Короли 90-х. Экономическая преступность - Сергей Альбертович Холодов

В России на эту чепуху никто не обратил никакого внимания.

Жаркое лето 1996-го

В мае 1996 года сотрудники УБЭП повсеместно стали фиксировать заметное снижение криминальной активности. Такое впечатление, что фирмачи и ловкачи, вольготно чувствовавшие себя в предыдущие годы, вдруг затаились, явно чего-то выжидая. Впрочем, объяснение этому феномену нашлось довольно быстро: преступный мир ожидал результатов президентских выборов. После них все снова вернулось на круги своя.

Итак, май 1996-го. На носу выборы президента России. Почти ни у кого не возникало сомнений в том, что президентские выборы, назначенные на 16 июня, выиграет представитель левых сил: к тому времени демократы с Ельциным во главе достали народ по полной программе.

Это стало очевидно уже в конце 1995 года, после выборов в Госдуму, когда половина всех мандатов оказалось в руках левых. Заметное «покраснение» нижней палаты парламента напугало Кремль. Стало ясно, что выборы президента, назначенные на лето будущего, 1996, года, станут для власти тяжким испытанием. Во всяком случае, приход в Кремль представителя левой оппозиции, а им почти наверняка стал бы лидер КПРФ, представлялся в то время вполне возможным. Самому Ельцину, как впоследствии вспоминали в узком кругу его родные и близкие, уже мерещились наручники, которые наденут на него победившие коммунисты, и показательные судебные процессы за развал СССР, криминализацию общества и бестолково проведенные «демократические реформы».

«Красный реванш» на парламентских выборах декабря 1995 и усиление позиций коммунистов во многих регионах страны весьма напугали и так называемую бизнес-элиту. Перспектива для ее представителей была весьма печальной. Ведь глава государства, по конституции 1993 года, обладал колоссальными властными полномочиями. Чего стоило одно только право президента назначать и менять кабинет министров, совершенно ни считаясь с законодательными органами власти! Пока в президентском кресле восседал Борис Ельцин, олигархи могли спать спокойно. Но не было никакой гарантии в том, что новый президент, используя свое конституционное право, кардинально не поменяет правительство, а значит и социально-экономический курс. Тогда любой «новый русский» попадал в число реальных кандидатов на скамью подсудимых, потому что ни одно состояние в России, сколоченное в годы перестройки и реформ, нельзя было назвать законным.

Естественно, главная задача правящей верхушки состояла в том, чтобы любой ценой не допустить победы коммунистов на выборах. И тогда на помощь новой власти пришли «независимые» СМИ и так называемая творческая интеллигенция. Например, по НТВ каждый день с утра до вечера крутили документальные фильмы про ужасы ГУЛАГа и регулярно показывали одни и те же кадры пустых прилавков в советских магазинах. Разумеется, никто не объяснял, что эти кадры были сделаны осенью 1991 года, когда торгаши в ожидании обещанной либерализации цен специально держали товары на складах и базах, не выбрасывая их в торговую сеть. В результате в Москве в тот момент возникали перебои даже с хлебом и молоком.

Ежедневно в редакции столичных газет заносились кругленькие суммы в рублях и валюте за публикацию угодных власти материалов. Разумеется, эти денежные потоки нигде не фиксировались и никакие налоги с них не платились. Позднее было подсчитано, что на предвыборную кампанию 1996 года власть потратила не менее 15 миллиардов долларов. Немалая часть этих денег перепала «независимым» СМИ.

В редакциях столичных газет в то время вообще царила какая-то антикоммунистическая истерия. Каждое утро планерка в «Вечерней Москве», например, начиналась с того, что руководство напоминало журналистам о том, что в каждом материале, независимо от содержания и темы, обязательно должна быть критика КПРФ. Не отставали и другие популярные в то время издания. «Независимые» СМИ словно состязались друг с другом, кто выльет больше грязи на недавнее советское прошлое.

За такое усердие «четвертой власти» в процессе предвыборной кампании и после нее было брошено немало жирных ломтей. Щелкоперы из «Вечерки», например, за свою продажность справили новоселье в только что отстроенном элитном доме в районе Хорошевки. В течение нескольких месяцев после этого акулы пера делили там квартиры, попутно пытаясь надуть друг друга. А «честные, принципиальные» журналисты НТВ во главе с Евгением Киселевым (тем самым косноязычным «аналитиком», который вел тогда программу «Итоги») получили внушительный кредит от Газпрома. На эти денежки были тут же накуплены крутые машины и новые квартиры. А когда через пару лет все денежки были профуканы и настала пора возвращать кредит, Киселев со товарищи, привычно прикрываясь воплями о демократии и защите свободы слова, прибрали к рукам телеканал «ТВ-6», разогнав работавших там журналистов. Правда, и на новом месте они долго не продержались: сначала угробили канал, а затем и сами разбежались кто куда.

Но вернемся к предвыборной кампании. Основная ставка кремлевских политтехнологов делалась на моделирование общественного сознания таким образом, чтобы люди даже вопреки своим убеждениям и жизненным реалиям проголосовали так, как надо партии власти. И политтехнологи быстренько нашли идеально работающий пропагандистский трюк: Ельцин, конечно, не фонтан, но лучше уж он, чем коммунисты.

Эта схема и стала основой предвыборной ельцинской кампании. Сам Борис Николаевич во время визита в родной Екатеринбург свое решение вновь баллотироваться в президенты России объяснил так: «Столько пережить, столько понять, стоять на пороге цивилизованной жизни и снова скатиться назад — это будет нашим общим поражением и позором. Можно ли мне в этой ситуации не участвовать в выборах? Не раз и не два задавал себе этот вопрос. Но пока есть угроза столкновения «красных» и «белых», мой долг политика, человека, стоявшего у истоков реформ, добиться консолидации всех здоровых сил общества и предотвратить возможное, вплоть до гражданской войны потрясение. Надо довести до успешного конца дело, которому я полностью отдал себя.»

Если отбросить фарисейские рассуждения насчет консолидации общества и дела, которому «всенародно избранный» якобы отдал себя полностью, становится понятным, в каком далеко не оптимистическом состоянии духа пребывала весной 1996 года правящая «элита» России. «Красный реванш» маячил за горизонтом как вполне реальная перспектива. Для большинства представителей бизнеса, связанных с командой реформаторов, это означало конец сытого и беззаботного существования, а кое для кого — и тюремные нары.

В качестве главного аргумента в своей антикоммунистической риторике Ельцин, как видим, избрал тезис о возможной гражданской войне. Наш народ к этой теме относится трепетно и готов терпеть что угодно, «лишь бы не было войны». Вот и на сей раз миллионам сограждан была нарисована мрачная картинка прихода к власти коммунистов и, как следствие, начало «красного террора» и гражданской войны.

Обыватель, возможно, этим байкам и поверил. Зато у аналитиков спецслужб подобного рода политологические прогнозы не вызывали ничего, кроме усмешки. Специально проведенные исследования наглядно