себе целую кучу друзей и приятелей, но – ни одного врага (кроме Кости, разумеется). Или хотя бы просто недоброжелателя. У меня не было грандиозных ссор, драк, разрывов отношений на полгода… Ничего. Та же Надя, к