Как написать повесть - Найджел Воттс

4. Лучше короткая фраза, чем длинная

Но не в том случае, если длинное предложение лучше.

«Я знаю только одно правило: стиль не может быть слишком простым и слишком ясным».

5. Лучше конкретность, чем абстракция

Это важнейшее из всех пяти «предпочтений». Люди, в целом, обладают одними и теми же органами чувств, и поэтому то, что имеет характер восприятия, легче принимается, чем понятия, которые по определению являются абстрактными.

Чего следует избегать?

Прилагательных, наречий и абстрактных существительных.

Когда я думаю, как НЕ начал бы повесть, приходит мне в голову что-то такое: «Была темная, бурная ночь. Он медленно подошел к окну, и посмотрел на разрушения, которые сделал вихрь».

Что я могу сказать о таком начале? Ведь он более — менее подходит под рекомендации Фоулера: язык разговорный, фразы короткие — все сходится. Но имеют ли отдельные конкретные слова достаточную силу выражения? А если бы написать так: «Была полная луна. Он побрел к окну, и увидел, как вихрь дергает ветки ивы». Не будет ли это более образно?

Присмотримся поближе обеим фразам. «Была темная, бурная ночь». «Темная» и «бурная» — это прилагательные, определяющие существительное, в данном случае «ночь». Прилагательные создают впечатление, словно выполняли бы какую-то важную функцию, но так ли это в действительности? Что, собственно, я имею в виду, когда говорю «темная», и какую силу бури означает «бурная»? Естественно, мы найдем определенные указатели, но они не будут точными. В то же время фраза «была полная луна» есть определением конкретным: мы знаем, как такая луна светит, и можем себе это вообразить. Так же и «вихрь дергает ветки ивы» более конкретен, чем прилагательное «бурная».

Прилагательные — это ничто иное, как сокращения. Например, «прекрасная молодая женщина» в принципе означает: «Ты понимаешь, что я имею в виду — такую прекрасную молодую женщину, каких можно увидеть в иллюстрированных журналах, влажный взгляд, профиль скул и так далее». Увеличение числа описаний для того, чтобы добиться большей выразительности, может в конце концов превратиться в что-то вроде списка признаков: «прекрасные темные миндалевидные глаза».

Наречие — это выражение, определяющее глагол. Трудно найти оправдание для формулировки «он подошел медленно». Наш язык полон глаголами, и это надо использовать. Что, собственно, значит «медленно»? Плыл, шлепал, брел, лез, прогуливался? Каждый из этих глаголов вызывает другой образ, хотя все означают медленную ходьбу.

Остерегайся ненужных прилагательных: «РАДОСТНЫЙ смех», «НЕЖНАЯ ласка» и т. д., а так же чего-то вроде «ПОСПЕШНО прошептала». Избыток их нарушает естественность повествования — например, вместо «молча подошла к нему» достаточно «подошла к нему», потому что раз она ничего не говорит, значит, молчит. Это может показаться придирчивостью с моей стороны, но все, что лишнее, есть мертвым: каждое слово обязано иметь свой вес.

Абстрактные существительные означают состояния ума, общие понятия, либо категории. Для разных людей они имеют разное значение. Что, например, значит «счастье»? Либо «красота»? «Разрушения» могут касаться нескольких перевернутых цветочных горшков, либо вырванного с корнями дерева. В нашей другой версии речь идет о том, что ветер достаточно силен, чтобы раскачивать ветки ивы. Не больше, и не меньше. Пользование образом вместо абстрактного символа избавляет читателя от необходимости угадывать, что имел в виду автор.

Модуляторы

С ними тоже надо быть осторожным. Под модуляторами я понимаю такие слова, которые сменяют оттенок значения других выражений, например, «достаточно», «почти» и так далее. Чаще всего они только ослабляют фразу, поэтому лучше их удалить, разве что эта манипуляция вызовет какое-то принципиальное изменение в значении фразы. Отказываясь от точности, мы выигрываем в силе убеждения.

«Скорее, более, практически, — это пиявки, которые портят прозу, и высасывают кровь из слов… мы должны очень тщательно придерживаться этого правила, потому что оно достаточно важно, и мы можем быть абсолютно уверены, что каждому из нас время от времени придётся его нарушить».

Образность: метафора и сравнение

Абстрактные существительные, в принципе, «рассказывают», а не «показывают». Пользуясь ними, автор предполагает, что читатель поймет его намерения, потому что владеет подобным опытом. Поэтому, если ты подозреваешь, что твой читатель мог не пережить ничего, что бы напоминало то, о чем ты говоришь, и надо ему помочь это вообразить, можешь использовать образ: метафору или сравнение.

«Её охватило чувство полного одиночества» (абстрактное) — эта фраза может для разных людей означать разные вещи. «Чувствовала себя, как пятнышко на горизонте» (сравнение) показывает больше, позволяет быстрее поймать смысл информации.

Образностью надо пользоваться умеренно, потому что автор иногда поддается обманчивому чувству, что самым эффективным есть образ изысканный и сложный. Образность может намешать образов в голове у читателя, а может до такой степени сосредоточить его внимание, что он на какое-то время отвлечётся от рассказываемой истории. А так как рассказывание историй есть главной целью писателя, оба эти эффекта одинаково нежелательны. «Показывание» конкретное и дословное говорит, в целом, больше, чем самый старательно подобранный образ. Может, тогда, лучшим в конце концов будет такой вариант: «Всеохватывающая тишина звенела у нее в ушах»? Поэтичность ради самой поэтичности — это то, чего следует избегать для своего же добра.

«Настоящий поэт не морочит себе голову поэтичностью, так же, как человек, выращивающий розы, не морочит себе голову их нюханьем».

Клише, сентиментальность и уважение к читателю

Фоулер определил клише, как «слово либо выражение, удачное использование которого первый раз в данном контексте вызвало такую его популярность, что оно стало использоваться неумеренным или несоответствующим способом». Тот, кто первый придумал определение «нерушимый, как скала», был, наверное, в восхищении. Его последователи создали языковый шаблон. Значит, клише — это «секенд — хенд», то, что показывает писательскую лень. Тот, кто использует одни шаблоны, кормит читателя подогретыми объедками.

А когда чувство превращается в сентиментальность? Тогда, когда автор либо до такой степени поглощен собой, что забывает о существовании читателя, либо когда перестает уважать читательское умение оценивать. Сентиментальность — это фальшивая эмоциональность, которая не позволяет распознать все разнообразие и богатство данной ситуации. Это так же является манипулированием эмоциями читателя.

«Не может хорошо писать тот, кто не доверяет интеллекту читателя, и относится к нему пренебрежительно».

Иногда стоит рискнуть

«Я убежден, что писание прозы должно ничем не отличаться от писания поэзии. В обеих случаях речь идет о том, чтобы найти ту единственную, неповторимую фразу, которая будет как компактная и концентрированная, так и незабываемая. Хотя многословие и отвлечения тоже по своему ценны».

Чем больше внимания посвящаем стилю, тем более начинаем его сознавать. Это, в свою очередь, может привести к тому, что мы почувствуем себя так, словно нам подрезали крылья. Стремясь к максимальной лаконичности, точности и плавности стиля, мы можем лишить нашу повесть жизни. Иногда действительно многословие и отходы от главной темы имеют свою ценность. Не нужно сразу выбрасывать из работы то, что кажется безумным и не слишком подходящим. Марк Шагал сказал когда-то: «Я люблю рисовать небрежно». Позволь время от времени своей ладони чуть свободнее держать перо, и это может принести неожиданную пользу. Не оплачивается быть порядочным.

«Весь секрет живого стиля, вся разница между стилем живым и мертвым, лежит в достаточно свободным трактовании правил. Время от времени можно позволить себе небрежность, либо, скорее, вызвать впечатление небрежности — это прекрасно оживляет письмо».

Стиль, как человек — со всеми его недостатками, проблесками совершенства и моментами слабости. Упорядоченный, взвешенный, элегантный — он может вызывать восхищение, как человек с подобным характером, но редко возбуждает любовь. Читатель (со всеми его недостатками, проблесками совершенства и моментами слабости) ищет приятеля, а не образец совершенства.