Надежда - Максим Викторович Колпачев

«Воля может и должна быть предметом гордости гораздо больше, нежели талант. Если талант – это развитие природных склонностей, то твердая воля – это ежеминутно одерживаемая победа над инстинктами, над влечениями…» (с) Оноре де Бальзак

«Жизнь не вернешь, вольному – воля» (с) гр. Черный Кофе

Пролог. Горе от ума

Знаете это чувство, когда вам хочется кричать? Встать, открыть рот и заорать так, чтобы все люди рядом упали на пол, в ужасе зажимая руками свои маленькие нежные ушки? И – если такое было б возможно конечно – посыпалось стекло? Причем кричать отнюдь не от того, что кто-либо наступил вам на ногу или испортил новый костюм. Нет, совсем нет. Это уже не то. Орать без причины! Орать просто так! Хотя и это неверно, снова я вру. Причина, конечно, есть. В этом мире (да и других, к слову, мирах) ничего не происходит просто так. И данная ситуация не являлась исключением. Просто причина порой запрятана так глубоко, что найти её не может никто. Точнее, может-то может, но вот чтобы действительно искать… Короче, не будем лезть в дебри непонятно чего. Именно это желание – закричать – неотступно испытывал некий не столь уж молодой человек (на вид ему обычно давали порядка тридцати пяти), сидящий во главе большого, заполненного народом стола.

Человека звали Константин. Шло совещание по итогам второго квартала, а он работал финансовым директором и, конечно, не мог просто встать и начать вдруг орать. Хотя хотелось.

Ничего, успокаивал себя Константин, скоро всё это кончится. Кончится, и тогда… Под «тогда» томилось сразу несколько вариантов, но, если честно, ни один не устраивал директора до конца. Да и не очень-то он их продумывал, эти варианты. Когда ты должен внимательно слушать выступление за выступлением, вечно что-то кому-то отвечать, думать вообще довольно-таки сложно. И уж тем более, если всё это время тебе хочется кричать…

Константин был умнее каждого находящегося в комнате человека. И прекрасно знал это – финансовыми директорами так просто не становятся. Более того, об этом знали и все присутствующие. Кто-то с завистью, кто-то со злостью, а кто-то просто с добродушным восхищением, но признавал каждый: Константин умней. Он – Константин – мог уловить на лету практически любую идею, мгновенно вникнуть в суть самого сложного дела. У него было великолепно развито логическое мышление. Именно благодаря ему их компания вышла в лидеры Московского рынка…

Константин не кичился, принимал как есть. Ибо было ещё одно, о чем сотрудники просто не знали. Пожалуй, об этом не знал вообще никто на этой несчастной планете. А если бы эта мысль каким-то образом достигла-таки мозга работника «ЦентрИнвеста», тот просто отбросил бы её, как галлюциногенный бред. Трудно поверить, что один из самых талантливых финансистов столицы… ненавидит экономику, как школьный двоечник дополнительные занятия по математике.

Это началось довольно давно, когда семнадцатилетний Костя, практически ещё мальчик, поступил в какой-то там институт. Поступил просто так, нельзя же без высшего образования… По крайней мере, так говорила мать. И отец. И все сверстники пытались куда-то попасть… Очень быстро Костя обнаружил, что экономика – очередное поганое занятие для нудных дядечек из офисов и в пиджаках, но уж точно не интерес для нормального, закончившего школу парня. Но природный ум позволял легко делать любые задания, там где другие тратили сутки, Костя управлялся всего-то за час. К тому же в плане «любви» к учебе, то, что испытывал парень было вполне нормально – дай Бог если из всего потока предметы уважала хоть половина… Потом окончание пятого курса, аспирантура (в армию Константин идти не хотел просто категорически – впрочем, опять-таки ничуть не отличаясь в этом от большинства своих сверстников). И так, постепенно, наш герой и превратился в того самого нудного дядечку с офисом и в пиджаке, которых столь не любил на раньше.

Ведь одного интеллекта мало, настоящему человеку нужен стержень, сила духа. С этим у Константина было горааааздо сложней…

Да и то сказать, разве легко уйти с работы, где твоя зарплата превышает всё то, о чем простому человеку и мечтать нельзя, а начальство, буквально, носит на руках?

К тому же, у Константина была дочь. А в муниципальных школах детей превращают в дебилов, так говорила Света, его жена. Она очень твёрдо знала, какое образование должно получить их дитя… Ещё у Константина была старая, больная мать. И много других, небогатых, но ставших вдруг близкими родственников.

Он должен был всё понимать. Должен был думать о будущем. Должен был…

– Так, ладно, хватит, – Константин встал, с удовольствием потянув взмокшую от долго сидения спину, – думаю, этого достаточно. Основу мысли Михаила я ухватил, Андрей и Сергей высказались более чем здраво. Алёна подобьет итоги, а с тебя, Аня, подробный отчёт. Ну как обычно. К Веронике Анатольевне я пойду завтра вечером, всё должно быть уже готово. А сейчас, – директор взглянул на часы, – пора заканчивать.

– Константин Георгиевич! – тут же вскочил какой-то тощий очкарик, – Константин Георгиевич! Мы же ещё не рассмотрели мой доклад о безлимитных займах под двойные проценты! Я проанализировал все ведущие банки!

Нельзя кричать, сказал себя Костя, нельзя. Уже всё равно конец. Лучше заеду к Джону – он говорил, у него сегодня должна быть первосортная травка. Обязательно заеду. И будет классно. Но кричать – нельзя.

Джон был Женя, один из «активно употребляющих» знакомых Константина. Сам Костя употреблял редко, лишь когда совсем уж выводили из себя. Раз в неделю, а то даже и две. Травка нравилась Косте, она снимала напряжение и не требовала никакого «опохмела» по утрам. Но он понимал, что это штука довольно опасная, и потому старался относится к таким делам осторожно.

Пока вроде получалось…

– Лёш, – произнес Константин, справившись наконец-то с злым голосом внутри себя, – прочтешь доклад завтра Ане. Дальше чётко по её инструкциям, ясно?

Аня была первым заместителем директора, умной и – главное – очень энергичной девчонкой. Она убила бы за место Кости. Но, тем не менее, серьезно уступала ему в аналитических разборах ситуаций. Это было нормально – ему всегда все уступали.

Судьба…

– Ясно, – немного обиженно ответил очкарик, с недовольным видом садясь назад.

Но Косте было наплевать. И на очкарика, и на какую-то там мелкую обиду… на всё. Мысли были только об одном, о том, что могло помочь сознанию удержаться на грани реальности, не соскользнуть в бездну бесконечных