10-я симфония - Йозеф Гелинек

— В партитуре обозначены цифры четыре — семь — два — ноль — один — три — два — ноль. Каким буквам они соответствуют?

— Все зависит от значения, которое мы придадим нулю. Если А — это один, то нулю ничего не соответствует, хотя я склоняюсь к мысли, что он может выполнять роль разделителя или пробела, как паузы в партитуре. Таким образом, мы имеем первую группу из трех букв, D Н В, и вторую группу из трех букв, А С В.

— Похоже на автомобильный номер.

Инспектор Матеос поднялся, явно намереваясь уйти.

— Вы оказали нам неоценимую помощь, сеньор Паниагуа. Я передам эти цифры полицейским шифровальщикам. Посмотрим, сумеют ли они что-то выяснить. И я продолжаю настаивать на том, что, независимо от того, что вы сообщаете Ее чести, для хода расследования необходимо, чтобы вся важная информация немедленно передавалась полиции.

— В таком случае, — ответил Даниэль, — я должен вам сказать, что Хесус Мараньон предложил мне полмиллиона евро за информацию, которая позволит обнаружить рукопись Десятой симфонии.

— Не слишком щедрая плата с учетом того, сколько может стоить эта рукопись.

— Я также должен сообщить, что когда я был у него сегодня утром, он показал мне отвратительную коллекцию орудий пытки, которую хранит в подвале.

— Собирать необычные вещи не преступление, — заметил Матеос с загадочной улыбкой, как будто уже слышал о музее Мараньона.

— А что касается необычных вещей, то сегодня утром он как-то странно пожал мне руку.

— В самом деле? — спросил инспектор. — Только не говорите мне, что он положил свой большой палец на костяшку вашего указательного.

— Откуда вы знаете?

— Это масонское рукопожатие. Мараньон хотел узнать, не принадлежите ли вы к братству.

— Мараньон — масон?

— Да, масон, хотя мы еще не знаем, к какой ложе он принадлежит. Скорее всего, к Великой ложе Шотландии, потому что его мать происходит от Эстуардов, по-английски Стюартов.

— Вот почему его так интересует Десятая симфония! — воскликнул Даниэль. — Думаю, он уверен, что это масонское произведение.

— Что вы имеете в виду?

— Партитуру на голове у Томаса и Десятую симфонию объединяет одно: три бемоля на нотном стане. Возможно, Мараньон считает Десятую симфонию великим масонским завещанием Бетховена.

— Окажите мне любезность, сеньор Паниагуа, не поставляйте информацию Хесусу Мараньону. Вы встали на опасный путь.

— По-вашему, он хочет заманить меня в свою ложу?

— Нет, дело не в этом. Масоны никого не приглашают в свое общество. Этой чести надо домогаться. К тому же вступить в масонскую ложу не так-то просто. Однако еще труднее из нее выйти.

— А чем они занимаются?

— Теоретически это общество филантропов. Они говорят, что их цель — поиск истины, изучение этики и практика солидарности. Их принципы, как они утверждают, это взаимная терпимость, уважение ко всем и каждому и абсолютная свобода совести. Но от слов до дел… сами знаете.

— Нет, не знаю. Они под подозрением?

— В организации с многовековой историей, имеющей подразделения по всему миру, всякое бывает. Известно, что в Италии масоны из ложи П-2 убили Роберто Кальви, президента банка Амброзиано. И в нашей стране есть весьма опасные элементы.

— Неужели? Кто, к примеру?

Матеосу достаточно было упомянуть одного известного импресарио, связанного с испанской ложей, чтобы Даниэль Паниагуа понял: если за убийством Рональда Томаса стоят масоны, раскрыть преступление будет необычайно сложно.

Глава 30

По возвращении в Гренобль Алисия Риос дала себе двухнедельный срок, чтобы решить, как ей быть с беременностью. Уже два дня она не получала никаких известий от Даниэля, но это ничуть ее не огорчало и даже радовало: прежде чем общаться со своим женихом, ей надо было успокоиться и привести в порядок свои мысли.

Алисия была так растеряна, что подумывала, не обратиться ли к психологу, чтобы он назначил ей поддерживающую терапию. В конце концов она решила, что лучше всех сумеет ее поддержать ее новая подруга Мари Кристина, которой она все больше доверяла.

Во время своего краткого пребывания в Мадриде Алисия намеренно не сообщила Даниэлю, что подруга писала с нее не просто портрет, а ню в полный рост — подарок жениху на день рождения.

Она позировала для портрета в просторной двухуровневой квартире швейцарки с большими окнами на верхнем этаже, сквозь которые потоками лился свет. Сеансы длились недолго — ни одна из них не стремилась к тому, чтобы закончить портрет как можно быстрее, — и каждый раз они вели беседы о божественном и человеческом, хотя в последнее время по понятным причинам разговор вертелся вокруг одной-единственной темы.

Вот уже час они говорили о Даниэле под музыку из оперных хитов. Наконец Мари Кристина сделала небольшое отступление.

— Знаешь что? — спросила она, смешивая на палитре краски, чтобы воздать должное живописной вьющейся гриве своей подруги. — Обычно картины вроде этой я делаю alla prima, но мне до того нравится беседовать с тобой, что твой портрет я решила проработать более детально.

— Alla prima? — повторила Алисия, меняя позу и вынуждая свою подругу жестом попросить ее вернуться в прежнее положение.

— Alla prima пишут пейзажисты. Например, Ван Гог почти всегда завершал картину за один сеанс, с невероятной скоростью накладывая множество мазков. Когда быстро и уверенно работаешь кистью, живопись получается более выразительной и непосредственной. Обычно так я достигаю лучших результатов, чем в более проработанных вещах, не говоря уже о том, что так легче для натурщика.

— За меня не беспокойся. Благодаря этим сеансам я получила возможность излить душу.

Обе подруги замолчали, слушая, как Мария Каллас поет кабалетту из «Травиаты».

Sempre libera degg’ioFolleggiar di gioia in gioia,Vo’ che scorra il viver mioPei sentieri delpiacer.[12]

Взволнованная музыкой Верди, Алисия в первый раз после своего стремительного бегства из ресторана в Мадриде подумала о Даниэле не только без гнева, но даже с нежностью. Она вспомнила, как в день их знакомства он объяснял происхождение слова «кабалетта». В отличие от обычной арии в кабалетте оркестр аккомпанирует певцу в ритме, напоминающем галоп лошади, cavallo.

Голос Мари Кристины вывел ее из забытья:

— На твоем месте я попробовала бы взглянуть на проблему под таким углом: не будь Даниэля, решилась бы ты одна завести ребенка?

— Что ты хочешь сказать? — испуганно спросила Алисия. — Даниэль есть, у нас с ним прочные отношения, которые длятся уже три года.

— Да, но ты должна быть готова к тому — не двигайся, пожалуйста, — что в случае серьезной размолвки или даже окончательного разрыва ты останешься одна, в чужой стране, с ребенком на руках, которого ты родила, чтобы потрафить своему жениху.

— Вот чего я никогда не сделаю, так это не прерву беременность, предварительно не поговорив с Даниэлем.

— Ты ему позвонишь?

— По-моему, первый шаг должен сделать он. Но если через неделю он не проявит признаков жизни, это сделаю я, потому что я должна принять решение.

— Откинь немного волосы с лица, пожалуйста. Думаешь, он позвонит?

— Не знаю. В последний раз, когда мы разговаривали, он был каким-то чужим.

— Как продвигается его книга о Бетховене?

— Даже эта книга, которой он так поглощен, отошла на второй план. Единственное, что его заботит, — это рукопись Десятой симфонии и решение музыкальной загадки, которую поставила перед ним судья, ведущая дело Томаса.

— Да, я читала в газетах. Они по-прежнему не вышли на след убийцы.

Отступив на несколько шагов от полотна, чтобы взглянуть на свою работу издали, Мари Кристина вдруг отложила кисть, протянула подруге бирюзовое кимоно и сказала:

— Я устала. Не привыкла рисовать так долго.

— Можно посмотреть, как получилось?

— Даже и не думай. Но скоро ты все увидишь. Надеюсь, через пару сеансов мы закончим. Я спрашивала тебя о книге Даниэля, потому что сегодня утром, путешествуя по интернету, я обнаружила одну вещь, которая должна его заинтересовать.

Когда Мари Кристина показала Алисии газетную статью, опубликованную несколько часов назад, та поняла, что, несмотря на ссору, должна срочно послать жениху имейл.

Глава 31

Алисия не хотела, чтобы Даниэль понял, что это она послала ему имейл, поэтому создала адрес [email protected] и отправила сообщение анонимно. Потом она узнала в интернете, как посылать эсэмэску, чтобы твой номер не определился, и предупредила Даниэля, что ему пришло письмо о Бетховене.

Даниэль подошел к компьютеру и открыл почту. Помимо спама он заметил письма своего коллеги Вильяфанье, но не стал их открывать: тот допек его шутками, которые повадился пересылать ему из интернета. Последним на экране появилось сообщение Алисии. В строке «Тема» стояло: