Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник) - Найо Марш

– В это время кто-нибудь был рядом с инструментом? – поинтересовался Аллейн.

Мисс Прентис бросила на него укоризненный взгляд.

– Идрис, – прошептала она. – Мисс Кампанула.

– Так, остановитесь. Подождите минутку, пожалуйста! – воскликнул Джослин. – Я все вспомнил. Элеонор, ты села и начала что-то бренчать. А потом подошла Идрис и спросила, почему бы тебе не использовать левую педаль и проверить, как она работает.

– Она это сказала, – подтвердил Генри.

– А ты встала и ушла, – продолжил эсквайр. – Старушка Камп, то есть Идрис Кампанула, усмехнулась, уселась на стул, и…

– И зазвучала прелюдия! – закричал Генри. – Ты абсолютно прав, отец. Бом! Бом! Бом! Затем она нажала левую педаль. Вот так, сэр. Я видел это. Клянусь!

– Хорошо, – сказал Аллейн. – Мы продолжаем. Это произошло вчера утром. Во сколько?

– Как раз перед нашим уходом, – ответил Генри. – Около полудня.

– Я помню, что мы это уже обсуждали, но хотелось бы уточнить: вы все вместе ушли?

– Да, – подтвердил Генри. – Мы втроем уехали на машине. Помню, Дина хлопнула задней дверью как раз в тот момент, когда мы отъезжали. Все уже начали расходиться.

– И никто из вас не вернулся до вечера? Понятно. Когда вы приехали в шесть часов пятнадцать минут, мисс Коупленд уже была в ратуше?

– Да.

– Где она стояла?

– На сцене со своим отцом, ставила цветы в вазы.

– Я остался в комнате отдыха, и мы с Диной поболтали, – рассказал Генри. – Ее отец был на сцене. Через минуту или две я пошел в свою гримуборную.

– Вот! – воскликнул Джослин и пристально посмотрел на мисс Прентис.

– Что, дорогой?

– Эти девчонки хихикали перед входом в ратушу. Может, одна из них подстроила эту ловушку с пианино?

– Отец, дорогой мой! – осуждающе произнес Генри.

– Им было запрещено прикасаться к инструменту, – пояснила мисс Прентис. – С тех пор как его испортила Сесилия Друри.

– Когда прибыли все остальные? Доктор Темплетт и миссис Росс? – спросил Аллейн.

– Они не появлялись до половины седьмого, – ответил Генри. – Дина очень волновалась, и мы тоже. В конце концов она позвонила в коттедж миссис Росс. Дозвонилась с большим трудом. Телефон в ратуше соединен с домом пастора. Когда же мы все-таки пробились в коттедж миссис Росс, то трубку не взяли. Мы узнали таким образом, что она уже ушла.

– Она пришла с доктором Темплеттом?

– О да, – пробормотала мисс Прентис.

– Телефон находится в вашей гримуборной, не так ли, мистер Джернигэм?

– В нашей с Генри. Она у нас одна на двоих. Мы всегда были рядом с телефоном.

Тишину воскресного утра нарушил звон колоколов. Мисс Прентис встала.

– Спасибо вам большое, – поблагодарил всех инспектор. – Думаю, у меня теперь есть общее представление о том, как вы провели эти два дня. В пятницу днем мисс Прентис пошла в церковь, мистер Джернигэм охотился, мистер Генри Джернигэм отправился на прогулку. Возвращаясь из церкви, мисс Прентис увидела мистера Джернигэма и мисс Коупленд, которые случайно встретились на Топ-Лейне. Это было около трех часов. Мистер Генри Джернигэм вернулся домой окольным маршрутом, мисс Прентис – той же верхней дорогой, а потом пошла в свою комнату. В пять у вас был прогон ролей в этой комнате, и все видели «кольт». Вы трое обедали дома и больше никуда не выходили. В пятницу после полудня несколько ваших помощников из Молодежного общества работали в течение часа в ратуше. Предположительно в два часа тридцать минут, когда мисс Прентис проходила мимо, они уже закончили. Вчера утром, то есть в субботу, доктор Темплетт и миссис Росс заезжали сюда за галстуком. Вы все пошли в ратушу, а вы, сэр Джослин, поехали в Грейт-Чиппинг. Все вернулись к ленчу. К этому моменту пианино было на своем месте, задрапированное и украшенное горшками с геранью. Днем мистер Генри Джернигэм поднялся на Клаудифолд и вернулся назад. Насколько мне известно, только доктор Темплетт и миссис Росс заходили в ратушу вчера днем. В шесть часов пятнадцать минут вы все прибыли на спектакль.

– Великолепно, сэр! – похвалил инспектора Генри.

– Ох, да, я все записал, – заметил Аллейн. – У меня очень плохая память. – Что насчет ваших нот, мисс Прентис? Когда вы поставили их на пианино?

– Утром в субботу, конечно же.

– Понятно. До этого они находились здесь?

– Нет, – откликнулась дама. – Не здесь, знаете ли.

– Где тогда?

– В ратуше, естественно.

– Они постоянно там?

– Нет, – ответила мисс Прентис, широко открыв глаза. – Зачем же?

– Не знаю. Когда вы отнесли их в ратушу?

– В четверг вечером, перед генеральной репетицией, разумеется.

– Ясно. Вы играли в тот вечер?

– Нет.

– Боже праведный! – воскликнул Джослин. – Почему, черт подери, ты не можешь говорить по существу, Элеонор? Она не смогла играть в четверг вечером, потому что ее палец был похож на тухлую сосиску, – объяснил эсквайр.

Мисс Прентис одарила инспектора мученической улыбкой, покачала головой, глядя на перевязанный палец, и с беспокойством посмотрела на часы.

– Гм, – произнесла она с грустью.

– Что ж, – продолжил старший инспектор. – Ноты были в ратуше начиная с четверга. На пюпитр вы поставили их вчера утром. И никто из вас не заходил туда до начала спектакля. Хорошо.

– Ну, я думаю, что мне… Джослин, дорогой, это первый колокол, не так ли? – осведомилась Элеонор.

– Простите, – вмешался Аллейн. – Но мне нужно поговорить с вами, мисс Прентис. Возможно, вы позволите мне отвезти вас в церковь. А если нет…

– Ох, – взволнованно отреагировала на это предложение мисс Прентис. – Спасибо. Боюсь, что не смогу…

– Кузина Элеонор, – обратился к ней Генри. – Я тебя туда отвезу, или папа тебя отвезет, или мистер Аллейн тебя отвезет. Ты могла бы даже сама себя отвезти. Сейчас только тридцать пять минут одиннадцатого. Дойти до церкви можно за десять минут. Так что можешь спокойно уделить инспектору четверть часа.

– Боюсь, что я очень взволнована и мне нужно несколько спокойных минут, перед тем как…

– Послушай, Элеонор! – раздраженно произнес эсквайр. – Идет расследование убийства. Боже праведный, убили твою лучшую подругу, моя дорогая. Дело в самом разгаре, а ты хочешь сбежать в церковь.

– Джослин!

– Правильно, отец! – поддержал эсквайра Генри. – Каждый из нас должен поговорить с мистером Аллейном.

– Видите ли, – снова заговорил инспектор, – мне кажется, вы не до конца понимаете свое положение. Вы не задумывались, что сами могли стать жертвой?

– Эта мысль ужасна, – ответила мисс Прентис.

– Понимаю, но вам необходимо осознать это. Где-то в ваших краях есть убийца, чья первая попытка не удалась. Для него это ужасный провал. Вы должны понять это для своего собственного блага, и я не сомневаюсь в вашем желании помочь следствию.

– Я верю, – ответила Элеонор, – что лучшая помощь – это молитва.

– Да, – медленно проговорил Аллейн. – Я понимаю. Но моя работа – задавать вопросы. И я спрашиваю вас со всей серьезностью: считаете ли вы, что у вас есть враг среди окружающих?

– Я не могу так думать ни про одного из них.

Аллейн посмотрел на нее с отчаянием. Мисс Прентис отказалась сесть, а когда они остались одни, она переминалась с ноги на ногу, постоянно глядя в окно на долину. Звон колоколов приводил ее в состояние невероятного возбуждения.

– Мисс Прентис, пожалуйста, посмотрите на меня. – Ее взгляд забегал. Она неохотно взглянула на него. А инспектор смотрел ей прямо в глаза. – Я не могу силой заставить вас говорить. Вы свободный человек. Но только задумайтесь: вам случайно удалось избежать смерти. Если бы вы вчера настояли на том, чтобы играть в спектакле, то сейчас были бы мертвы. Я собираюсь еще раз зачитать вам список имен. Если между вами и кем-то из этих людей есть нечто, что поможет мне в расследовании, может, лучше рассказать об этом? Вот эти имена: мистер Джослин Джернигэм, его сын, Генри Джернигэм, пастор, мистер Коупленд…

– Нет! – закричала она. – Нет! Никогда! Никогда!

– Его дочь Дина Коупленд, миссис Росс?

Инспектор видел, как сузились ее выцветшие глаза.

– Доктор Темплетт?

Дама уставилась на него, как загипнотизированный кролик.

– Ну что, мисс Прентис, по поводу миссис Росс и доктора Темплетта?

– Я не могу никого обвинять. Позвольте мне уйти.

– У вас когда-нибудь были разногласия с Селией Росс?

– Я с ней практически не общаюсь.

– А с доктором?

– Предпочитаю не обсуждать доктора Темплетта, – ответила Элеонор, затаив дыхание.

– В конце концов, – Аллейн использовал весомый аргумент, – он спас вам жизнь, отговорив играть на пианино.

– Я верю, что по воле Божьей он был избран как средство для моего спасения.

Инспектор открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. В конце концов он произнес:

– Это в ваших же интересах. Скажите, у миссис Росс были основания считать вас своим врагом?