Калифорнийская готика - Деннис Этчисон

Маркхэм рванулся через груду книг, расшвыривая в стороны Апдайка и Беллоу, Фолкнера и Буковски, Пинчона и Сэлинджера, Стерна и Стивена Кинга, сваленных вместе, как гора макулатуры. Чуть поодаль мокло в луже такой же жидкости роскошное издание Фолкнера. Дальше липкий след вел к веснушчатой и еще теплой руке.

Спутанные волосы Кэти были теперь ярко-красными, словно их выкрасили хной. Она лежала там, где упала, пришпиленная к полу, как бабочка-монарх со сломанными крылышками.

— Книги! — выкрикнул Лен, схватив девушку за плечи и убрав упавшие ей на лоб пряди. — Чертовы книги!

Ее глаза были открыты, а в горле зияла длинная и глубокая рана.

Маркхэм прислонился к стене. Ладони его стали липкими. И красными, красными, как кровь, которую использовали в качестве краски для того, чтобы оставить на стене отпечаток ладони.

— Дело не в книгах, — сказал он. Издалека, из холла, донесся скрип и скрежет заработавшего лифта. Маркхэм еще раз посмотрел на пятно.

— Тарантул, — прошептал он так тихо, что Лен его не услышал. Но это ничего не меняло. Тарантул, ядовитый паук с восемью лапами, когда-то был эмблемой ЦСС, давно не существующего сатанинского культа.

Глава 8

Красные огни светили так ярко, что Еве показалось, будто солнце еще не село, а только начало опускаться за здание, пронзая своими огненными лучами кирпичи и штукатурку. Потом она увидела у входа полицейские машины с выключенными мигалками и ускорила шаг. Ей хотелось сохранить видимость спокойствия, но она, должно быть, пересекла улицу едва ли не бегом, потому что Джин безнадежно отстала еще у выхода с парковки. Дэн все еще находился в хранилище. Он сидел в офисе рядом с Леном, и они уже во второй раз рассказывали дежурному офицеру свою историю. Ева постучала по стеклу, чтобы привлечь его внимание. Он поднял голову и, узнав ее, кивнул. Его лицо при этом ничуть не изменилось, сохранив такое нейтральное выражение, что у нее мороз пробежал по коже. Потом Дэн поднялся и, видимо, замолчал, брови его сдвинулись к переносице, а губы растянулись в улыбку. Он сказал что-то офицеру и вышел в холл.

Она обняла его за шею и притянула к себе:

— С тобой все в порядке?

Кажется, он кивнул. Во всяком случае, его лоб прижался к ее шее.

— Мы приехали, как только узнали... Как Кэти?

Дэн отстранился и покачал головой, затем посмотрел куда-то поверх ее плеча.

— Ладно, что тут происходит? — требовательно осведомилась Джин. Никто из полицейских даже не повернулся к ней, и она повысила голос. — Где мой муж?

Из-за стеклянной перегородки вышел Лен и вытянул вперед руку.

— Успокойся, — сказал он. — С нами уже почти закончили.

— Какого черта! Что все это значит? — выкрикнула Джин. Она тяжело дышала, глаза готовы были выскочить из орбит. — Ты так ничего и не объяснил мне по телефону!

Лен прижал палец к губам:

— Перестань! Полиция просто хочет задать нам несколько вопросов.

— Что случилось с твоей маленькой сучкой?

— Ради бога, Джинни! — Полицейские замолчали и как по команде повернулись к ним. Лен делано рассмеялся. — Произошел несчастный случай. Кэти мертва. Понятно?

Ева повернулась к мужу, его лицо было совсем близко, всего в нескольких дюймах от ее лица.

— Это правда?

Дэн не ответил.

Она увидела сеточку тонких морщин возле глаз и седые волоски на виске. Похоже, что седины прибавилось.

Он не смотрел на нее, но то и дело нервозно поворачивался в сторону автостоянки.

«О боже, — подумала Ева, — не знаю, справлюсь ли я с этим. Не знаю и не хочу знать. По крайней мере сейчас. Может быть, потом».

— Ты, должно быть, очень устал, — сказала она. — Давай я отвезу тебя домой.

— А где Эдди?

По промелькнувшей в его глазах тревоге Ева поняла, насколько важен для него этот вопрос. Дэн всегда был хорошим отцом. Еве не хотелось огорчать его, но и объяснение, которое прозвучало бы убедительно и соответствовало тому, что он желал услышать, никак не приходило ей на ум.

Прежде чем она успела ответить, мимо них прошел охранник в сопровождении одного из полицейских.

— Я вам уже говорил, что она отметилась в журнале. Там стоит ее подпись, — объяснял охранник. — Можете посмотреть сами.

— Вы уверены, что это она? — спросил полицейский.

— Я же видел ее! Каждый должен записывать свою фамилию и отмечать время прихода.

— Как она выглядела? — спросил Дэн.

— Молодая, довольно хорошенькая. Ну, как...

— Я имею в виду другую, — перебил его Дэн. — Вторую.

— Об этом я вам и говорю! Мисс Берд... что-то в этом роде. Вы же ее знаете, верно?

— Нет, — сказал Дэн достаточно громко, чтобы его услышали все присутствующие. — Я не знал ее.

— Она, должно быть, поднялась прямо перед нами, — пояснил Лен. — Грузовой лифт находился как раз наверху. И ему пришлось опускать платформу. Так что...

— Но ведь кто-то мог подняться и по лестнице, не так ли? — заметил полицейский.

— Когда мы вышли из комнаты, лифт уже ушел вниз. Значит, кто-то спустился как раз в это время, — сказал Дэн.

— А в холле вы никого не заметили?

— Холлов там много. Наверное, она выбрала другой маршрут.

— Вы уверены, что это она?

— Это вы так сказали. — Дэн взял охранника под руку и заставил повернуться к себе. — Вы ее видели. Не правда ли? Мисс Бердуэлл. Не первую. Вторую.

— Была только одна Бердуэлл, — сказал Лен. — Первую звали Кэти Маккенна. М-А-К-К...

— И вы не видели, чтобы кто-то спустился на лифте после того, как эти джентльмены поднялись. — Полицейский покачал головой. — А может, вас не было на месте?

— Что значит «не было»? — возмутился охранник. — Я работаю до шести и выполняю свои обязанности как положено. Никто не скажет, что я что-то нарушил.

— Может быть, он куда-то отлучился, — предположил Лен.

— Нет!

— Здесь мы задаем вопросы, — напомнил полицейский.

— Надеюсь, вы закончили с моим мужем, — вмешалась в разговор Джин. — Я и так весь день на ногах. Я вся на нервах. Он ничего не знает, и если...

— Сядьте, — предложил полицейский.

— Да здесь же и сесть негде! Вы видите где-нибудь хотя бы один стул? Ленни, я пойду подгоню машину. Нам всем необходимо выпить. Верно, Ева?

— Ну, вообще-то...

— Как она выглядела? — Дэн, похоже, не собирался отпускать охранника и упрямо задавал один и тот же вопрос.

Ева осталась одна. Она стояла на цементном полу, таком холодном, что он весь потрескался от холода, как лед на замерзшей реке. Холод неумолимо просачивался через резиновые подошвы туфель и поднимался выше по ногам. За спиной что-то звякнуло, и она напряглась. В шахте лифта загудело.