Великая замятня - Фаттей Шипунов

«9 августа 1918 г. (Москва). Пенза, губисполком, копия Евгении Богдановне Бош.

Получил Вашу телеграмму. Необходимо организовать усиленную охрану из отборно надежных людей, провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Экспедицию пустите в ход. Телеграфируйте об исполнении.

Предсовнаркома Ленин».

Через два дня снова телеграмма Ленина на имя предгубисполкома и Бош:

Предгубисполкому, копия Бош.

При подавлении восстания пяти волостей приложите все усилия и примите все меры, в целях изъятия из рук держателей всех дочиста излишков хлеба, осуществляя это одновременно с подавлением восстания.

Для этого по каждой волости назначайте (не берите, а назначайте) поименно заложников из кулаков, богатеев и мироедов, на коих возложите обязанности собрать и свезти на указанные станции или ссыпные пункты и сдать властям все дочиста излишки хлеба в волости.

Заложники отвечают жизнью за точное, в кратчайший срок, исполнение наложенной контрибуции. Общее количество излишков по волости определяется предгубислолкомом и губпродкомиссариатом, на основании данных об урожае 1918 года и об остатках хлеба от урожаев прошлых лет. Мера эта должна быть проведена решительно, стремительно и беспощадно за вашей, губпродкомиссара и военкомиссара ответственностью, для чего указанным лицам даются соответствующие полномочия.

Осуществление меры сопроводить обращением к населению листком, в котором разъяснить значение ее; укажите, что ответственность заложников налагается на кулаков, мародеров, богатеев, исконных врагов бедноты.

О получении сего телеграфируйте регулярно. Сообщайте о ходе операции не реже чем через день, повторяем—не реже.

Предсовнаркома В. Ульянов (Ленин), Наркомтруд Цюрупа, Наркомвоен Склянский».

Ответ Бош Ленину: «Будет исполнено».

И еще одна телеграмма Ленина:

Пенза, губисполком, Бош.

Получил вашу телеграмму. Крайне удивлен отсутствием сообщений о ходе и исходе подавления кулацкого восстания пяти волостей. Не хочу думать, чтобы вы проявили промедление или слабость при подавлении и при образцовой конфискации всего имущества и особенно хлеба у восставших кулаков.

Предсовнаркома Ленин

1

Здесь комментарии излишни. Крестьяне всех пяти уездов были разграблены, разорены, оставлены без хлеба, пошли по миру, в голодовки и на расстрелы, в концлагеря.

В то же время доведенные до отчаянья крестьяне Ливенского уезда Орловской области также восстали за свои права, за свою жизнь. Восстание было жестоко подавлено: шли расстрелы в каждом селе и деревне, концлагеря набивались мужиками. В этой губернии свирепствовали предгубисполкома Б. М. Волин и особенно председатель Орловской ВЧК Мирон Абрамович Переславский. В центр пошла телеграмма:

Москва, Совнарком, Ленину, копия комиссару внутренних дел Петровскому.

Восстание ликвидировано. Ваше распоряжение приводится в исполнение. Похороны были сегодня при торжественном участии города. С подробным докладом будем. Виновные расстреляны. Дальнейшие аресты продолжаются.

Бурков, Переславский

2

И тут комментарии также излишни.В великой и изобильной сельскохозяйственной державе начался жестокий и небывалый продовольственный кризис. Крестьяне то тут, то там решались на отчаянное сопротивление всеобщей трудовой повинности и рабству. Однако это не мешало устроителям новой России, и они «железной рукой гнали ее народ к счастью». Все крепче брала за горло такая «железная рука» именно крестьянство. Всеми мерами развертывалось разрушение остатков сложившегося за последние пятьдесят лет крестьянского строя. Так, еще 11 декабря 1918 года I Всероссийский съезд земельных отделов, комитетов бедноты и коммунн потребовал повсеместного перехода крестьян к общественной обработке земли. А 11 февраля 1919 года ВЦИК издал «Положение о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию», в котором подтверждал необходимость перехода от единоличных норм землепользования к товарищеским.

Шел 1920 год, но продовольственный оброк под именем продразверстки ужесточался. Насильственное изымание хлеба не только в личных крестьянских хозяйствах, но и в общинных катилось широкой волной по всем губерниям, где только мог расти хлеб. Свирепствовали продотряды. Крестьянскую семью с поднятыми вверх руками грабители ставили под стволы пистолетов к стенке дома, выгребали из амбаров последний хлеб, даже семенной. Так было на Украине, на Дону, в Поволжье, на Северном Кавказе, Алтае, в Казахстане. Под жерновами этого небывалого насилия крестьяне сокращали посевные площади, снижали урожайность, забивали скот, бросали инвентарь, хутора и заимки. На несчастном Дону осенью 1920 года поля остались незасеянными. И не только на Дону. Страдания и слезы голодных, обираемых людей — обычная картина тех лет всюду…

К 1921 году уровень сельского хозяйства упал, как свидетельствовал Краткий курс истории ВКП(б), на 40 процентов по сравнению с дореволюционным, а посевы хлебов сократились на 25, технических культур — на 56 процентов (на самом деле — намного больше!). Сельское хозяйство с трудом обслуживало нужды самого крестьянства. Против такой политики ширились выступления крестьян, среди них самое крупное — Тамбовское. Крестьянство в этой губернии было доведено до отчаяния. Не только отбирался весь хлеб, но и творилось жестокое насилие. В этом особенно преуспевали начальник Тамбовской милиции И. И. Мейснер, заведующий губотделом труда, член президиума губсознархоза Б. А. Васильев, который с 1919 года был здесь членом оперативной четверки по борьбе с дезертирством, а с 1921 года — секретарем губкома. А еще раньше здесь орудовал и бесчинствовал моршанский партийный секретарь Н. Д. Скрипник. ВЦИК создал по тамбовским делам полномочную комиссию во главе с В. А. Антоновым-Овсеенко — тем самым, который в 1919—1920 годах по «революционным законам» руководил Тамбовским краем в качестве секретаря губкома. А следом на подавление крестьянского восстания, имевшего в своих рядах до 50 тысяч человек, была брошена особая армия под верховенством М. Н. Тухачевского и его заместителя И. П. Уборевича. Что оставалось крестьянам? Либо погибать голодной смертью, либо выжить с оружием в руках. Они избрали второй путь. В Моршанском, Борисоглебском, Кирсановском, Козловском и Тамбовском уездах уже стояли начисто вымершие деревни с пустыми глазницами домов. Такая же участь ждала все села и деревни Тамбовщины. А сколько крестьян погибло в разрывах снарядов, под пулеметными очередями да под саблями полков Котовского и в лагерях смерти? Об этом история умалчивает. Прославленные Тухачевский и Уборевич в убиении кормильцев России были столь же безжалостны, как и их вдохновители из центре. Валить на эсеров: они, дескать, в том виноваты, — по меньшей мере преступный обман.

Тамбовские события — это, может быть, последний отчаянный крик многострадального крестьянства ко всему народу о помощи! Начались жестокие голодовки как раз в наиболее цветущих и плодороднейших губерниях. От бесхлебья страдало более 25 миллионов душ, И никто не считал жертв умышленных голодовок, но они вряд ли были меньше 6 миллионов человек! К марту 1923 года донское казачество сократилось с четырех миллионов до полутора, то есть за два года было истреблено два с половиной миллиона казаков! 1 Россия в муках вымирала. Но куда же шел хлебушко крестьянский? На железнодорожные станции Курской губернии было свезено 1380 тысяч пудов ржи и овса и из-за отсутствия вагонов весь этот хлеб погиб. То же было на десятках железнодорожных станций от Алтая до Днепра! По указанию Советского правительства «Внешторг» распорядился о вывозе за границу русского зерна до 500 миллионов пудов (условия Брестского мира надо было исполнять!). Голод сопровождался тифом, от которого погибло самое малое три миллиона душ. Вслед за Тамбовским повеяло всероссийским крестьянским бунтом против власти: восстали крестьяне Украины, Самарской губернии, южней Волги, Урала и Алтая. Заволновалось крестьянство Забайкалья, загудел казачий Дон. И Ленин в 1921 году на X съезде партии заявил: «В условиях кризиса бескормицы, падения скота крестьянин должен был оказывать кредит Советской власти — во имя крупной промышленности». Хорош кредит — разгром крестьянства и миллионы человеческих жизней! Этот же съезд отменил продразверстку — небывалый за всю историю государственный оброк — и заменил его продналогом — смягченным оброком, составлявшим около половины планировавшихся прежде изъятий хлеба, а СНК РСФСР своими декретами освободил потребительскую, сельскохозяйственную и кустарную промышленность, кооперацию от подчинения Наркомпроду. Все эти меры считались временным отступлением от основной колеи новой жизни. Месяц (март), когда они были оглашены, был выбран удачно: чтобы вовремя затянуть крестьян на посевную, предполагалось, крестьян «подстегнут» обещания, что «реквизиций» больше не будет. А о свободной торговле хлебом, оставшимся после уплаты налогов, — ни слова! Хлебная монополия считалась уже прочным завоеванием Октября. «Свобода торговли… все-таки неминуемо приведет к этой белогвардейщине, к победе капитала, к полной его реставрации». 1 И никак тут не получалось у новой власти: или теряй власть, или разрешай основную часть продуктов сельского хозяйства свободно продавать. Пришлось — ради сохранения пролетарской власти — пойти на эту свободу торговли, ее узаконили под видом нэпа, но опять на время: все равно в истории с нэпманами не по пути!