Новые записки Шерлока Холмса (сборник) - Дэвид Маркум

О том, что доктор Уотсон служил на фронте, тебе уже известно из его рассказа «Этюд в багровых тонах» и других публикаций. Ты заметил его хромоту, а также обнаружил, что спустя шестнадцать лет он довольно комфортно себя чувствует и даже может взобраться по ступенькам быстрее остальных.

Ровное дыхание доктора позволило предположить, что он регулярно поднимается по лестнице, а дядя Шерлок – нет. Безусловно, они оба поднимаются из передней в гостиную, но поскольку дядя Шерлок не бегает по лестнице постоянно, его спальня, по всей видимости, располагается на том же этаже, что и гостиная, а вот спальня доктора – этажом выше.

– Совершенно верно, – согласился Шерринфорд. – Ну а что касается тебя, Зайгер, то у нас дома просто не так уж много ступенек, так что ты тоже, как и твой знаменитый дядя, выбился из сил.

– А вдруг я хожу по лестницам где-то еще? – не унимался я. – Почему вы предположили, что это обязательно должно быть связано с подъемом в спальню? Быть может, я натренировался по месту своей врачебной практики или в больнице?

– Из переписки с Шерлоком мне известно, что вы продали практику и снова делите апартаменты с моим братом, – пояснил Шерринфорд. – Поэтому вполне логично, что единственным местом, где вы можете совершенствоваться в преодолении ступенек, остается ваш дом. – Он взглянул на младшего брата: – Вот только ты, Шерлок, так и не ответил на мой вопрос. Почему ты заставил доктора Уотсона взять спальню на верхнем этаже, когда он только-только был освобожден от военной службы по инвалидности?

Казалось, что Холмс чувствует себя неловко и даже ощущает за собой вину.

– Когда я нашел комнаты на Бейкер-стрит, то понял, что не могу их себе позволить. Упомянув в разговоре с приятелем Стэмфордом, что я ищу жильца, я даже не предполагал, что из этого что-нибудь выйдет. Я и не надеялся заполучить эти комнаты. Конечно, когда Стэмфорд познакомил меня с Уотсоном, я тут же понял, что он был ранен в Афганистане, но, честно говоря, мне и в голову не пришло предложить ему спальню на первом этаже.

Думаю, моему поступку можно найти определенное логическое обоснование: раз уж я отыскал квартиру, значит, именно мне и достанется более удобная спальня. А если быть до конца честным, то я и не предполагал, что Уотсон задержится. – Холмс улыбнулся мне: – Я полагал, что мой растущий успех на профессиональном поприще, который в итоге позволит мне снимать квартиру самостоятельно, а также мои сомнительные достоинства как соседа вскоре подтолкнут вас к поискам жилья получше. И должен признать, дорогой Уотсон, до сих пор мне, эгоисту, и в голову не приходило, что вам, должно быть, неудобно взбираться по лестнице. – Он торжественно поднял руку: – Наверное, спрашивать уже поздно, но, быть может, вы хотите обменяться комнатами?

Мы все рассмеялись.

– Ну конечно нет, – ответил я. – Для меня эти подъемы и спуски стали чудесной терапией. К тому же в ту пору я был настолько ленив, что необходимость подниматься в свою комнату каждый раз, как вам требовалась гостиная для приема клиентов, была единственным физическим упражнением, которое я вообще выполнял.

Шерринфорд кивнул.

– Прекрасная аргументация, Зайгер, – похвалил он сына.

Паренек удивился:

– Но ведь я просто пояснил, что тебе удалось установить!

Шерринфорд отмахнулся от него и повернулся к Холмсу:

– Не стану думать, почему ты здесь оказался. Должно быть, с тобой связалась Роберта.

– На самом деле она связалась с Майкрофтом, который заручился поддержкой инспектора Тенли, а уже потом – моей и Уотсона.

Шерринфорд произнес:

– Итак, что ты хочешь узнать?

– Ты просто начни с самого начала, а я буду при необходимости задавать вопросы.

– Что ж, – начал Шерринфорд, потирая руки и поудобнее устраиваясь на койке, – утром пару недель назад на ферму прибыло несколько фургонов. Один из них подъехал ближе к дому, и из него выпрыгнул какой-то мужчина. Я сам был в сарае и вышел навстречу.

Конечно, это и был Вилкис. Он представился сам и представил дочь, сидевшую в фургоне. Сказал, что все они собираются на лето на север, а потом уточнил, можно ли на недельку остановиться на наших землях. А поскольку они выглядели довольно прилично, я дал свое согласие и отправил их на южные поля: условия там благоприятные, растут тенистые деревья, а рядом течет ручей.

Вечером, когда они уже разбили лагерь, я отправился посмотреть, хорошо ли они устроились. Вилкис пригласил меня в свою большую, просторную палатку – несомненно, излишки военного имущества. Всего они поставили около десятка шатров, и у каждого развели костер. Ниже по ручью оградили веревками выгон для скота.

Вилкис попросил дочь приготовить чай. Она ничего не ответила и молча принялась за дело, но мне показалось, что мой приход ее раздосадовал. Пока она заваривала чай, я расспрашивал Вилкиса о его людях. Выяснилось, что они принадлежат к какой-то ветви друидизма, причудливо смешанной с христианством, египетским пантеизмом и германской мифологией. Лет в двадцать Вилкис готовился стать богословом англиканской церкви, но затем у него появились собственные убеждения. Десять – пятнадцать лет назад он опубликовал несколько трактатов, посвященных этой теории, и основал свою церковь, у которой даже появилось несколько последователей. В какой-то момент он был вынужден покинуть церковное здание и вместе с верными прихожанами начал бродяжничать. С тех пор они, словно цыгане, путешествуют по сельской местности с севера на юг и обратно.

Я навещал его каждые два-три дня, расспрашивая о его убеждениях. Ко второй неделе мне уже казалось, что я превратился в студента богословского факультета. Меня только волновало, когда же он уедет, поскольку они и не думали собираться в дорогу. Впрочем, я не спрашивал его об этом напрямую, а Вилкис никогда ничего не рассказывал по собственной инициативе.

В тот вечер, когда произошло убийство, я снова его навестил. Но могу точно сказать, что мы совершенно не злились друг на друга. Более того, мы даже почти не разговаривали: просто сидели перед шатром у огня и молчали. Софии я нигде не видел, хотя вполне допускаю, что она находилась в палатке. А что касается ее заявлений относительно якобы услышанного, то она глубоко ошибается. Вероятно, она стала свидетельницей отцовского спора с кем-то другим, кто пришел позже. И я понятия не имею, что означает словосочетание «истинный путь», приписанное мне.

– Ты общался с кем-нибудь из его последователей? Не важно где: в лагере или вне его, – уточнил Холмс.

– Нет, – ответил ему брат. – Насколько я знаю, никто из них не отваживался покидать лагерь и во время моих визитов все сидели по палаткам. Да и София со мной никогда не разговаривала. Она лишь холодно смотрела на меня и затем отводила взгляд либо указывала на палатку, где мы с ее отцом могли побеседовать.

Холмс несколько минут молчал, а затем спросил:

– А что ты можешь рассказать об Огастесе Морланде?

Шерринфорд прочистил горло и взглянул на Зайгера:

– Ты рассказывал Шерлоку о своих подозрениях относительно Морланда?

– Он сегодня явился к нам домой, – ответил Зайгер. – Заявил, что констебль Ворт рассказал ему о твоем аресте, и теперь он, дескать, хочет предложить свою помощь. – Затем мальчик смущенно уточнил: – А откуда ты знаешь, что у меня есть какие-то подозрения?

Шерринфорд махнул рукой:

– Сынок, отцам известно все. – Он снова повернулся к брату: – За последние несколько месяцев я раз пять встречался с Морландом. Он пытается скупить все земли в округе, включая и наш участок. – И Шерринфорд принялся излагать нам события, которые чуть раньше описала Роберта: – Он будто пытается организовать огромное поместье, территория которого протянется отсюда до самого моря. И кажется, у него есть для этого достаточные средства. А если ему не удастся заполучить наши земли, то он попросту скупит соседние и добьется своего.

Холмс отошел от стены:

– А ты беседовал с адвокатом?

– Пока нет, – ответил Шерринфорд. – Мы с Тенли сегодня уже это обсуждали и решили, что пока нет такой необходимости. Я готов подождать, пока продвигается расследование. Если настоящий убийца решит, что его план сработал, это придаст ему уверенности и спокойствия. – Шерринфорд поднялся: – Что еще ты хочешь узнать?

– Думаю, на сегодня вполне достаточно, – ответил Шерлок. – Чем мы можем тебе помочь? Может, что-нибудь принести?

– Да нет, у меня все в порядке, – отозвался Шерринфорд. – Несмотря на всю свою претенциозность, Ворт неплохой малый. Уверен, что ты меня вызволишь отсюда уже через пару дней.

– Да, я тоже так думаю, – согласился сыщик. – Я уже начал понимать, за какую ниточку тянуть в этом клубке.

Шерринфорд сделал шаг вперед, и Холмс пожал ему руку. Затем Шерринфорд пожал руку мне и крепко обнял сыновей, попросив их:

– Передайте привет маме.