Короли 90-х. Экономическая преступность - Сергей Альбертович Холодов

без некоторого удивления стали отмечать возросшую любовь своих подопечных к пятирублевым монетам Центробанка РФ. Эти монеты были запущены в обращение после реформы 1998 года, когда в обиход снова вернулись медные деньги небольшого номинала. Фальшивомонетчики отреагировали на нововведение весьма оперативно. Уже в конце того же года было изъято 214 поддельных пятирублевок. Все они были изготовлены способом литья или штамповки. Так что не все фальшивомонетчики в 1990-ые годы переключились на современные, не требующие никаких специальных навыков, технологии. Некоторые, как и в старые добрые советские времена, по-прежнему занимались этим ремеслом не столько ради корысти, сколько из любви к искусству. В 1999 году двадцать таких умельцев оказались на скамье подсудимых.

Одна из самых громких историй, связанных с фальшивомонетничеством, — так называемое люберецкое дело 1996 года. Началось все с ареста в Москве жителя Тулы по фамилии Климовский. Парень тупо попался при попытке расплатиться фальшивой стодолларовой купюрой. На первом же допросе 25-летний туляк поведал о том, что в течение двух месяцев он и четверо его приятелей занимались подделкой американских стодолларовых банкнот. Руководил бригадой мужчина по имени Александр. Ни фамилии этого Александра, ни места его жительства туляк не знал. По его словам, Александр вел себя крайне осторожно и редко появлялся на людях, предпочитая руководить своими подельниками с безопасного расстояния. В случае острой необходимости он звонил Климовскому и назначал место и время встречи. За два месяца это было всего пару раз. Очередное свидание, как показал туляк, должно было произойти третьего февраля 1996 года в одной из московских квартир. Там-то оперативники и устроили засаду.

Задержанным оказался 37-летний уроженец Перми Александр Левин, проживавший в столице не съемной квартире. При обыске у него на квартире стражи порядка обнаружили все необходимое для изготовления фальшивых купюр: несколько копировальных аппаратов, черно-белый принтер, цветной сканер, машинку для проверки долларовых банкнот, 15 килограммов бумаги, образцы стодолларовых и пятидесятидолларовых банкнот, а также готовую продукцию — фальшивые дензнаки на общую сумму 50 тысяч баксов.

Одновременно в Люберцах в одной из квартир в доме номер 86 по Октябрьскому проспекту оперативники накрыли еще одну подпольную лабораторию, а заодно задержали ее обитателей: двух москвичей, киевлянина и пермяка. У преступников было изъято 35 килограммов бумаги, а также красители, клей и другие необходимые для производства фальшивых банкнот материалы.

Улик оказалось более чем достаточно, чтобы инкриминировать приятелям особо опасные деяния, направленные на подрыв финансовой мощи государства. А потому фальшивомонетчики как люди, не лишенные здравого смысла, не стали отпираться и юлить и честно во всем повинились. Один из аферистов — некто Тараканов — даже выдал сотрудникам УБЭПа 125 листов бумаги, которую злоумышленники использовали для производства фальшивых купюр.

Во время бесед с задержанными стали известны и некоторые другие нюансы их преступной деятельности. Первую фальшивку Александр и компания изготовили в декабре 1995 года. Получившаяся стодолларовая бумажка оказалась почти такой же, как настоящая. Во всяком случае, ближайший обменник ее охотно принял. А дальше — пошло поехало. Производство было налажено с таким размахом, что за два месяца работы фальшивомонетчики изготовили не менее миллиона американских долларов. Еще в течение года в Московской области и за ее пределами гуляли стодолларовые банкноты, изготовленные люберецкими умельцами. Последний раз «люберецкие» доллары были изъяты из обращения в марте 1997 года, когда их изготовители уже отбывали свои тюремно-лагерные сроки.

Японец — друг Монгола

Лето 1996 года. Россия готовится к выборам президента. Доморощенные жулики затаились в ожидании перемен. А в это же самое время на другом конце Земли, в Нью-Йорке, американцы устроили показательный процесс над четырьмя российскими гражданами, которых обвиняли в покушении на свободу предпринимательства, частную собственность и западные ценности. Среди обвиняемых оказался один из самых известных в 1990-ые годы авторитетов преступного мира Вячеслав Иваньков по кличке Япончик.

Вячеслав Иваньков

Впервые о Славе Иванькове заговорили в конце 1960-ых годов, когда он под покровительством известного тогда вора в законе Геннадия Королькова по прозвищу Монгол и не без участия Отари Квантришвили, отсидевшего срок за изнасилование, организовал преступную группу. Кроме Иванькова и Квантришвили, в группу вошел Вячеслав Слива, впоследствии ставший весьма популярным столичным авторитетом. Приятели специализировались на кражах антиквариата и ювелирных украшений, иногда вымогали деньги у воротил теневого бизнеса, которые в то время стали появляться в Москве в большом количестве. Излюбленный метод работы Иванькова и его друзей — обыски под видом работников ОБХСС на квартирах столичных коллекционеров и ювелиров. Кроме того, иваньковцы регулярно собирали дань с карточных игроков и букмейкеров на московском ипподроме.

За решетку Япончик впервые угодил в 1974 году. Очевидцы вспоминают, что брали тогда Иванькова чуть ли не целым отделением милиции. Во время задержания Япончик усердно отстреливался. Это дало основание прокурору обвинить его, помимо всего прочего, и в ношении оружия. Однако Япончику повезло. Усилиями адвоката — а защищать Иванькова взялся известный в то время спаситель уголовников Генрих Падва — обвинение в незаконном ношении оружия с Япончика сняли. Более того, проведенная по настоятельной просьбе адвоката психиатрическая экспертиза показала, что подследственный страдает параноидальной шизофренией. Иванькову дали всего пять лет лишения свободы и отправили в колонию общего режима.

Выйдя на свободу, Япончик организовал новую преступную группу. На сей раз в нее вошли спортсмены. Большую помощь в подборе кадров Иванькову оказал все тот же Квантришвили. К тому времени он отошел от криминала и занялся обучением молодежи классической борьбе. Естественно, Япончику, как старому другу, Отари поставлял самых талантливых своих учеников.

В 1981 году Иваньков снова сел. На сей раз на 14 лет. Иванькову инкриминировали участие как минимум в десяти грабежах и вымогательствах. Отчаянные попытки Падвы спасти своего подзащитного не возымели на суд ровным счетом никакого действия. В тюрьме Иваньков не отличался кротким нравом, частенько посещал штрафной изолятор, а потом и вовсе поднял бунт. В результате Япончика перевели в самую глухую российскую «зону» — Туланскую, что в 700 верстах от города Иркутска.

Впрочем, отмотать свой срок «от звонка до звонка» Япончику не довелось. За него вступились Святослав Федоров и Александр Розенбаум, написавшие письма Горбачеву и Ельцину. Говорят, что не обошлось и без вмешательства Кобзона, хотя сам певец упорно отрицает свою причастность к «делу Иванькова». Как бы там ни было, в феврале 1991 года Вячеслава Иванькова досрочно освободили, и он с головой окунулся в криминальную жизнь столицы.

А дел к тому времени в Москве накопилось немало. Паралич власти привел к резкому всплеску преступности.