Рыцарь в сверкающих доспехах - Джуд Деверо

Николас улыбнулся. У леди Маргарет Стаффорд было четыре мужа, и она в жизни не помышляла о любви к кому-то из них!

Но, глядя на эту современную женщину, Николас ощущал нежность, которой никогда не испытывал прежде. Она совсем не умеет скрывать свои чувства и готова отдать сердце всякому, кто добр к ней. Насколько он мог сказать, помощь и тепло, которые она отдавала, были совершенно бескорыстны. Она не просила денег. Не пыталась воспользоваться его постоянными ошибками и незнанием этого мира. Нет, она помогала лишь потому, что кто-то нуждался в ее помощи.

Он прижал руку к ее щеке, и она зарылась лицом в его ладонь.

Что свело их вместе? И какая связь возникла между ними? Он ничего не говорил ей, и она, похоже, не испытывала той боли, которая разрывала ей душу. В тот первый день рядом с церковью она, как он теперь понимал, звонила сестре. Даже тогда, понятия не имея, что делает Даглесс, он ощутил, как глубоко она ранена.

Сегодня, приказывая водителю, куда отнести сумки, он вдруг едва не согнулся под грузом безумного отчаяния и понял, что это отчаяние исходит от Даглесс. Вид любовника, который бросил Даглесс, так потряс его, что он не сразу понял, о чем тот говорит.

Первая его мысль была о том, что Даглесс намеревается уехать с Робертом. Но как же он сумеет найти обратный путь без нее? Более того, что будет он делать без нее? Без ее улыбок и шуток? Без ее наивности и смеха?

Ему все еще было нелегко понимать современную речь, но он все же осознал, что бывший любовник хотел увезти Даглесс, а та не знает, на что решиться. Он выбросил Роберта за дверь, повинуясь примитивным инстинктам. Как могла Даглесс уехать с человеком, который унижал ее в угоду собственной дочери? Да ведь она заслуживала уважения, хотя бы потому, что была старше! И что это за страна, где детям поклоняются так, словно они члены королевской семьи?!

Николас осторожно коснулся ее плеча, провел пальцем по руке. Три дня. Всего три дня назад они не были знакомы, а теперь он старался сделать все, чтобы заставить ее улыбнуться!

Кроме того, ей так легко угодить! Все, что для этого требуется, – доброе слово, подарок или хотя бы улыбка!

Наклонившись, он прижался губами к ее волосам. Эта женщина нуждается в заботе. Она словно розовый бутон, которому и нужно-то всего лишь немного солнца, чтобы расцвести и превратиться в пышный цветок! Она нуждается…

Николас резко отстранился, встал и подошел к окну. Ее неприятности его не касаются! Даже если бы он сумел каким-то образом взять ее с собой, какая участь ждала бы бедняжку в шестнадцатом веке? В самом крайнем случае он мог бы сделать ее своей любовницей. Не более того. Николас усмехнулся уголком рта. Вряд ли из Даглесс выйдет такая уж завидная любовница. Она никогда и ничего не попросит у господина и даже то, что имеет, немедленно отдаст какому-нибудь бедному ребенку.

Николас провел рукой по глазам, словно для того, чтобы прояснить зрение. Он многого не понимал в современном мире. И это относилось не только к машинам, которые могут производить свет, делать красивые картинки и то невиданное зрелище, которое называется «кино». Он не понимал их философию. Взять хотя бы ту же самую картину. Сначала он долго не мог привыкнуть к тому, что люди выглядели такими большими, и, кроме того, как ни старалась Даглесс, она так и не сумела ему втолковать, каким образом плоские гиганты могут выглядеть такими объемными. Даглесс твердила, что все эти люди были совершенно обычного роста. Но ведь можно нарисовать человека или предмет маленьким. Значит, и на фотографии при желании они получаются крохотными или неестественно большими.

Преодолев свой ужас, он стал следить за сюжетом, но так и не смог разобраться во всей этой истории. Подумать только, молодая девушка собиралась выйти замуж за состоятельного мужчину, но бросила его ради молодого хлыща без пенни в кармане, к достоинствам которого относились стройные ноги, но ничего более.

Потом Даглесс заявила, что находит картину «чудесной и романтичной». Но он окончательно запутался! Если бы у его матери была дочь, отказавшаяся следовать условиям выгодного брачного контракта, леди Маргарет избивала бы девчонку, пока не устанет рука, после чего приказала бы самому сильному конюху продолжить порку за нее. Но похоже, в этом веке непокорность детей заслуживает всяческого одобрения.

Он оглянулся на Даглесс. Она продолжала спать, свернувшись в клубочек и подложив ладонь под щеку.

Если он и останется в этом веке, то, вероятно, только с ней. Каким удовольствием будет жить с такой мягкой, доброй женщиной, думающей сначала о других и только потом о себе, женщиной, которая утешает его, когда он видит дурной сон! Женщиной, которая хочет его не потому, что он граф, и не потому, что у него есть деньги. Да, жизнь с ней может быть приятной.

«Нет!» – подумал он и, отвернувшись от нее, продолжал смотреть в окно. Вспомнить хотя бы об уродливой истории в Белвуде! О той кляче, которая смеялась над памятью Николаса Стаффорда! Если он останется в этом времени с Даглесс, он никогда не изменит память о себе! Женщина в Белвуде сказала, что после смерти Николаса королева Елизавета забрала поместья Стаффорда и позже два из них были уничтожены во время гражданской войны. Теперь оставалось только четыре поместья, и ни одно не принадлежало Стаффордам.

Честь… Люди этого времени мало думали о чести. Даглесс не совсем понимала, что он подразумевает под этим словом. Она посчитала забавной историю с леди Арабеллой! Даже мысль о том, что происходило с семьями людей, осужденных за государственную измену, не волновала ее.

– Это было так давно, – сказала она. – Кто помнит, что случилось так много лет назад?

Но для Николаса это было не «много лет назад». Всего три дня прошло с тех пор, как он сидел в Белой башне Тауэра, пытаясь спасти фамильную честь и свою собственную голову.

Это путешествие во времени случилось с ним не зря. Он был уверен, что Господь дает ему второй шанс и что именно в этом веке он узнает, кто в действительности ненавидел его настолько, что желал погубить. Кому его смерть была выгодна? И кому могла королева так безоговорочно поверить?

На суде ничего не выяснилось, кроме того, что он действительно собрал войско, не спросив разрешения королевы. Приехавшие из его валлийских поместий люди клялись, что они попросили у господина защиты от набегов, однако судьи их не слушали и все как один заявляли, что располагают «тайными свидетельствами». Твердили, что они «наверняка знают», что Николас Стаффорд задумал свергнуть молодую королеву Елизавету и вернуть Англию в католичество.

Когда Николаса приговорили к казни, он поверил, что это и есть его судьба, но мать послала записку с сообщением, что нашла новые доказательства и скоро правда выйдет наружу.

Он «умер», не успев узнать, что это за доказательства. По крайней мере, так утверждали исторические книги. Совершенно недостойная смерть. Его нашли лежащим на столе рядом с недописанным письмом.

Почему же мать не представила доказательства после его смерти? Не обелила его имя? Вместо этого она передала поместья Стаффордов казне и вышла замуж за безмозглого глупца вроде Дики Хейрвуда. Зачем? Ради денег? Неужели у нее отобрали даже те поместья, которые она унаследовала от матери?

Предстояло ответить на столько вопросов… исправить столько несправедливостей. И на карте стояла честь.

Николас твердо знал одно: его призвали сюда, чтобы помочь обнаружить правду и опровергнуть ложные обвинения. И по какой-то счастливой случайности ему дали в помощницы прелестную молодую женщину.

Николас улыбнулся. Интересно, был бы он так же великодушен, если бы она пришла к нему и сказала, что явилась из будущего? Вряд ли. Скорее всего, отослал бы ее на костер, как ведьму. А она посвящала ему все свое время, правда, сначала без особой охоты. Зато скоро он обнаружил, что эгоизм и себялюбие – просто не в ее характере.

И вот теперь она постепенно влюбляется в него!

Николас вздохнул.

Он видит это по ее глазам. Сам он неизменно покидал влюбленных в него женщин. Женщина, которая любит тебя, – досадная помеха. Он предпочитал женщин вроде Арабеллы, любивших драгоценности и дорогие шелка. Он и Арабелла понимали друг друга. Между ними не было ничего, кроме плотской страсти.

Но с Даглесс все по-другому. Она щедро отдает свою любовь и любит всем существом. А этот глупец Роберт не знал, что делать с этой любовью. Он использовал Даглесс, играл с ее любовью и наслаждался собственной властью над ней.

Николас шагнул к кровати. Если бы он, Николас, имел ее любовь, он знал бы, что с ней делать. Он…

– Нет! – повторил он себе, прежде чем отвернуться. Нет, он не имеет права позволить ей любить его. Когда он оставит этот мир, она будет вне себя от тоски. Когда он вернется домой, вряд ли захочет постоянно думать о том, что она здесь одинока и страдает по мужчине, который мертв уже четыре сотни лет.