10-я симфония - Йозеф Гелинек

— Ты не поверишь, но у меня в руках та же книга, что у тебя. Похоже, найденное у меня письмо внезапно пробудило у нас обоих интерес к Бетховену.

— Если тебя действительно интересует, кем была та загадочная женщина, которой адресована записка, то я знаю человека, который может нам помочь.

Глава 29

Без четверти пять, когда Даниэль появился в отделении музыковедения, у себя в кабинете он застал инспектора Матеоса.

Полицейский сидел в кресле, приоткрыв окно, чтобы дым от сигареты выходил на улицу, и, не найдя пепельницу, стряхивал пепел в снятый с пачки целлофан. Увидев Даниэля, он поднялся, переложил сигарету в другую руку и обменялся с ним рукопожатием, после которого у того еще долго ныла кисть.

— Спасибо, что пришли. Надеюсь, что не отниму у вас много времени.

— Не беспокойтесь, — ответил Даниэль, которого так и подмывало напомнить инспектору, что курить здесь запрещено. Однако он этого не сделал и тут же устыдился, что у него не хватило мужества попросить полицейского погасить сигарету.

— Мы будем говорить прямо здесь?

— Да, конечно, в моем кабинете. Тут нас никто не побеспокоит. К сожалению, мне нечего вам предложить, даже пепельницу.

— Не беспокойтесь, я уже докуриваю.

Инспектор Матеос в последний раз затянулся и выбросил окурок в окно, не заботясь о прохожих. Даниэль уселся на стул по другую сторону стола, и полицейский перешел прямо к делу:

— Сеньор Паниагуа, я раскрою перед вами все свои карты. При расследовании преступления полиция уполномочена осуществлять необходимые действия по сбору улик. Когда следственные действия закончены, официальный документ об этом передается судье. Но если судья по той или иной причине самостоятельно проводит расследование — что ни в коем случае не возбраняется законом, так как судья волен делать все, что ему заблагорассудится, — и при этом забывает сообщить полиции то, что стало ему известно, согласованность действий теряется, и это вредит делу.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

Полицейский сунул руку во внутренний карман пиджака, вынул оттуда визитку и протянул Даниэлю.

— Прекрасно понимаете. Вот мои телефоны. Начиная с этого момента я прошу вас незамедлительно сообщать мне о любых догадках относительно нот, наколотых на голове Томаса.

Даниэль взял визитку и положил на стол.

— Я только сказал судье, что ноты на татуировке соответствуют концерту «Император».

— Я знаю, и поэтому я здесь. В данный момент это единственный след, который может вывести нас на убийцу. На месте преступления не обнаружено ни отпечатков, ни волос, ни растительных волокон. Убийца хорошо знаком с методами криминалистики, ему удалось совершить почти невозможное — не оставить никаких следов.

— Дело в том, что у меня есть идея о возможном мотиве преступления.

Даниэль изложил инспектору Матеосу теорию, в действительности принадлежавшую Мараньону, согласно которой татуировка могла быть чем-то вроде карты, указывающей местонахождение Десятой симфонии.

— А вы пока не пришли к какому-либо заключению о том, что означают эти ноты?

— Абсолютно ни к какому.

— Расскажите мне о концерте «Император», — попросил полицейский. — Мне стыдно признаваться в своем невежестве, но из Бетховена я знаю только Пятую симфонию, а из Пятой симфонии — только четыре первые ноты: па-па-па-пааам.

Не успел инспектор пропеть самую знаменитую в истории музыки мелодию, как Даниэля внезапно осенила догадка, как Архимеда, убедившегося в том, что вода, вылившаяся из ванны, вытеснена его собственным телом.

— Пятая симфония! Как же я раньше не догадался!

Инспектор понял, что Даниэль нащупал какое-то решение, хотя не имел даже отдаленного представления о том, как его открытие может отразиться на расследовании.

— Я сказал что-то такое, что может нам помочь?

— Партитура!.. Речь идет об азбуке Морзе! — воскликнул Даниэль. — Вот почему Томас изменил длительность нот!

— Простите, но объясните мне, человеку несведущему, что вы имели в виду, говоря об азбуке Морзе?

— Когда вы напели начало Пятой симфонии, я вспомнил, что во время Второй мировой войны союзники использовали эти первые четыре ноты, чтобы поднять боевой дух в войсках. Па-па-па-пааам, три восьмушки и одна половинка. В азбуке Морзе это три точки и тире, что означает букву V–Victoria, победа. Это очень известный эпизод. Вы ощущаете иронию судьбы? Мелодия немецкого композитора, обожаемого фюрером, на службе у Би-би-си!

— Вы помните ноты наизусть?

Даниэль вытащил из пиджака мятую бумажку с нотами, вытатуированными на голове Томаса. Он развернул ее на столе, чтобы было видно инспектору, и начал показывать пальцем, как сгруппированы ноты в партитуре.

— Вы понимаете? Здесь мелодия не льется, как в подлинном концерте Бетховена. Ее то и дело прерывают вот эти значки, означающие паузу.

— Вы говорите о вертикальных значках, похожих на флажки?

— Верно. Они разделяют буквы, обозначенные нотами. Посмотрим, какие знаки азбуки Морзе здесь присутствуют, а потом узнаем, каким они соответствуют буквам: четыре короткие и одна длинная — две длинные и три короткие — две короткие и три длинные — пять длинных — одна короткая и четыре длинные — три короткие и две длинные — две короткие и три длинные — пять длинных. Всего восемь знаков. Короткие ноты — это точки, а длинные — тире. Вы знаете азбуку Морзе?

— Нас заставляли ее учить при поступлении в Национальный корпус полиции, но, признаться, я ее порядком подзабыл.

Даниэль поднялся со стула, обошел вокруг стола и сел рядом с Матеосом, чтобы получить доступ к компьютеру. Он затруднился бы сказать, дешевый или дорогой одеколон употребляет инспектор, зато был уверен в том, что с количеством инспектор переборщил. Этим одеколоном, хотя его запах и не был неприятным, сам Даниэль ни за что бы не воспользовался. Так могло бы пахнуть от солидного состоятельного мужчины — скорее нотариуса, чем скромного клерка.

— Мы выиграем время, если не станем ждать, пока вы вспомните азбуку Морзе, а поищем ее в Гугле.

Через несколько секунд перед ними возникла страница, где объяснялось, каким буквам алфавита соответствуют знаки азбуки Морзе, и, к их общему удивлению, оказалось, что ноты партитуры обозначают не буквы, а цифры. Когда Даниэль расшифровал восемь сочетаний точек и тире, содержащихся в партитуре, обнаружилось следующее:

— Код, зашифрованный в татуировке, состоит из восьми цифр: четыре, семь, два, ноль, один, три, два, ноль, — сказал Даниэль.

— А что, по-вашему, означают эти цифры? — растерянно спросил полицейский.

— Понятия не имею. Конечно, я не математик, но кажется, речь идет о какой-то известной числовой последовательности, вроде ряда Фибоначчи.

— Я прочел кучу детективных романов. Скорее всего, мы имеем дело с чем-то более обычным, вроде номера телефона.

— Томас не был обычным человеком, поэтому не стоит отвергать ни одну гипотезу, даже связанную с нумерологией. Вы знаете, о чем я говорю?

— Здесь я полный профан.

— Странно, потому что сейчас на телевидении полно программ, посвященных этой теме, и некоторые из них совсем неплохие. Вчера, например, говорили о числе зверя, шестьсот шестьдесят шесть, которое является частью иудейской нумерологии.

— Ах да, начало я видел, но мне стало скучно, и я переключился на другой канал. Помню, что шестьсот шестьдесят шесть — это зашифрованное имя Нерона, но я толком не понял почему.

— Это довольно сложно. У древних евреев каждой букве алфавита соответствовало определенное число. Десять первых букв — это числа от одного до десяти. Следующие десять — от двадцати до ста. И остальные — от двухсот до девятисот. Например, начальная буква имени Neron, N, — это пятьдесят. R — двести.

— Вы пропустили Е.

— Семитские народы не пишут гласных. Нерон Цезарь по-арамейски пишется nrwn qsr, а соответствующие этим буквам цифры в сумме дают шестьсот шестьдесят шесть. Зверем был Нерон, поскольку он преследовал христиан.

Инспектор Матеос начал испытывать беспокойство, которое постарался скрыть, когда задавал следующий вопрос:

— И какое отношение это имеет к последовательности чисел, которой мы располагаем?

— Склонностью превращать слова в цифры отличались не только древние евреи, ею часто грешили и музыканты. Бах, например, был прекрасно знаком с символическим значением определенных цифр и отдавал себе отчет в том, что буквы его имени в сумме дают четырнадцать. В равно двум, А — одному, С — трем, Н — восьми.

— Пожалуйста, продолжайте. Я чувствую, что мы на верном пути.

— Бах превратил число четырнадцать в нечто вроде своей подписи. Говорят, что когда ему предложили вступить в самое престижное в Лейпциге Музыкальное общество, он медлил, пока не убедился, что ему будет присвоен номер четырнадцать. И на портрете, который он заказал, чтобы повесить в упомянутом Обществе, он изображен в камзоле с четырнадцатью пуговицами.