Молния - Дин Кунц

Лора дышала тяжело, с трудом, не потому, что не отдышалась после тяжелой дороги, а потому, что страх больно сжимал ей грудь, перехватил горло. И каждый вдох горького угарного воздуха вызывал тошноту.

С той самой минуты, когда в Касвелле она услышала о пожаре, она уже знала правду, но не решалась признаться себе в этом. У Тамми Хинсен как-то нашли банку с бензином для зажигалок и спички: она собиралась поджечь себя. Уже тогда, узнав об этом запланированном самосожжении, Лора не сомневалась, что Тамми доведет дело до конца, потому что самосожжение было для нее самой подходящей формой самоубийства: соединение внешнего огня с внутренним, который сжигал ее многие годы.

«Боже милостивый, сделай так, чтобы в комнате была одна Тамми, когда начался пожар».

Еле держась на ногах от едкого запаха дыма и шока при виде разрушения, Лора выбралась в коридор из опустошенной пламенем комнаты.

– Лора, это ты?

Лора подняла голову и увидела Ребекку Богнер.

Дыхание с хрипом, неровно вырывалось у нее из груди, но она сумела произнести:

– Рут… Тельма?

Мрачное выражение на лице Ребекки лишило Лору надежды, что близнецам удалось спастись, но Лора повторила дорогие ей имена, и в ее голосе прозвучали просительные, жалобные нотки.

– Там, – сказала Ребекка и показала в конец коридора. – Предпоследняя комната слева.

С внезапной надеждой Лора бросилась туда. Три кровати в комнате были не заняты, на четвертой лицом к стене кто-то лежал; на тумбочке рядом горела настольная лампа.

– Рут, это ты? Тельма?

Девочка медленно поднялась с кровати, это была одна из двойняшек, целая и невредимая. На ней было неряшливое, мятое серое платье, волосы не причесаны, лицо опухшее, глаза влажные от слез. Она сделала шаг навстречу Лоре и остановилась, как будто у нее не было больше сил.

Лора бросилась к ней и обняла.

Девочка положила голову Лоре на плечо и наконец заговорила полным муки голосом:

– Лучше бы это была я, Шейн. Почему выбор пал на нее, а не на меня?

Сначала, пока она не заговорила, Лора принимала ее за Рут.

Отвергая неизбежное, Лора спросила:

– А где же Рут?

– Ее больше нет. Умерла. Я думала, ты знаешь. Нет больше моей Рут.

Лора почувствовала, как что-то внутри у нее сломалось. Потрясение было столь глубоким, что высушило слезы; она онемела, застыла на месте.

Они долго стояли без слов, обняв друг друга. Стемнело. Они подошли к кровати и сели на край.

Какие-то девочки появились в дверях. Наверное, они жили вместе с Тельмой, но Лора махнула рукой, чтобы они не мешали.

Не поднимая глаз, Тельма сказала:

– Я проснулась от крика, ужасного крика… и свет был такой яркий, что я не могла смотреть. Вдруг я поняла, что в комнате пожар. Тамми горит. Пылает, как факел. Бьется на кровати в пламени и кричит…

Лора обняла ее, ожидая, когда она снова заговорит.

– Пламя перебросилось с Тамми на стену и побежало прямо вверх, загорелась кровать, потом пол, вспыхнул ковер…

Лора вспомнила, как Тамми пела вместе с ними на Рождество и как она постепенно, с каждым днем, обретала душевное равновесие. Теперь стало ясно, что это спокойствие было спокойствием человека, который решил положить конец своим мукам.

– Кровать Тамми была ближе всех к двери, дверь загорелась, и я разбила окно возле меня. Я позвала Рут… она… она крикнула, что идет, все заволокло дымом, я ничего не видела. Хэтер Дорнинг, она спала на твоей кровати, подбежала к окну, и я помогла ей выбраться, дым вытянуло через окно, и я увидела, что Рут пытается набросить на Тамми свое одеяло, чтобы сбить пламя, но одеяло тоже загорелось, и я видела, что Рут… Рут… Рут тоже горит.

За окном погасли последние фиолетовые лучи.

Сгустились тени в углах комнаты. Усилился запах гари.

– Я… я хотела прийти к ней на помощь, хотела, но вдруг огонь вспыхнул повсюду, охватил всю комнату, дым пошел такой черный и густой, что я больше не видела Рут, вообще ничего не видела… потом я услыхала сирену, очень громкую, где-то рядом… сирену… я решила, что теперь они успеют спасти Рут, но это была неправда, я себя нарочно обманывала и… я ее бросила там, Шейн. Боже мой, я вылезла из окна и оставила Рут гореть в комнате…

– Ты ничем не могла помочь, – успокаивала Лора.

– Я ее оставила гореть.

– Ты не могла ее спасти.

– Я ее бросила.

– Тогда бы вы обе погибли.

– Я ее оставила гореть.

В мае, когда ей исполнилось тринадцать лет, Тельму перевели в Касвелл и поселили в одной комнате с Лорой. Воспитатели пошли на это, потому что Тельма страдала депрессией, которая не поддавалась лечению. Они надеялись, что дружба с Лорой восстановит ее силы.

Долгие месяцы Лора безуспешно боролась с болезнью Тельмы. Ночью Тельму мучили кошмары, а днем она страдала от угрызений совести. Постепенно время залечило раны, хотя рубцы остались навсегда. К ней вернулось ее чувство юмора, и никто не мог ее превзойти в остроумии, но в ней всегда жила печаль.

Пять лет они жили вместе в одной комнате в Касвелл-Холле, пока не достигли совершеннолетия и не начали самостоятельную жизнь без опеки государства. В эти годы они пережили вместе немало счастливых часов. Жизнь была снова прекрасной, но не такой, как прежде, до пожара.

– 11 -

Ворота, через которые можно было переместиться в другое временное измерение, были основным предметом в главной лаборатории Института. Это был массивный цилиндрический механизм длиной в три с половиной и диаметром в два с половиной метра, в кожухе из блестящей стали, облицованный внутри полированной медью. Ворота покоились на медных блоках в полуметре от земли. Толстые электрические кабели выходили наружу, а внутри цилиндра воздух под воздействием неведомых электрических потоков дрожал, как вода.

Преодолев время. Ко кошка вернулся к Воротам и оказался внутри цилиндра. В этот день он совершил не одно путешествие, преследуя Штефана в отдаленных временах и местах, и наконец выяснил, почему предатель хотел переделать жизнь Лоры Шейн. Кокошка поспешил к выходу из Ворот и появился в лаборатории, где его поджидали двое ученых и трое его собственных сотрудников.

– Девчонка не имеет никакого отношения к козням преступника против правительства и никакого отношения к его замыслу погубить машину времени, – сказал Кокошка. – Она тут ни при чем, это его личные планы.

– Теперь, когда мы знаем все о его деятельности и движущих мотивах, вы можете с ним покончить, – сказал один из ученых.

– Вы правы, – согласился Кокошка, направляясь к главному пульту программного управления. – Теперь мы знаем все его тайны и можем его ликвидировать.