В глуши - Оуэн Локканен

лицо.

64

Она старается чаще и глубже дышать носом, чтобы не стошнило; говорит себе, что даже если под снегом действительно Алекс, он уже мертвый, точно мертвый, и ничего не сможет ей сделать.

Она втягивает руки в рукава куртки, сдерживает дыхание и отворачивается. Тянется туда, где, по ее мнению, должно быть лицо, и максимально легкими движениями расчищает снег.

Потом снова начинает дышать.

Пытается собраться с духом. Будь ты, черт возьми, как Гризли!

Дон заставляет себя посмотреть на тело. На лицо.

Это Алекс. На первый взгляд как живой.

Дон быстро отводит взгляд, — она видела достаточно, чтобы понять, что это Алекс и что он мертв.

(Его глаза открыты. Он не двигается. Тело занесено снегом.)

Все, она свою работу сделала. Нашла тело и убедилась, что ей не показалось.

Можно вернуться к остальным и с высоко поднятой головой рассказать обо всем, чувствуя себя настоящим Гризли, а не Медвежонком. Можно все рассказать Уордену и остальным членам группы, и они вместе решат, что делать.

Но извращенной стороне Дон любопытно. И она снова бросает взгляд на Алекса. Скидывает еще больше снега.

И теперь убеждается, что живым его точно не назовешь. Во-первых, что-то не так с его глазами. Они вроде открыты, но не совсем: он словно ослеп.

Во-вторых, у него разбито лицо. На лице царапины и порезы, кое-где припухлости. Наверное, именно так бывает, если упасть с шестисотфутовой высоты.

(И тут Дон радуется, что они высоко в горах и лето кончилось. Она бы ни за что не подошла к нему, будь на теле насекомые.)

Дон отворачивается и смотрит наверх: повсюду зазубренные темные края. Легко представить, как он получает увечья, пока летит вниз. Если уж кто и выбил из него дух — то, скорее всего, сама природа.

Однако остается еще один вопрос.

Кто из Медвежьей Стаи мог его заколоть?

Примечание автора

Ах да, простите.

Кроме ран, небольших порезов и царапин, появившихся якобы при падении…

В груди Алекса

виднеется

большая рваная

рана.

Такие при падении обычно не появляются.

65

Алекс лежит на спине. Его глаза открыты. Он умер, глядя в небо.

Знал ли он, что его заметет снег?

Гадал ли, найдут его здесь или нет?

Я нашла тебя. Но как ты тут оказался?

И кто сделал это с тобой?

У наставников был нож. И отпугивающий медведей спрей. Однако ни Кристиан, ни Эмбер не могли зарезать Алекса.

А значит, это сделал кто-то из Стаи.

Дон кажется, она точно знает, кто это сделал, но, прежде чем всерьез задуматься о своих подозрениях, она слышит, как сзади кто-то крадется.

— Ты чего тут делаешь?

Кто-то хватает Дон за плечо. Она невольно вскрикивает и оборачивается, молотя руками по воздуху. Перед ней стоит Брендон, пытаясь увернуться от ее ударов.

— Эй! — испуганно восклицает он, отступая. — Черт, Дон, успокойся!

Постепенно Дон замирает, звук ее крика эхом отдается от стен и дна ущелья. Из-за деревьев слышатся взволнованные голоса: остальные члены Стаи направляются к ним, чтобы выяснить, в чем дело.

Они идут, думает Дон. И сейчас мы получим некоторые ответы.

Брендон больше не пытается ее тронуть, хотя стоит слишком близко. Чувствуется в нем что-то жуткое… Тут Дон понимает, что на его лице нет привычной глупой улыбочки, которая рождает впечатление, что он почему-то над тобой смеется и считает тебя тупицей.

Брендон не улыбается. Он смотрит на нее равнодушным взглядом.

Ей становится не по себе.

— Ты чего тут делаешь? — спрашивает он ее снова.

(Странно видеть его без Эвана. Странно думать о нем как об отдельном существе, ведь обычно он лишь часть клоунской труппы, прислужник Уордена. Странно видеть, как Брендон размышляет.)

(Страшно представить, о чем он может размышлять.)

— Я хотела пописать, — еле слышно отвечает Дон. Но притворяться уже бесполезно: Брендон видит тело Алекса. — Алекс мертв.

Брендон не реагирует. Вообще никак не реагирует, и это страшнее всего.

— Паршиво, — говорит он.

— Да уж, — вторит Дон.

— Не, я имею в виду, паршиво, что ты его нашла.

Он долго смотрит на нее и наконец расправляет плечи, словно что-то решил.

Именно в этот момент из-за деревьев появляются остальные члены Стаи.

66

Уорден выводит группу на поляну у подножия ущелья.

(Пока никто из Стаи не смотрит на нее, а Брендон поворачивается к Уордену, Дон ногой засыпает тело Алекса снегом.)

(И у нее есть на то свои причины.)

— Какого хрена тут происходит? — спрашивает Уорден у Брендона и Дон. — Мы теряем время! Надо идти дальше.

— Она нашла Алекса, — говорит Брендон, прежде чем Дон успевает раскрыть рот.

Дон отступает в сторону, показывая выступающее из-под снега тело Алекса.

— Да, — говорит она. — Нашла.

Кайла ахает. Лукас чертыхается. Бриэль качает головой и наклоняется ближе, внимательно смотрит на тело и хмурится.

— Вот дерьмо, — произносит Уорден, подходит к Дон и берет ее за руки. — Дон, мне очень жаль.

Почему? — думает Дон. Я-то жива.

Лукас трет лицо. Смотрит на зазубренные края ущелья.

— Не понимаю… Как он тут оказался?

— Видимо, заблудился, — отвечает Эван. — Он ушел рано утром. Может, пошел не той дорогой… ну и споткнулся.

Остальные члены Стаи кивают. Объяснение хорошее, хотя они и так готовы поверить во что угодно.

Только Брендон никак не реагирует. Он не сводит глаз с Дон.

(Дон становится жутко, и ты, дорогой читатель, отлично знаешь почему.)

(И, возможно, она боится не зря.)

— Это ничего не меняет, — говорит Уорден. — Конечно, Алексу не повезло, но нам нельзя задерживаться.

Стая собирается вокруг него. Всем ясно, что Уорден стал их лидером, так что они ждут от него следующей команды.

— А как же Эмбер? — спрашивает Дон. — Теперь мы знаем, что помощь не придет.

Уорден берет ее за руку.

— Придет, — уверенно говорит он. — Завтра, как только выйдем на шоссе, остановим какую-нибудь машину. Скажем, что Эмбер и Кристиан все еще там. Если поторопимся, вертолет доберется к ним еще засветло.

Дон смотрит на остальных. Все стеснительно отворачиваются.

Только Брендон не сводит глаз с Дон.

А Лукас по-прежнему переводит взгляд с тела Алекса на стену ущелья и хмурится.

— Но что Алекс здесь делал? — спрашивает он. — Это ущелье совсем не близко к тропе.

Уорден нетерпеливо переминается.

— Какая разница? Вряд ли мы когда-то об этом узнаем. Для нас сейчас самое главное — двигаться вперед.