Надежда - Максим Викторович Колпачев

просто превзойдет все ожидания! Вот и жена Кости – очень богатого, как мы помним, человека – решила немного поддержать отечественную науку. Не знаю, сколько уж там скопилось у них на счетах, но обе машины – Nissan Patrol, на котором раскатывал сам «невменяемый» и Audi A8, принадлежащий его шалаве, оказались вдруг проданы. Равно как и квартира – хорошая такая шестикомнатная квартира в самом центре Москвы. И цель оправдала средства! Врачи совершили натуральное чудо, Константин был признан полностью излеченным и совершенно не опасным для общества. И выпущен, конечно – что ж держать хорошего человека в психушке просто так?

Я зло усмехнулся. Ну-ну, господа. Ну-ну. Думаете вы всех умней… что ж, может и умней, не спорю. Столько денег без мозгов просто не заработаешь. Но всё же не всё в мире крутится вокруг этих бумажек – кажется, Костя, ты сам так когда-то мне говорил? Когда жаловался в баре на свою столь тяжёлую судьбу? Удивительно точные слова для того, кого и в тюрьму-то посадить нельзя: невменяемый ведь.

Сегодня мы наконец-то расставим все точки в этой истории. Поступим по ПРАВДЕ. Настоящей, действительной правде – а вовсе не том жалком её подобии, что выпустило тебя на свободу. Честно говоря, события последних двух лет почти полностью истребили во мне зачатки того, что могло бы когда-нибудь превратиться в веру в Бога. Но если я ошибаюсь и Он действительно существует… он будет на моей стороне.

Иначе зачем такой Бог вообще нужен?..

Сегодня, дорогой Костя, мы поменяемся с тобой местами. Как тогда, двенадцатого мая – только наоборот. Я буду палач, а ты станешь жертвой. Посмотрим, насколько по вкусу тебе придётся данная роль… Нет, я не трону твоей жены, – хотя, видят Небеса, стоило бы! – я всё же пока не такой, как ты.

Будем только мы. Вдвоём, как и должно быть. Да ещё мой нож – воткнутый тебе между лопаток. Закроем эту историю, закроем раз и навсегда.

А что там случится дальше…

Наверное, меня опознают. Наверное арестуют. И посадят, конечно…

Честно говоря, это имеет так мало значения… Интересно лишь, какой дадут срок? Уверен, что наказание будет гораздо жёстче, чем у тебя, Костик. И невменяемым меня там не признает никто…

Как же иначе? У нас ведь настоящее правосудие!..

Я собирался. Медленно, не спеша, даже пожалуй с каким-то извращенно-садистским удовольствием. Не хочется признаваться, но выход Кости снова вдохнул в меня вкус к жизни – пусть даже и с злым оттенком. В кои-то веки мне было не всё равно!..

Итак. Джинсы. Вот эти, белые. Я купил их ещё три года назад, почти не носил всё это время – но сейчас они будут более чем кстати. Под них рубашка – точно такого же цвета. Классическая, с длинным рукавом, не какая-то там «летняя» с дебильным рисуночком на груди. Рубашку заправляем в джинсы, пропускаем ремешок… Отлично! Теперь ботинки – тяжёлые, черные и довольно высокие. Как берцы – хотя, к сожалению, не они. Жарковато сейчас для такой обуви, ну да ничего не поделаешь – имидж дороже. Да и ненадолго это всё… Джинсы под низ, ботинки по верху – дурак тот, кто прячет такую красоту под штанами! – готово.

Осталось всего две детали. Самые главные из всех.

Первая – это нож. Орудие предстоящего убийства, вертел, на который я насажу собственного барашка. Очень, очень важный момент! И отнестись к нему нужно важно… После недолгий раздумий, я выбрал просто один из столовых ножей – средних размеров и крепкий на вид. Хотя у меня был и боевой, по приколу подаренный когда-то Витькой. Но нет. Ублюдок не заслуживает такого клинка. Пусть умрет как баран, от самого обычного бытового прибора. В этом есть смысл.

Теперь второе… Поднявшись на цыпочки, я снял с полки мааааленькую такую коробочку темно-синего цвета. Ладонью вытер пыль… Бог мой, как давно я не держал это в руках!

Прямо на меня смотрела накладная ресничка. Точнее их было две – одна для нижней стороны глаза, вторая для верха. Ярко-синяя, будто подкрашенная тушью, полоска и торчащие оттуда волоски – раза в три длиннее, чем растут у обычного человека. Работало это просто. Полоска клеилась на кожу и волоски сразу превращались в ресницы, практически неотличимые от настоящих. Ну если не считать размеров, конечно. Второй же глаз оставался без изменений, как есть.

Контраст разил наповал.

Само-собой, я придумал это не сам. Смотрели «Заводной Апельсин» Стенли Кубрика? Так вот. Главной герой, Алекс, носил именно такую! Никогда не восхищался малолетним ублюдком – но его глаз, этот дьявольский глаз просто не мог оставить меня равнодушным. Вот где был настоящий блеск, истинный вызов окружающему обществу! А вовсе не в тех драках и изнасилованиях, которыми постоянно промышляли герои из фильма. Внешний вид – вот то, что придавало харизму, что притягивало зрителя к Алексу. Пусть даже харизма убийцы и носила откровенно черный характер…

Короче говоря, однажды я купил себе точно такую же ресничку. Уже давно, лет семь как назад. Просто поприкалываться, погулять в ней вместе с друзьями. Надевал не так уж часто, но это было по-настоящему весело. Идти по улице и видеть, как на тебя косятся старики, с недоумением смотрят взрослые, смеется, поняв что к чему, молодежь… Кайф! А главное – как я ощущал себя сам. Уверенно, смело, понимая, что выгляжу действительно стильно и оригинально.

Всё кончилось с появлением Нади… В отличии от друзей, она мою примочку как-то не оценила. Поругались немного, потом я, как обычно, уступил. Ресница была упакована в коробочку и засунута на одну из верхних полок. Как казалось тогда – навсегда…

Я повертелся перед большим зеркалом, висящим в прихожей. Белая одежда, чёрные ботинки армейского образца, ресничка… Блеск! Почти как Алекс из «Апельсина» – не хватает лишь тросточки и шляпы. Но тут уж ладно – не настолько я фетишист, как можно, наверно, подумать.

Ха. А мы ведь в чём-то похожи с Костей. Он всё рассказывал про Блондина из «Бешеных Псов», я нарядился под Алекса…

У нас есть общие черты. Сейчас почему-то мне было совсем не противно это осознавать…

Спустя полтора часа я уже сидел в засаде – то есть на длинной лавочке, расположенной напротив подъезда нового дома Кости. О, теперь у ублюдка было совсем не такое обиталище, как раньше! Откровенно старое, построенное ещё в шестидесятых, здание – такие, кажется, называют Хрущевскими пятиэтажками? – вызывало в первую очередь жалость. К себе, не к Косте, конечно. Обшарпанные стены,