Космическая тетушка - Елена Хаецкая

– Вот как?

– Да. Это не имеет отношения к вашему делу. Я ставлю вас в известность просто для того, чтобы вы представляли себе картину наиболее полно.

– Вот как?

– Да. Мы были на грани разорения. Капитан Анео торопилась. По-своему она была совершенно права, хотя со стороны это, конечно, выглядит довольно опрометчивым шагом…

– Значит, вы ее оправдываете?

– Да. Я поддержал ее, когда она принимала решение.

– Послушайте, господин Хугебурка, о каких документах вы все время говорите? Я ничего не понимаю.

– Я еще не сказал? Несколько животных. Что-то вроде собаки, пара птичек и ящерки. Все в клетках, либо на цепи. Вполне здоровые животные, и нет никаких предпосылок к тому, что они начнут бесконтрольно размножаться.

Молодой офицер вдруг ощутил сильное головокружение и вместе с тем усталость.

– При чем тут животные?

– Я уже сказал, что не при чем, – невозмутимо подхватил Хугебурка. – Так, несколько домашних питомцев. Но мы не успели оформить на них всю необходимую документацию в ветеринарной таможне.

– Это все? – спросил Амести, не веря своим ушам. – Вы издеваетесь, да?

– Нет, – ответил Хугебурка. – Но я постоянно держу в уме то, что вы – таможенник. Ваш долг – знать о нашем грузе все. Все детали и обстоятельства. Это поможет вам быть объективным.

– А вы, значит, способствуете? – выговорил Амести, как он надеялся, насмешливым тоном.

Хугебурка не позволил себя смутить:

– Именно.

Несколько часов они ходили среди контейнеров. Амести лично проверял каждый ручным сканером и некоторые даже распорядился вскрыть. Ни намека на то, что там прячется или когда-либо прятался живой человек.

Проведя в душном трюме достаточно времени, чтобы полностью одуреть, оба выбрались наверх и направились к жилым каютам. Почти все они стояли запертыми. По требованию таможенника Хугебурка отворял их по очереди. Они были пусты. В одной находились животные. Крупный зверь в попоне, привязанный в углу, за птичьей клеткой, вылизывал себе заднюю лапу. При появлении визитеров он не прекратил своего занятия и только испустил негромкое горловое рычание.

В соседней каюте они обозрели логово Калмине и уличили того в тайном хранении двух бутылей арака.

– Вот вам и контрабанда, – сказал таможенный офицер и вытер лицо рукавом. – Досматриваю уже шестой корабль. Как сквозь землю провалился этот Тоа Гираха.

– Может, он давно умер?

– Такие, как он, умирают с очень большим грохотом, – убежденно молвил юноша. – Вы почитайте сайт, почитайте. Посмотрите картинки. Поймете. Нет, он жив и где-то прячется.

– Непременно посмотрю картинки, – заверил Хугебурка. – А теперь давайте подумаем, как будем извиняться перед госпожой Анео и господином Гоцвегеном. Он-то, бедный, вообще пострадал безвинно.

– Кстати, почему он не возмущался, когда его арестовали? – спохватился офицерик.

Хугебурка захихикал, некрасиво растянув длинный рот.

– Он всю дорогу трясся из-за ветеринарных справок. На некоторых планетах очень серьезные законы насчет нелегального провоза фауны.

– Вот до чего ящерки могут довести, – сказал Амести, и оба рассмеялись.

Чем ближе подходили они к рубке, тем менее хотелось им входить и объявлять об ошибке. Хугебурке-то что, а вот таможеннику Амести придется еще и извиняться. Он покраснел так, что глядеть было боязно.

– Господин Гоцвеген, – произнес юноша отчетливо и громко, – от лица таможенных войск Десятого сектора приношу вам глубочайшие извинения. Нас оправдывает только ваше молчание. Если бы вы сразу сказали, что дело в животных…

Кат Гоцвеген вдруг сместился в кресле на сторону и тяжело рухнул на пол. Он потерял сознание.

В суете Бугго и Амести обменивались аннулирующими документами (попросту сделать вид, что ничего не произошло, они не могли, согласно устава таможенной службы), жали друг другу руки и торопились расстаться. Хугебурка с Антикваром брызгали на пассажира конфискованным араком и тащили тяжелое тело Гоцвегена в каюту, где обкладывали валиками и вообще устраивали как можно комфортнее.

Наконец все завершилось. Шаттл унес сконфуженного таможенника, а «Ласточка» продолжила полет.

Бугго чувствовала себя ужасно. Зная об этом, Хугебурка принес ей стакан с араком.

Бугго напилась с первых же трех глотков и готова была разрыдаться.

– Почему я так поступила? Ну почему?

– Как?

– Ведь мне нравился Кат Гоцвеген! Но стоило кому-то предположить, что он негодяй, как я тут же поверила. Даже не сказала: не может быть, это ошибка, недоразумение… Нет, я поверила какому-то таможеннику и сразу согласилась выдать пассажира!

– Не понимаю, что вас огорчает, – сказал Хугебурка невозмутимо. – Вы имели все основания чувствовать себя оскорбленной. В конце концов, Кат Гоцвеген злоупотребил вашим доверием.

– Но ведь оказалось, что это не так! – всхлипнула Бугго.

– Вы уверены?

Бугго подняла распухшие глаза.

– В чем я уверена или не уверена?

– В том, что Кат Гоцвеген не провозит на вашем корабле какую-то злостную контрабанду, не поставив вас в известность?

Бугго быстро, жадно допила, трезвея с каждым глотком. Хугебурка налил ей еще полстакана.

– Например: почему он грохнулся в обморок? – сказал Хугебурка.

– Понервничал.

– Ну да. Он спокойно сидел, пока мы производили обыск. Он и глазом не моргнул, когда его арестовали по обвинению в преступлениях против человечности. А потом упал без чувств.

– Послушайте, господин Хугебурка, чего вы от меня добиваетесь? Психоанализа? Если вы что-то знаете, то говорите. Я все равно не догадаюсь.

– Просто я хочу сказать, что наш пассажир не настолько невинен, как, по простоте душевной, решил милейший господин Амести.

Бугго вскочила.

– Идемте к нему. Идем! Сразу все и выясним.

В каюте у Гоцвегена все было по-старому: разбросанные книги, пуфики, сам Гоцвеген – на койке, верный Доккэ – на полу, у постели хозяина.

– Простите, что не встаю, – слабым голосом проговорил Гоцвеген. – Мне дурно.

– Лежите, – милостиво позволила Бугго. – Мы разместимся на полу, с вашего позволения.

– Возьмите пуфики, – посоветовал Гоцвеген чуть тверже.

– А я на верхнюю койку, если не возражаете, – бодренько сказал Хугебурка и почти сразу улегся, свесив вниз голову, чтобы видеть своих собеседников.

– Таможня нас пропустила, – сказала Бугго. Она катала ладонью пружинистый валик и рассеянно любовалась узорчатой тканью обивки. – Но кое-что осталось невыясненным. Так, между нами. Неофициально.

– Вы подумали, что я действую заодно с теми типами из «Лилии Лагиди», которые хотели отобрать у вас корабль, – сказал Гоцвеген. – Поверьте, я не осуждаю вас.