Трагедия закона - Сирил Хейр

– Если ты поедешь,- слабо запротестовал судья,- то без моего ведома.

– Ты меня потом отчитаешь за это, если понадобится. С этим все. Следующий вопрос, который мы должны решить,- это какие условия мы можем ему предложить.

Далее последовало обсуждение финансовых проблем, и, как в любом разговоре о деньгах, в нем было мало интересного. Сначала они обсудили финансовое положение судьи на данный момент, потом заговорили о том, на чем они могли бы экономить в будущем. Хильда, на удивление, выразила готовность отказаться от многих своих расходов, но возражала, когда муж предложил сократить, как он считал, излишние траты на себя. Незаметно они перешли к взаимным колкостям, а Хильда даже повысила голос, когда они, как и следовало ожидать, стали вспоминать прошлую жизнь. Куда девались огромные гонорары, которые он зарабатывал в последние годы своей адвокатской практики, когда и подоходный и добавочный налоги были значительно ниже, чем сейчас, а скоро наверняка еще повысятся? Хильда, у которой с утра нервы были на пределе, потеряла остатки присущего ей самообладания, когда муж затронул больную тему, упрекнув ее в расточительности. Вместо того чтобы не обращать внимания на его обвинения, она стала вспоминать, сколько стоили давно изношенные костюмы и давно съеденные ужины. Оправдывая и защищая себя, она перешла на крик. Каждое пенни, потраченное ею, было израсходовано для его процветания, для продвижения его карьеры, которой она посвятила всю себя – лучшие годы свой жизни. Последние слова вырвались у нее непроизвольно, она редко позволяла себе говорить банальные вещи. Так вот, если бы она не тратила деньги так разумно, как она это делала – и ему это хорошо известно,- он никогда бы не достиг того положения, которое занимает сейчас, а из-за своей преступной небрежности теперь поставил под угрозу все, что далось с таким трудом. А что касается расточительности… Теперь настала очередь Барбера отражать нападки, которые, по правде говоря, были необоснованными, потому что он был неприхотлив и его запросы были более чем скромными.

Несправедливые обвинения так сильно задели его, что судья не удержался от упреков, которые тоже не имели под собой почвы. Сцена закончилась потоками горьких слез с одной стороны и робкими извинениями с другой, притом оба совсем забыли, из-за чего же они поссорились.

К утру мир был восстановлен, но проблема, из-за которой начался раздор, оставалась нерешенной. Если Себальд-Смит не смягчит своих требований, судью ожидает финансовый крах. Если же он не сможет выполнить предъявленные ему требования и иск будет передан в суд, то и его карьеру можно будет считать оконченной. Единственная надежда была на то, что поверенные или консультанты Себальда-Смита поймут и объяснят ему, что лучше не доводить дело до крайних мер, поскольку в качестве должника лучше иметь судью Высокого суда правосудия, который получает жалованье и выплачивает компенсацию по частям, чем человека без всяких доходов и перспектив. И как потом вынужден был признать Барбер, визит Хильды был, пожалуй, единственным шансом уговорить Себальда-Смита на разумные действия.

Хильда незамедлительно приступила к выполнению своего плана, но сразу возникли трудности. Как оказалось, Себальд-Смит жил в загородном коттедже, куда она позвонила в тот же день. Но на ее звонок ответил не пианист. Голос принадлежал Сэлли Парсонс, и Хильда повесила трубку, не представившись. Ей ни в коем случае нельзя было ни говорить, ни встречаться с этой женщиной. Хильда прекрасно помнила, как она отзывалась о Сэлли в обществе и как вела себя по отношению к ней, и была уверена, что Сэлли этого тоже не забыла. Хильда подумала: не скрывается ли за требованием поверенных месть Сэлли Парсонс? Если она имеет большое влияние на Себальда-Смита, то это очень плохо. Но пока не все потеряно. Ей надо встретиться с ним наедине, тогда, может быть, она сможет преодолеть влияние Сэлли и победа будет на ее стороне. Коттедж находился недалеко от Рэмплфорда, следующего города, где состоится выездная сессия, а Сэлли могла вынести только пару дней жизни в провинции. Хильда решила, что найдет способ туда проникнуть, при уверенности, что муж будет вне опасности, когда она уедет…

Воспоминание о другой загадочной опасности, подстерегающей их, вернулось к ней с удвоенной силой. Усилием воли она отбросила мрачные мысли и снова подошла к телефону. На этот раз леди Барбер позвонила в контору брата и договорилась о встрече утром в воскресенье.

Майкл был младше сестры, но выглядел на несколько лет старше. Так же как Хильда, он был темноволосым и невысокого роста, но, в отличие от нее, сильно располнел. Он был тонким, интеллигентным человеком, обладал шармом и тактом, но знал, когда можно и нужно вести себя прямолинейно, даже грубовато. С сестрой он разговаривал с предельной откровенностью.

– Твой достойный супруг попался,- заявил Майкл.- Они нас прижали, и хорошо это понимают.

– Не стоит злорадствовать, даже если ты не любишь Уильяма,- упрекнула его сестра.

Майкл оставил ее замечание без внимания.

– Надо что-то предпринимать,- сказал он.- Люди начали сплетничать.

– Знаю.

– И что он собирается делать?

– Это я собираюсь поговорить с Себальдом-Смитом,- ответила Хильда, сделав небольшое ударение на местоимении.

– Напрямую, да? Думаю, он будет слегка шокирован, но, наверное, лучше всего именно так и поступить. Когда ты хочешь с ним встретиться?

– Надеюсь, через пару дней.

– Нельзя терять время. Надо немедленно ответить на их письмо, иначе они могут подать иск в суд.

– Я помню об этом,- отозвалась Хильда.- Думаю, лучше всего написать им просто, что судья в отъезде, на выездной сессии, и что ты свяжешься с ними, как только получишь от него указания.

– Будем надеяться, что они подождут. К счастью, в этой конторе работают не спеша, и надеюсь, им не придет в голову, что у судьи были выходные дни и он мог дать любые указания, если бы хотел. Хорошо, что они пока не расшевелились. На их месте, если бы я взялся за это дело, я бы шепнул несколько слов полицейским в Маркгемптоне.

– Каких слов?

– Каких? Я бы намекнул, что они были обязаны возбудить дело по факту явного нарушения закона, но они этого не сделали. Таким образом подлил бы масла в огонь. Имей в виду, они могут это сделать. И этого надо опасаться.

– Подожди,- задумалась Хильда.- По закону процессуальные действия по поводу опасного вождения транспортного средства должны быть начаты не позднее чем через две недели после происшествия или позже, если было письменное уведомление о продлении срока, но уведомления не было, так что здесь нам уже ничего не грозит. Остается вождение незастрахованного автомобиля – шесть месяцев и больше при определенных обстоятельствах.

Майкл улыбнулся:

– Умница, старушка Хильда. Ты всегда лучше всех нас знала законы. Я-то не помню, надо бы посмотреть, но я целиком полагаюсь на твою память.

– И правильно делаешь,- не без гордости ответила Хильда.- Меня всегда интересовали вопросы, связанные со сроками исковой давности, и я их хорошо изучила.

– Это нечеловеческий труд. Ты просто зверь, Хильда.

– В профессии юриста нет ничего нечеловеческого.

– Есть, есть, особенно для женщины. Скажи мне, ты, случайно, вышла замуж за Уильяма не для того ли, чтобы стать выдающимся юристом, так сказать, за его спиной?

– Ты своим клиентам так же грубишь, Майкл?

– Упаси бог! Конечно нет!

– Так вот, в данный момент я консультируюсь с тобой как с поверенным, и ты не имеешь права задавать мне такой вопрос, разве что я собиралась бы разводиться, а я не собираюсь.

– Сдаюсь,- добродушно признал Майкл.- Хорошо, я сделаю все, что смогу, для тебя и для Уильяма. Напишу письмо, как ты сказала, а ты дай мне знать, как только поговоришь с Себальдом-Смитом. Бог в помощь.

Хильда увидела Дерика, идущего по платформе, и с улыбкой махнула ему рукой. Синяк под глазом, по-видимому, зажил, по крайней мере, его не было видно под слоем искусного макияжа. Она выглядела беззаботной и уверенной в себе женщиной – так имеет право выглядеть красивая дама, занимающая высокое положение в обществе.

Дерик поднялся в вагон и был удостоен рукопожатия, более теплого, чем требовала обычная вежливость, и напомнившего ему об их дружеском сговоре, но не более того. Через пять минут человек в штатском, стоявший на платформе, повернулся в сторону поезда, тронувшегося от перрона и уносящего с собой судью и группу столь разных людей, сопровождавших его, со своими надеждами, страхами, амбициями и заботами.

Глава 13. КОШКИ-МЫШКИ

Нет необходимости описывать Рэмплфорд – вы найдете его в любом путеводителе. Преуспевающий в семнадцатом и пришедший в упадок в восемнадцатом, город стал знаменитым своей древностью в девятнадцатом веке, когда начала развиваться индустрия туризма. Было сделано удачное открытие, что здесь, в красивейшем доме на Хай-стрит, родился один из подписавших Декларацию независимости. Рэмплфорд вошел в число первоклассных коммерческих туристических центров. Некоторые утверждали, что достопримечательности Рэмплфорда на почтовых открытках, сфотографированные в хорошую погоду, превосходят виды Стратфорда Стратфорд – город на реке Эйвон в графстве Уорикшир, где родился и жил Шекспир… Это, конечно, преувеличение, но сам факт такого признания свидетельствует, что Рэмплфорд занимает не последнее место в туристическом бизнесе.