Прежде чем я засну (ЛП) - Си Джей Уотсон

Я открыла рот, чтобы что-то сказать,  даже не думая, что я собираюсь сказать, но приглушённый звонок телефона прервал меня. Доктор Нэш даже не шелохнулся, не считая того, что убрал свою руку, и я поняла, что это мой телефон.

Я вытащила звонящий телефон из сумки. Тот, который мне дал муж. "Бен" - было написано на экране. Когда я увидела его имя, поняла, как была несправедлива. Он тоже потерял ребёнка. И он должен был жить с этим каждый день, даже не имея возможности поговорить об этом со мной, прийти к своей жене за поддержкой. И он делал всё это из любви ко мне. А вот, что делаю я, сижу в машине на парковке с мужчиной, которого едва знаю. Я подумала о фотографиях, которые видела сегодня утром в альбоме.

Я и Бен, снова и снова. Улыбающиеся. Счастливые. Влюблённые. Но если бы сейчас я пришла домой и посмотрела на них, я бы увидела лишь того, кого там не хватает. Адама. Но это те же самые фотографии, и на них мы смотрим друг на друга, как будто никого в мире больше не существует. Мы были влюблены. Это очевидно.

- Я перезвоню ему позже, - сказала я и положила телефон обратно в сумку.

"Расскажу ему сегодня вечером о дневнике, докторе Нэше, обо всём", - подумала я.

Доктор Нэш откашлялся.

- Нам нужно подняться в офис. Пошли.

- Конечно, - сказала я, не глядя на него.

Я начала писать это в машине, пока доктор Нэш вёз меня домой. Большей частью мало разборчивые, торопливые каракули. Доктор Нэш ничего не говорил, пока я писала, но я видела, как он смотрит на меня, как ищет правильные слова. Интересно, о чём он думал. В офисе, он спросил у меня разрешение, обсудить мой случай на конференции, на которую был приглашён.

- В Женеве, - сказал он, не в состоянии скрыть вспышку гордости. Я ответила согласием и представила, как скоро он спросит, можно ли сделать копию моего дневника. Для исследований.

Когда мы приехали домой, он попрощался и добавил:

- Удивлён, что ты писала в дневник в машине. Кажется... ты полна решимости. Похоже, ты не хочешь упустить ничего.

Понимаю, что он имел в виду. Он имел в виду, помешательство. Отчаяние. Отчаяние, с которым я пытаюсь записать всё. И он прав. Я полна решимости. Я вошла в дом и закончила писать уже за обеденным столом, закрыла дневник, положила его в укромное место и медленно разделась.

Бен прислал мне сообщение на телефон: "Давай сходим сегодня вечером куда-нибудь. Поужинаем. Сегодня пятница".

Я сняла тёмно-синие брюки, которые нашла в гардеробной этим утром, и бледно-голубую блузку, которая, как я решила, будет лучше всего сочетаться с этими брюками.

Я была сбита с толку. Во время сеанса, я дала доктору Нэшу дневник, и он спросил, может ли он прочитать его, я ответила согласием. Это было до того, как он сказал про встречу в Женеве, и теперь мне интересно, не поэтому ли он попросил дневник.

- Это превосходно! - сказал он, когда закончил читать.

- Очень хорошо. Ты вспомнила много всего, Кристина. Многие воспоминания возвращаются. Нет оснований, чтобы прервать то, что ты делаешь. Ты, наверное, чувствуешь сильное воодушевление...

Я не чувствовала никакого воодушевления. Я чувствовал себя сбитой с толку. Я флиртовала с ним или он со мной? Он же положил свою руку на мою, но я позволила это сделать и не убирала её.

- Ты должна продолжить писать, - сказал он, когда вернул дневник, и я сказала, что буду продолжать.

Теперь в спальне я попыталась убедить себя, что не сделала ничего плохого. Но всё же я чувствовала вину. Потому что мне это нравилось. Внимание, чувство общности. Среди всего, что происходит, это было крошечное пятнышко радости. Я почувствовала себя привлекательной. Желанной.

Я подошла к ящику с нижним бельём. Там, в укромном уголке, я нашла чёрные шёлковые трусики и подходящий к ним бюстгальтер и надела их. Я знала, что это белье, скорее всего, моё, но не ощущала этого. Тем временем я думала о дневнике, который был спрятан в гардеробной. Что Бен подумал, если бы он обнаружил его? Если бы он прочитал всё, что я написала, всё, что я чувствовала? Понял бы он?

Я встала перед зеркалом. "Он бы понял", - сказала я сама себе. Он должен. Я изучала своё тело глазами и руками. Я обследовал его, пробежала пальцами по контурам и неровностям, как будто оно было чем-то новым, подарком. Чем-то, что нужно изучить с нуля. Хоть я и знала, что доктор Нэш не флиртовал со мной, но то непродолжительно время, которое я думала, что флиртовал, я не чувствовала себя старой. Я чувствовала себя живой.

Не знаю, сколько я так стояла. Для меня время тянется практически бессмысленно. Годы пролетели мимо, не оставив и следа. Минуты не существуют. Для меня существовал лишь звон часов внизу, которые показывали мне, что время идёт. Я посмотрела на своё тело, на ягодицы и бёдра, на тёмные волосы на ногах и подмышками.

Я нашла бритву в ванной и намылила ноги, затем провела холодным лезвием по коже. Должно быть, я делала это бесчисленное количество раз. И всё же это кажется странным, почти смехотворным. Я порезала кожу на голени, слабый укол боли, затем кровь навернулась на ранке и побежала вниз по ноге. Я задержала её пальцем, размазав кровь, и поднесла его к губам. Вкус мыла и тёплого металла. Я оставила её течь по снова гладкой коже и затем вытерла влажной салфеткой.

Вернувшись в спальню, я надела чулки и обтягивающее чёрное платье. Выбрала из коробки на комоде золотое ожерелье и подходящие серёжки. Села за трюмо, сделала макияж, накрутила и залакировала волосы. Побрызгала парфюмом на запястья и за ушами.

И всё это время воспоминания всплывали передо мной. Я увидела, как натягиваю чулки, застёгиваю пояс с подвязками и бюстгальтер, но это была другая я в другой комнате. В комнате было тихо. Играла негромкая музыка, и в отдалении были слышны голоса, звук открываемых и закрываемых дверей и слабый звук движения. Я чувствовала спокойствие и счастье. Я повернулась к зеркалу, изучая лицо в свете свечи. "Неплохо, - подумала я. - Совсем неплохо".

Память была вне досягаемости. Воспоминания мерцали под толщей небытия, и, хотя я могла увидеть некоторые детали, выхватить изображения и моменты, они лежали слишком глубоко, чтобы добраться до них.

Я увидела бутылку шампанского на прикроватном столике. Два бокала. Букет цветов на кровати и карточку. Я поняла, что я в номере отеля, одна, жду мужчину, которого люблю. Я услышала стук, увидела, как я поднялась, подошла к двери, но в этот момент воспоминание закончилось, как будто я смотрела его по телевизору, и, неожиданно, кто-то выключил антенну.

Я подняла глаза и увидела себя. Несмотря на то, что женщина, которую я увидела в зеркале была незнакомкой, а с макияжем и залакированными волосами стала ещё более неузнаваемой, чем обычно, я почувствовала, что готова. Для чего? Не знаю, но я чувствовала, что готова. Я спустилась вниз, чтобы дождаться своего мужа, мужчину, за которого я вышла замуж, мужчину, которого я любила. "Люблю, - напомнила я себе. - Мужчину, которого я люблю".

Я услышала, как в замке поворачиваются ключи, как дверь открылась, как он вытер ноги о коврик. Свист? Или это звук моего дыхания, тяжелый и затруднённый?

Голос.

- Кристина? Кристина, ты в порядке?

- Да. Я здесь.

Кашель, слышно, как он повесил куртку и поставил кейс.

Он крикнул:

- Всё хорошо? Я тебе звонил и оставил сообщение.

Скрип лестницы. На мгновение я подумала, что он не зайдёт сначала повидаться со мной, а сразу поднимется наверх в ванну или займётся своими делами, и почувствовала себя глупо и нелепо из-за того, что вырядилась в чью-то одежду, ожидая своего кто-знает-сколько-лет мужа.

Мне вдруг захотелось снять с себя этот наряд, соскрести макияж и превратиться обратно в ту женщину, которой я была, но я услышал, как он заворчал, пока стягивал один за другим ботинки, и поняла, что он сидел и надевал домашние туфли. Лестница снова заскрипела, и он вошёл в комнату.

- Дорогая... - начал он и замолчал. Его глаза пробежались по моему лицу, телу, а затем встретились с моими глазами. Не знаю, что он думал в этот момент.

- Вау! - сказал он. - Ты выглядишь... - он покачал головой.

- Я нашла эти вещи, - сказала я. - Подумала, принарядиться немного. Как-никак пятница ведь. Впереди выходные.

- Да, - сказал он, всё ещё стоя у дверного проёма. - Да. Но...

- Ты хочешь сходить куда-нибудь?

Я встала и подошла к нему.

- Поцелуй меня, - попросила я, и, хотя не планировала этого, мне показалось, что я поступаю правильно, поэтому обвила его шею руками.

Он пах мылом, потом и работой. Сладко, как цветные мелки. На меня нахлынуло воспоминание. Я стою на коленях рядом с рисующим что-то Адамом. Но оно не задержалось.

- Поцелуй меня, - снова попросила я. Его руки обвили мою талию.

Наши губы встретились. Сначала едва коснувшись. Так целуют, желая спокойный ночи или доброго утра, так целуют на публике, так поцелуют мать. Я не отпускала его, и он поцеловал меня снова.  Также.