Молния - Дин Кунц

– Это вы присылали мне фигурки? Но я вас, кажется, не знаю?

Мужчина сказал:

– Значит, у вас уже есть такие?

– Эта будет четвертой. Если это не вы, то кто же? Ее здесь раньше не было. Откуда она взялась?

Мужчина подмигнул жене, и та объяснила Лоре:

– У вас, дорогая, есть тайный поклонник.

– Кто же он?

– Вон за тем столом сидел молодой человек, – сказал мужчина и кивнул на столик, который обслуживала официантка Эми Хепплмен. За столом никого не было; официантка только что кончила собирать грязную посуду. – Вы ушли за пивом, а он тут же к нам подошел и попросил разрешения оставить для вас вот это.

Это была рождественская жаба в костюме Санта-Клауса, правда, без бороды, но с мешком подарков за спиной.

Женщина спросила:

– Вы точно не знаете, кто он такой?

– Нет. А как он выглядел?

– Высокий, – ответил мужчина. – Очень высокий и крепкий. Волосы каштановые.

– Глаза карие, – подхватила жена. – Обходительный.

Лора держала фигурку в руках и внимательно ее рассматривала.

– Что-то тут не то… тут есть какая-то странность.

– Странность? – переспросила женщина. – Что же тут странного. Просто молодой человек в вас влюбился.

– Вы так думаете? – удивилась Лора.

Лора нашла Эми Хепплмен у прилавка с салатами и попросила поточнее описать клиента.

– Он заказал омлет с грибами, жареный хлеб из муки грубого помола и кока-колу, – рассказывала Эми, наполняя две салатницы разными сортами зеленого салата с помощью стальных щипцов. – Разве ты его не видела?

– Нет, я его не заметила.

– Огромный парень. В джинсах. Рубашка в синюю клетку. У него очень короткая стрижка, но он славненький, если тебе нравятся красавчики. Он мало говорил. Видно, из застенчивых.

– Он платил по кредитной карточке?

– Нет. Наличными.

– Это хуже, – сказала Лора.

Она забрала домой рождественскую жабу и присоединила ее к остальным.

На следующее утро она нашла еще одну простую белую коробку у дверей квартиры. Она неохотно открыла ее. И нашла внутри стеклянную жабу.

Когда после обеда Лора вернулась из университета, Джули Ишимина сидела за столом на кухне, читала газету и пила кофе.

– Еще одна, – сказала Джули, показывая на коробку на столе. – Пришла почтой.

Лора открыла красиво упакованный сверток. Шестая фигурка оказалась двойной: две жабы в виде перечницы и солонки.

Она поставила перечницу и солонку на тот же ночной столик и долго сидела на краю постели, в недоумении рассматривая все увеличивающуюся коллекцию.

В пять часов вечера в тот же день Лора позвонила в Лос-Анджелес Тельме Аккерсон и рассказала ей о жабах.

Тельма не получила никакого наследства, и ей нечего было думать о колледже, но она об этом не жалела, потому что ее не интересовала учеба. После окончания средней школы она сразу из Касвелл-Холла переехала в Лос-Анджелес, чтобы попытаться пробиться в мир шоу-бизнеса в качестве дублерши какой-нибудь комической актрисы.

Почти ежедневно, с шести вечера до двух утра, она проводила время в комедийных кафетеатрах «Импровизация», «Комедийный магазин» и других, пытаясь заполучить пятиминутное бесплатное выступление, завязывая знакомства (или надеясь их завязать), конкурируя с множеством других молодых комиков на пути к заветному выступлению.

Днем она зарабатывала деньги на оплату квартиры, часто меняя работу, причем некоторые ее занятия были весьма странного свойства. Так, она в слишком легкой одежде пела песни и обслуживала столики в подозрительной пиццерии, а в другой раз заменяла в пикетах членов Писательской гильдии Западного побережья, которых их профсоюз обязал участвовать в забастовке, но которые предпочитали заплатить кому-нибудь сотню долларов, чтобы те вместо них таскали плакаты и ставили подписи в списках участников.

И хотя они жили всего в полутора часах езды друг от друга, Лора и Тельма встречались обычно, чтобы пообедать вместе и вдоволь наговориться, всего два-три раза в год, потому что у них не было свободного времени. Но, сколько бы месяцев ни прошло между встречами, им казалось, что они никогда не расставались, и они тут же поверяли друг другу свои самые заветные мысли и секреты.

– Узы приюта, – как-то сказала Тельма, – крепче, чем узы родных братьев, крепче, чем узы мафиози, даже крепче тех, что связывают сиамских близнецов.

Выслушав рассказ Лоры, Тельма спросила:

– В чем твоя проблема, Шейн? Сдается мне, что в тебя по уши влюбился застенчивый силач. Многие женщины только об этом и мечтают.

– Ты думаешь, это так? Влюбился, только и всего?

– А что еще?

– Не знаю… Но у меня… какое-то странное чувство.

– Странное, ты говоришь? Все эти фигурки, по твоим словам, очень миленькие, или я ошибаюсь? Может, есть какая уродливая? Может, какая-нибудь из них держит во рту такой маленький острый ножичек? А может, есть такая, что держит маленький топорик?

– Этого нет.

– Обезглавленных жаб он пока не присылал, ты уверена?

– Нет, но…

– Последние несколько лет твоей жизни, Шейн, были вполне спокойными, хотя и не лишенными событий. Ясно, теперь тебе хочется, чтобы этот парень был из числа преступников, кто-нибудь вроде Чарльза Мэнсона [2]. Но тут тебе явно не повезло, бьюсь об заклад, что это самый нормальный мужчина, ты ему нравишься, но он боится к тебе подойти, к тому же он, наверное, очень скромный и, конечно, романтическая натура. Как у тебя с личной жизнью?

– У меня нет личной жизни.

– Это почему? Ты ведь не девственница. В прошлом году у тебя был…

– Ты же знаешь, что из этого ничего не вышло.

– И с тех пор больше никого?

– Никого! Ты думаешь, я развратница?

– Ну и ну! Два любовника за двадцать два года жизни, да тебя сам папа римский не причислит к этой категории. А ты лучше успокойся. Расслабься. Перестань терзать себя по пустякам. Живи как живется. Этот твой парень может оказаться принцем из «Золушки».

– Наверное… наверное, я последую твоему совету. Наверное, ты права.

– И все-таки, Шейн.

– Что еще?

– На всякий случай тебе стоит вооружиться. Например, револьвером побольше. «Магнум» будет весьма кстати.

– Ох уж эти твои шуточки.

– Шуточки – это моя профессия.

В следующие три дня кто-то принес к дверям еще двух жаб, и в субботу утром, это было двадцать второе. Лора испытывала в равной мере растерянность, раздражение и страх. Конечно, никакой такой тайный обожатель не станет так долго затягивать игру. Каждая новая жаба была скорее насмешкой, чем подарком.

Почти весь вечер накануне она просидела в кресле у окна гостиной, не зажигая света. Сквозь полузадернутые шторы она могла видеть ступеньки перед входом. Она поймает его на месте преступления, даже если он явится ночью. В половине четвертого он еще не появился, и Лора задремала. Утром, когда она проснулась, она не нашла у дверей обычного пакета.