Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

9, 11 и 12-й) с резервом для них в Киевском военном округе. В конце апреля в состав Дунайской армии, в соответствии с новыми плановыми наметками, были дополнительно включены 4, 13 и 14-й корпуса. В войну Дунайская армия вступила в составе четырех корпусов и ряда других частей; 4, 13 и 14-й корпуса фактически вошли в состав Дунайской армии несколько позже.

С точки зрения организации Дунайская армия обладала рядом существенных недостатков. Так, например, в результате запоздалой организации корпусов войска не успели ознакомиться со своими начальниками, а начальники - с войсками. Вся конница оказалась распределенной между корпусами, вследствие чего в распоряжении командования армии не оказалось конницы для решения армейских задач. Недостаточное количество инженерных войск не могло не сказаться отрицательно при действиях в горной местности, пересеченной многими реками.

Войска Кавказской армии к началу войны развернулись, как показано в табл. 1 приложений.

При распределении войск по отрядам организационная целостность соединений была очень сильно нарушена.

Управление Дунайской армией было организовано на основе объявленного в 1876 году «Положения о полевом управлении войск в военное время».

Во главе армии стоял главнокомандующий, права которого были довольно широки. В области ведения военных действий он был самостоятелен в пределах утвержденного плана войны.

Схема 9. Боевой состав русской Дунайской армии в начале войны.

Только в определении состава армии и некоторых других вопросах он сносился с военным министром, в основном же главнокомандующий подчинялся только царю. В отношении подчиненных ему войск главнокомандующий пользовался правами назначения начальников отдельных частей, начальников отрядов и военных губернаторов, мог смещать и удалять из армии лиц, не считаясь с их чинами и должностями, имел широкое право награждения. Весьма значительные права предоставлялись главнокомандующему в хозяйственном отношении внутри армии, а также в отношении подчиненных ему округов и занятой русскими войсками территории.

Главнокомандующим Дунайской армией был назначен брат Александра II, генерал-адъютант Николай Николаевич (старший). Он родился в 1831 году, в молодости в период Крымской войны на значительном удалении от поля боя присутствовал пару часов в районе Инкерманского сражения, за что получил Георгия 4 степени; в мирное время командовал кавалерийскими дивизиями и гвардейским корпусом; перед началом войны был главнокомандующим войсками гвардии и Петербургского военного округа, генерал-инспектором кавалерии и по инженерной части.

Фактически Николай Николаевич не имел ни боевого опыта, ни широкого военного кругозора. По характеру он был упрям, но не обладал твердой волей, быстро переходил от крайних увлечений к упадку духа, в работе был несистематичен, военного авторитета не имел, критики своих действий не выносил. По своим политическим убеждениям Николай Николаевич был ярый реакционер, к войскам относился по-крепостнически. Не обладая мужеством и чувством ответственности, Николай Николаевич, однако, любил разыгрывать роль смелого, самостоятельного и прямого человека.

Назначение Николая Николаевича можно понять, если вспомнить, что войну в единоборстве с Турцией царь и его окружение считали делом легким, а победу - обеспеченной. Такая легкая, победоносная война должна была, по мысли царя и его приспешников, укрепить положение царизма. Война же, выигранная, по мысли царя, под руководством «особы царской фамилии», могла еще больше поднять авторитет царизма. Поэтому-то во главе Дунайской армии был поставлен Николай Николаевич, а главнокомандующим Кавказской армией назначен другой брат царя, Михаил Николаевич. В этих лицах, как в фокусе, были сосредоточены все типичные недостатки представителей реакционных правящих кругов царского режима.

При такой серой и бездарной в полководческом отношении фигуре, какой являлся Николай Николаевич, нужен был энергичный и образованный начальник штаба. Понимая это, Милютин рекомендовал на должность начальника штаба Дунайской армии генерала Обручева, человека в военном отношении, несомненно, талантливого. Являясь одним из главных авторов плана войны, Обручев, как никто другой, подходил к роли начальника штаба. Но Николай Николаевич отверг кандидатуру Обручева, в чем ему помогло то обстоятельство, что Обручев слыл «красным». Некоторая доля "правды в этом была. Обручев, как и многие офицеры генерального штаба, слушатели и профессора Военной академии, принимал в 60-е годы участие в кружках революционеров-демократов(2).

Схема 10. Полевое управление Дунайской армии.

Если он и не входил в состав революционной организации «Земля и воля» 60-х годов, то во всяком случае был участником какой-то революционной организации, которая предшествовала первой «Земле и воле»(3). Известно, что Обручев ездил в Лондон устанавливать связи с Герценом и Огаревым, тесно общался с Н.Г. Чернышевским и Н.А. Добролюбовым, принимал участие в «Великорусе» и пр. Известно также, что Обручев в 1863 году отказался выступить в Польшу на подавление восстания в составе гренадерской дивизии, начальником штаба которой он являлся(4). Впоследствии он отошел от революционной деятельности и избег репрессий, но репутация «красного» за ним осталась. Одного этого было ужо. достаточно, чтобы Александр II уважил протест брата, хотя к 1877 году Обручев был уже не более чем либеральным мо­нархистом.

Начальником штаба Дунайской армии, по просьбе Николая Николаевича, был назначен генерал-адъютант и генерал от инфантерии Непокойчицкий. В то время ему было уже 63 года. В молодости он принимал участие в подавлении Венгерского восстания, затем участвовал в Крымской войне; перед войной 1877-1878 гг. он двадцать лет служил на административных должностях и в последнее время был председателем военно-кодификационной комиссии. За время длительного пребывания на чисто канцелярской работе Непокойчицкий сильно оторвался от войск. Не будучи способен к оперативному руководству, Непокойчицкий целиком передоверил его своему помощнику генералу Левицкому, который, как это будет видно из дальнейшего, к такой работе также совершенно не был пригоден. На должности начальника штаба Некопойчицкий хорошо приноровился к Николаю Николаевичу и не спеша занимался административными и хозяйственными делами, обворовывая, - где только можно было, - казну. Между делом штамповал оперативные бумаги, исправно получая награды за победы русских войск.

Отрицательной фигурой являлся и второй помощник Непокойчицкого, генерал Кучевский.

Главнейшим недостатком организации полевого управления Дунайской армии было отсутствие четкого функционального распределения обязанностей между входившими в его состав лицами. При слабо развитом расчленении штаба и управлений армии по отдельным видам работы имелось довольно значительное число лиц, предназначенных для выполнения эпизодических приказаний (всякого рода порученцев, адъютантов, прикомандированных, ординарцев и т.д.).

Николай Николаевич, Левицкий и Непокойчицкий совершенно не умели использовать состоявших при штабе офицеров генерального штаба, самых способных и подготовленных во всем полевом управлении армией; они не имели определенных обязанностей (конкретной работы), использовались от случая к случаю, изнывали без дела, к их голосу мало прислушивались. Зато огромная свора адъютантов и ординарцев блаженствовала; не бывая