Бросая вызов - Юлий Медведев

Откуда в атмосфере пыль? Зачем она там? И чего ожидать от помутнения неба?

Как ни удивительно, грузоподъемность воздуха огромна. Он держит в своих хилых объятиях выхлопы и выбросы огнедышащих заводов, кашляющих и чихающих людей, переносит с места на место тучи пыльцы деревьев и кустарников… Мало того, в своей бесплотности атмосфера может удерживать тонны инородного материала в течение двадцати пяти и более тысяч часов, то есть около трех лет. Подсчитано, что небольшой пылинке, заброшенной таким атлетом, как Кракатау или Катмай (вулкан на Аляске, рекордно выступивший 6 июня 1912 года), километров на тридцать вверх, надо четыре года потратить на спуск.

…В стерильности ничто не зарождается. Чистота бесплодна. Именно загрязнения, золи окружали антисанитарным ореолом акт первозачатия. Именно они поддерживали существование первенцев Земли. Восславим пыль! Она необходима и для круговорота воды: подобно соринке в глазу, она вызывает очищающий проливень слез в небе. Капли дождя вызревают па мельчайших твердых частичках. Впрочем, в раздувании роли пылинки можно зайти далеко, — как получилось у Блеза Паскаля (см. ниже).

Откуда пыль? В 1968 году во многие районы Англии прилетела красная пыль из Сахары. Вес пылинок составлял в целом миллион тонн. Во вторую мировую войну африканская пыль летела еще дальше. Она вспорхнула из-под танков, сражавшихся в Сахаре, и нависла над Карибским морем. В 1883 году уже упоминавшийся Кракатау превратил в пыль и выбросил в атмосферу гору высотой 420 метров вместе с конусом под ней, углубленным на триста метров. Этим взрывом пыль была заброшена выше зоны полетов военной авиации, выше самых высоких облаков, которые могли бы промыть небеса. Она закрыла небо в радиусе 240 километров. Через несколько дней на расстоянии 2500 километров от места извержения пыль начала оседать на палубах судов в таких количествах, что ее по нескольку раз в день приходилось сгребать лопатами.

Американский метеоролог Гарри Векслер выдвинул знаменитую «вулканическую теорию» в объяснение небольших, но ощутимых климатических колебаний.

Пыль, как и облака, отражает солнечные лучи больше, чем чистое небо. Через эти препятствия до земли их доходит меньше, и земля охлаждается. Облака таким образом подрывают свои же источник питания. В прохладе меньше испарений, и «печные странники» редеют. Небо очищается, солнышко блестит… воды испаряются, и вот они опять, облака, и снова все с начала. Саморегулирование отлажено так, что облачность вряд ли может повредить температуру глобально.

А вот пыль сама себя не регулирует. Надо сказать, что этот метеорологический агент еще утаивает многое, мнения о нем противоречивы, неустойчивы, в одном лишь все согласны: пыль еще преподнесет нам сюрпризы погоды… Выброшенная вулканами, она зависает вуалью. Еще раз о Кракатау: после его извержения в Индонезии много месяцев подряд в разных частях земного шара дивились кровавым восходам и закатам. Журнал «Сайентифик Америкен» в 1883 году сообщал о «бриллиантовом закате» в Нью-Йорке, о зеленом солнце в Индии, о радуге в чистом небе и других роскошных представлениях в небе. Пожарное управление Нью-Йорка успокаивало публику, что меры приняты, что пожар в западной части города потушен, а научный обозреватель объяснил наблюдаемый эффект тем, что мимо планеты проносится рой метеоритов. Лишь несколько недель спустя связали все это с сообщением о вулканическом взрыве в Индонезии. Связь была тогда не на высоте.

А иногда атмосфера путает нас большим разрывом между причинами и следствиями.

Надо было взять целый ряд примеров на протяжении двухсот лет, чтобы увязать плохие погоды с поведением вулканов. Они не повышают, а понижают температуру — к такому выводу склоняются специалисты в последнее время.

В 1815 году индонезийский вулкан Тамбора запылил стратосферу, и 1816 год был годом «без лета». В умеренных широтах Северного полушария средняя температура на один градус была ниже нормы, в Англии лето недобрало до нормы около трех градусов, с мая по октябрь всего три-четыре дня не лил дождь. На западе Канады июнь начался снегопадом, и морозило ежемесячно весь год. Гибли урожаи. В Ирландии и Уэллсе вспыхнули голодные бунты. Так влияют один — два градуса на состояние дел в полушарии. И так чувствителен климат к пепельным занавескам, набрасываемым на пол земного шара вулканом.

Несколько раньше, с 1811 по 1813 год, активизировались другие вулканы, и морозы, ударившие зимой 1812 года по войскам Наполеона, как считают некоторые климатологи, были подготовлены вулканической пылью.

Вулканы оставили по себе особую память в периоды с 3500 по 3000 год до нашей эры, с 500 по 200 год до нашей эры, с 1500 по 1900 год нашей эры. Эти же периоды значатся в истории планеты как малые ледниковые, ясно?

Но коль скоро вулканы временами выступают коллективно, хором, что-то должно ими руководить. Не может ли быть, что намек насчет вулканической причины ледниковых периодов является в то же время и намеком на ледниковую причину вулканической активности? Нет ли тут, так сказать, взаимности? Мы вправе ее ожидать между такими равновеликими явлениями, как эти два. «Короли роднятся между собой»!

Климат с вулканами могут связывать, как это ни неожиданно на первый взгляд, недра. Например, дрейф материков заминает и натягивает участки земной коры, отчего бывают сотрясения и прорыв наружу огненных масс. Может прогнуть земную твердь, и груз ледников, и тяжесть вод, текущих от ледников к океану. Английский климатолог Лэм, придавший «вулканической теории» дополнительный респект, считает, что утюжка и продавливание действительно облегчают будущие прорывы извержения. Когда ледниковый панцирь стаивает, кора под ним, освободившись от груза, разгибается. От переменных нагрузок некоторые ее участки ослабляются, и через несколько тысяч лет там прорвутся вулканы. Они засыпят пеплом небо и… призовут на землю новый ледниковый период.

Но при чем здесь «новое лицо на экологической сцене», о котором обещана была эта глава?

А вот при чем. Было бы недооценкой собственных возможностей считать, что мы, люди, только пыль пускаем не хуже вулканов, а вот сейсмический эффект нам недоступен. Мы тоже деформируем земную кору, например весом городов. Нынешний город продавливает под собой чашу. Пластической деформации помогает безостановочное искусственное землетрясение, производимое транспортом. Оно распространяется на глубину до семидесяти метров. В Ленинграде от этого возобновилось опускание старых домов, естественный процесс оседания которых закончился лет сто назад. В Москве в тихих переулках дома осели на глубину от шести до двадцати девяти миллиметров, а на магистралях — от полутора сантиметров до полуметра! В Голландии дома наклонились в сторону шоссейных дорог. Грандиозные выработки под землей, откачка вод, подземные производственные взрывы… Потрясение основ от этих действий чревато вулканическими извержениями, землетрясениями. Может, уже состоялся нечаянный пуск этих печей-разрушителей в результате человеческого созидания?

Лэм откалибровал запыленность атмосферы, чтобы измерять влияние вулканов на климат. Сомнительно, заключил он, что на вулканах целиком лежит ответственность за крупные климатические изменения. Некоторые наиболее холодные периоды не совпадают с наиболее вулканическими. Он не добирал достаточно вулканов и па недавнее похолодание — в пятидесятых годах. Но ему помогли, взявшись как следует. Разыскали не так уж мало извержений. И нынешнее похолодание тоже идет под грохот вулканической канонады.

Однако в создании теневых эффектов люди могут состязаться с вулканами и не прогибая земную кору, и не облегчая извержений. Дело в том, что не только наземная техника, подымая пыль, может отгораживать нас от солнца. Брайсон полагает, что и авиация тоже. В воздухе, подсчитал он, постоянно находится примерно три тысячи реактивных самолетов. Половина из них тянет за собой инверсионный след — белые полосы, что так красят небо. (Эти облака возникают из-за конденсации переохлажденных водяных паров на пылинках, содержащихся в выхлопных газах самолетов.) Самолеты летят в среднем два часа каждый и оставляют шлейф в полмили шириной. Площадь под перистыми облаками на главных трассах возрастает на пять — десять процентов. К концу века расплодившиеся сверхзвуковые лайнеры могут полностью затянуть небо над северной Атлантикой и Европой. Европеянки будут устойчиво белолицы, крем против веснушек и для загара выйдет из употребления, художники покинут мансарды и набережные Парижа, солнечное шампанское станет электроламповым.

— Брайсон серьезный исследователь, его выкладки заслуживают внимания, — говорит Ф. Ф. Давитая. Мол, не отмахивайтесь.

Но… Когда теоретические выкладки ничего хорошего не обещают, нам всегда остается утешение, что их поправляет жизнь. Самолеты, например, могут летать выше. Там инверсионный след не возникает… Впрочем, появляются другие неприятности. Озонный слой!..