Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

обычных полутора - двух часов. Катера были вооружены шестовыми минами и минами «крылатками»; первые были укреплены на железном шесте, другой конец которого был приделан к катеру, и направлялись на объект атаки ходом самого катера; вторые буксировались катером на тросе, при помощи которого и подводились под днище атакуемого судна. Мины взрывались или автоматически от удара об объект или по желанию минера при помощи проводника, проходившего через трос.

Создание пассивной береговой обороны северного побережья и развертывание средств активной обороны значительно увеличили безопасность русского Черноморского побережья и связали на Черном море действия турецкого военно-морского и гражданского флотов.

В марте 1877 года румынское правительство дало России принципиальное согласие на пропуск через территорию княжества войск Дунайской армии.

В назначенный день, 24 апреля, войска Дунайской армии перешли границу и четырьмя колоннами двинулись через Румынию к Дунаю на участке от Александрии до Рени. К 2 мая русские войска заняли побережье Нижнего Дуная от Браилова до Черного моря.

Вступление Дунайской армии в Румынию вызвало в Европе большой шум. Особенно ратовало за «целостность» Турции и сохранение прежнего положения английское правительство. Теперь, когда Россия уже не могла избежать войны, английский премьер-министр Биконсфильд под видом защитника Турции старался обеспечить почву для будущих захватов Англии и в то же время ограничить для России возможные результаты ее будущей победы.

Продвижение войск Дунайской армии через Румынию к Дунаю было задержано сильными дождями и половодьем, которые сделали непроходимыми грунтовые дороги. И без того слабые румынские железные дороги не могли выполнить в срок ранее запланированных воинских перевозок. Все эти причины привели к значительному запозданию развертывания Дунайской армии. Лишь в двадцатых числах июня можно было признать развертывание в основном законченным.

Главные силы Дунайской армии (8, 9, 11, 12, 13-й корпуса) развернулись к этому времени на участке от Турну-Магурелли до Журжево. 14-й корпус развернулся на Нижнем Дунае у Галаца и Браилова. Весь северный берег Дуная от Турну-Магурелли до Черного моря был прикрыт цепью кавалерийских постов, поддержанных местами пехотой. 4-й корпус ожидался к середине июля; без него в Дунайской армии состояло, не считая тыловых войск и нестроевых, около 180 000 человек(11).

Вверх по Дунаю от Турну-Магурелли развернулась мобилизованная румынская армия в составе двух корпусов. Главная квартира главнокомандующего расположилась в Плоешти. Туда же 6 июня прибыл и Александр II.

За время развертывания Дунайской армии было сформировано болгарское ополчение. Приказ об этом был отдан главнокомандующим 29 апреля, само же формирование началось еще раньше, в течение апреля, в Кишиневе; в дальнейшем, в мае - июне, ополчение формировалось в лагере под Плоешти (Румыния).

Согласно приказу ополчение должно было состоять из трех бригад пехоты и одной конной сотни; каждая бригада - из двух пятиротных пеших дружин по штатной численности отдельного батальона (930 рядовых). Рядовой состав дружины подлежал комплектованию из добровольцев-болгар, командный - из русских и русской службы болгарских офицеров и унтер-офицеров.

Ядром ополчения являлись добровольцы-болгары из состава русско-болгарской бригады, принимавшей участие в турецко-сербской войне на стороне Сербии; в Кишиневе их было сперва 137 человек(12), затем присоединилось еще 1056(13) человек(14), а в Плоешти все продолжали прибывать задержавшиеся в Сербии добровольцы русско-болгарской бригады; лишь за 20 дней мая их прибыло 314 человек(15). Всего в ополчение вошло до 90% бывшей в Сербии русско-болгарской бригады; большинство участников этой бригады в свое время принимало участие в апрельском восстании 1876 года(16). Таким образом, ядро ополчения составилось из революционно настроенных лиц, имевших боевой опыт действий против турок в Сербии. Вокруг этого ядра группировались болгарские добровольцы из числа революционной эмиграции, рассеянной в России и Румынии и не воевавшей в Сербии, добровольцы-болгары из числа батраков, работавших по найму в Румынии(17), и, наконец, 208 болгар, служивших рядовыми в русской армии и переведенных в ополчение из войск Одесского военного округа(18). На 27 июня в ополчении уже состояло 7444 рядовых.

По классовому составу большинство рядовых ополченцев принадлежало к обезземеленным крестьянам, разорившимся ремесленникам и интеллигенции.

Политическое и классовое лицо болгарских ополченцев предопределило отношение к ним как чорбаджийства, так и реакционной верхушки русского командования. Болгарское чорбаджийство свирепо ненавидело болгар-ополченцев, опасаясь, как бы оружие в руках ополченцев не обратилось со временем против них. Поэтому проживавшие в Румынии болгары-чорбаджии стремились восстановить против ополченцев высшее русское командование. Реакционеры из числа лиц высшего русского командования и без того ненавидели болгар-ополченцев, относились к ним крайне недружелюбно и подозрительно, опасаясь «дурного» влияния болгар-ополченцев на русские войска и видя в них в будущем помеху планам царизма в Болгарии. Только то обстоятельство, что царское правительство вынуждено было прикрывать свои захватнические планы маской борьбы за освобождение Болгарии, заставляло его мириться с существованием болгарского ополчения.

Взгляды ополченцев и царского правительства на роль ополчения были различны. Ополченцы свое вступление в болгарское ополчение рассматривали как продолжение своей национально-освободительной борьбы, но в других, отвечающих новому моменту, формах; ополченцы революционно-демократического направления считали, что они будут драться бок о бок с русскими в передовых линиях и что ополчение явится тем ядром, вокруг которого объединятся восставшие с его приходом болгарские трудовые массы для решения задач национально-освободительной борьбы и буржуазно-демократических преобразований. Царское правительство, наоборот, видело в ополчении средство, при помощи которого можно направить в нужное ему русло активность болгарских революционеров, легко контролировать и обуздывать эту активность, исключая или ограничивая тем самым возможность развертывания революционного болгарского народного восстания. Наряду с этим царское правительство видело в ополчении, очевидно, после основательной его «чистки» от революционных элементов, ядро будущей болгарской армии, которая могла бы обеспечить благоприятное русскому царизму устройство Болгарии(19). Только исходя из таких соображений, царское правительство могло соглашаться с образованием болгарского ополчения. Относясь к ополчению недоброжелательно, царское правительство всячески третировало его, искусственно сокращало приток в ополчение болгарских пополнений, численно ограничивало и т.д.

Командный состав ополчения в основном был русским. Он не отличался однородностью - входили в него офицеры из армии и гвардии, из стрелков, из кирасиров и даже кавалергардов, с личным опытом Крымской войны и действий в Туркестане и без всякого боевого опыта. Большая часть офицеров держалась передовых взглядов на воспитание солдата и уважала в ополченцах борцов за национальное освобождение, но были и завзятые реакционеры, презиравшие болгар как «инородцев» и пытавшиеся относиться к ополченцам по-крепостнически. Девять офицеров и некоторое количество унтер-офицеров были болгарами по происхождению, служившими в русской армии и переведенными в ополчение из различных частей.

Во главе ополчения стоял генерал-майор