Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Артем Рыбаков

Отдельно следует упомянуть факт обнаружения на месте нападения на солдат 173 отдельного саперного батальона шаров диаметром 6 мм. Шары изготовлены из твердого немагнитного материала желтого и зеленого цветов методом горячей штамповки (видны следы от пресс–форм). Материал изготовления и назначение объектов специалистам не известны. Всего таких шаров обнаружено 21 шт. Имеет ли данная находка отношение к нападению или нет, установить не представляется возможным.

По факту нападения на сотрудников фельджандармерии в селе Булаши, имевшем место 11–го июля, установлено следующее. Характер ранений на телах свидетельствует о том, что один сотрудник был заколот деревянным колышком, а двое других застрелены из пистолета–пулемета ППД (по свидетельству сослуживцев погибших, такой пистолет–пулемет имелся у ефрейтора Гершвина). Таковое нападение вполне могло быть совершено как местными жителями, так и оставшимися в тылу вермахта остатками советских частей. Судя по расположению стреляных гильз, стрельба велась с одного места, и стрелявший был один. Отделению фельдполиции обслуживающему данный район, дано указание о розыске родственника погибшего местного жителя. Полагаю, что его допрос позволит прояснить обстоятельства более подробно.

Факт нападения на мост у села Боубли, произошедшего в ночь с 11–го на 12–е июля, был исследован более тщательно, т.к. в данном случае группа располагала большим количеством вещественных доказательств и показаниями очевидцев.

Установлено, что нападение на оба поста, находившихся по разные стороны моста было предпринято одновременно. Причем двое часовых были заколоты холодным оружием, а двое застрелены. В обоих случаях нападавшие использовали револьвер «Наган». (Судя по отдельному мнению советника Бауэра, в одном случае было применено какое–то другое оружие, рассчитанное под использование этого же патрона. Ввиду сильной деформации пули, ответить на этот вопрос более подробно, не представляется возможным). Характер ранения рядового Германа, свидетельствует о том, что одно из ножевых ранений было нанесено ему сзади справа. То есть, нападавший каким–то образом, усыпив бдительность, как самого Германа, так и находившегося неподалеку унтер–офицера Майерса, зашел за спину Герману, откуда и нанес удар. Впоследствии он же (или его сообщник) застрелил унтер–офицера. Согласно показаниям рядового Вальде, мотоцикл с мнимыми фельджандармами перед въездом на мост притормозил около рядового Германа и его пассажиры о чем–то с ним разговаривали. Исходя из этого, мы можем сделать вывод о том, что в составе нападавших имеются несколько человек хорошо владеющие разговорным немецким языком. Что еще раз, косвенно, подтверждает высказанную ранее версию о сотрудниках НКВД. Дальнейшие действия нападавших наблюдались рядовым Вальде лишь частично, но, по его мнению, они были осведомлены оточном количестве солдат на посту и о путях возможного подхода подкреплений. По–видимому, наблюдение за мостом велось в течение длительного времени. Ничем другим нельзя объяснить факт флангового удара по подкреплению, вышедшему из дер. Мацки. Вероятно, нападающие заранее (до нападения на мост) расположили стрелков с автоматическим оружием на дальних подступах к мосту. Подпустив подкрепление поближе, они открыли огонь по подсвеченной фарами грузовика цели. Ничем иным нельзя объяснить необыкновенно высокий процент потерь в наступающей цепи. Огонь велся с фланга с высокой точностью. Что свидетельствует о хорошей стрелковой подготовке нападающих.

Высокая скорость минирования моста указывает на то, что данное мероприятие планировалось заранее, и было хорошо подготовлено. По нормативам Красной Армии на подрыв такого сооружения в боевой обстановке отведено порядка 20 минут. Исходя из этого, можно сделать вывод, что, либо перед нами хорошо подготовленная диверсионная группа, либо минирование моста было произведено ранее, а действия нападавших на мосту явились лишь инсценировкой, призванной отвлечь внимание от истинных целей нападавших. Каковой целью мог быть именно прорыв автотехники через мост.

Отдельно следует упомянуть выводы экспертов–криминалистов ЗИПО. В 5–и последних случаях на месте столкновений были обнаружены следы обуви, не соответствующие ни одному известному образцу. Причем в 4–х случаях (нападение на мотопатруль и последующая диверсия на этом месте, нападение на солдат 173 отдельного саперного батальона, нападение на мост) эти следы идентичны. Исходя из особенностей выявленных следов, можно предположить, что количество людей, ее носящих, не превышает 5–7 человек. Прочие следы оставлены обувью с рисунком подошвы, характерным для строевых частей противника.

Стреляные гильзы во всех случаях соответствуют стрелковому оружию, состоящему на вооружении противника и в вермахте.

Выводы.

С большой долей вероятности мы имеем дело с хорошо подготовленной группой сотрудников НКВД, осуществляющих вывоз из расположения войск вермахта особо важных документов или иных ценностей (в противном случае, сложно объяснить их передвижение на захваченной технике. Гораздо спокойнее и безопаснее уйти пешком по лесам). Прочие военнослужащие, по–видимому, являются подразделением прикрытия данной группы и относятся к охранным подразделениям НКВД. Ввиду того, того, что автотранспорт, осуществлявший транспортировку груза, был поврежден (подожженный грузовик с документами Заславльского УНКВД), группа и предприняла захват требуемых ей для эвакуации транспортных средств. Вполне вероятно, что, имевшие место диверсии имеют целью введение в заблуждение преследователей. Силы охранных подразделений вермахта будут брошены на пресечение диверсий, и охрану объектов, а группа, пользуясь этим, оторвется от преследования.

Заключения специалистов, протоколы вскрытия и акты криминалистических исследований прилагаются.

18 июля 1941 года.

Штурмфюрер СС Вайдеман.»

….

Бродя по поляне, и переодически консультируясь с Несвидовым, мы определили, что здесь, скорее всего, разгромили батарею дивизионок. Мы насчитали три искромсанных осколками «дивизионки» Ф–22, а вот одна пушка выглядела практически неповреждённой. Но, самое ценное — мы нашли три целых передка со снарядами.

- Хо–хо, вот и тротильчик! — радостно потирая руки, сказал Люк.

Однако, к нашему большому сожалению, в зарядных ящиках оказалась только шрапнель.

- Сержант! А что, теперь положено так? — спросил я.

- Да нет, конечно, и шрапнель должна быть и гранаты осколочно–фугасные — тоже.

- А тут что за херня?

- Может им такие выдали?

Люк тихо выматерился.

- Да, и я того же мнения. — Поддержал я товарища. — Прикинь, шрапнелью из леса стрелять. По танкам.

- Ну и на хрен они нам нужны? — поинтересовался бывший десантник. — В них же, если мне память не изменяет, только порох.

- Мда, действительно. — Но тут мне в голову пришла интересная идея. Высказать которую я не успел, поскольку на поляне показались наши командиры в сопровождении Трошина и ещё одного окруженца–артиллериста, имени которого я не знал.

- Ну что тут у вас? — спросил, Фермер, подходя к нашей небольшой группе.

- Шрапнель тут, никому на хрен не нужная — ответил Люк. — Хотя, вон у Тохи идея какая–то появилась.

- Что придумал? — это уже мне.

- Секундочку, командир. Маленькая консультация нужна. Вячеслав, — окликнул я Трошина, — подойдите сюда.

- Да, товарищ старший лейтенант.

- Вячеслав, вы, случаем, не знаете, шрапнельный выстрел разобрать сложно?

- Антон, да зачем эту древность разбирать то? — удивился Фермер.

- А представь себе: достаём из снаряда пули, в гильзу — двойной заряд пороха. Досыпаем доверху пулями и инициируем электроспособом. Мини–пушка получится. Если пули петров на двадцать полетят, а они должны, то расставляем эти «пушечки» вдоль обочины шоссе. И, пожалуйте ужинать!

- А что, идейка толковая, — поддержал меня Бродяга. — К тому же выхода у нас всё равно нет. Ну, так как, майор, — обратился старым званием к Трошину Бродяга, — выстрел разобрать сложно?

- Если ключ есть, то — не очень.

- Так вперёд, ключ искать! — скомандовал Фермер. — А вы, — это он уже нам с Люком, — оружие собирайте и документы.

- Саш, а может, похороним? — спросил я.

Тот обвёл поляну взглядом:

- Тош, я понимаю, но здесь, на глаз, шесть десятков убитых. А нас, если ты не забыл, пятнадцать, и из этих пятнадцати — четверо ранены. Давай сначала первоочередные задачи решать.

….

В конце концов, Фермер принял решение о перебазировании отряда на эту поляну. Понимая, что отоспаться можно будет и позже, все работали как проклятые. Трошин с Несвидовым, как наиболее подкованные в артиллерийских премудростях, выкручивали из снарядов трубки, а раненые бойцы, под руководством Бродяги и с помощью Казачины, разбирали патроны и потрошили снаряды. Я, Люк и Зельц собирали по всей поляне карабины погибших артиллеристов и прочее снаряжение и относили всё это в тенёчек, где командир лично разбирался с этими завалами армейского имущества. Одной из наиболее ценных находок стала командирская «эмка», обнаруженная нами в подлеске. Судя по пробоинам, её посекло осколками, когда на ней пытались скрыться в лесу. Но, судя по всему, её пассажирам повезло. Правда, не всем. На заднем сидении мы нашли тело артиллерийского подполковника. В найденном при нём планшете, к нашей бесконечной радости обнаружился комплект карт Белоруссии.