Где правда, брат? - Владимир Колычев

Сегодня на обед был суп с фрикадельками, шницель из куриной грудки, овощной салат, сок. Не шведский стол, конечно, но, в принципе, Лена не привередлива в еде. Если она не хочет есть, то хоть бифштекс из мраморного мяса ей подавай и алмазную икру — от всего будет воротить нос. А если настроение нормальное, то и яичницу с колбасой слопает.

Степан поднял обед на второй этаж, локтем открыл дверь и оторопел, увидев Лену. Она сидела за столом, приподняв голову, и затуманенно смотрела на него. Одной рукой она пощипывала нос, а в другой — держала свернутую в трубочку бумажку. Вид у нее был такой, как будто она собиралась чихнуть. Но ведь не табак она нюхала…

А ведь обещала припудрить носик… И где она достала кокаин? Неужели Инна Георгиевна принесла?

— Ну, и зачем ты это сделала? — дрогнувшим от волнения голосом спросил он, ставя поднос на стол.

— Что сделала?

— Где дурь взяла?

— Я ее взяла?! — с удивлением повела бровью Лена. — Да это она меня взяла! Подожди, сейчас еще крепче возьмет!

— Я спрашиваю, откуда у тебя эта дрянь?

— А чего ты так разволновался? А-а, за свою работу переживаешь! А может, Инну Георгиевну обыскать хочешь?

— Она тебе дурь принесла?

— Инна Георгиевна завтра будет, завтра ее и обыщешь! — дурашливо засмеялась Лена.

— При чем здесь «обыщешь»?

— А-а! Значит, все-таки за свою работу колотишься. Так я отцу ничего не скажу. И ты ему ничего не говори.

Степан промолчал. Он обязательно скажет все Игорю Петровичу, но незачем озвучивать свои намерения, тем более Лена и сама все понимает.

— Значит, скажешь, — язвительно усмехнулась она.

— Куда ты кокаин спрятала?

— Шмон хочешь устроить?! Перед отцом выслужиться, да? А санкция прокурора есть?

— Лучше сама отдай.

— А если нет, то что? Задницу мне надерешь?

Действительно, Степан ничего не мог сделать. Устрой он обыск, и Лена поднимет дикий шум. О рукоприкладстве, разумеется, и речи не могло быть. Надо звонить Игорю Петровичу, пусть приезжает, разбирается.

Он повернулся к Лене спиной.

— Эй, ты куда? Чем тебе моя задница не нравится?

Степан молча вышел из комнаты, но дверь за собой закрывать не стал. Лена сейчас под кайфом, а значит, должна быть на виду.

— Эй, придурок, я тебя разыграла! — засмеялась она. — Нет никакого кокаина!

Он остановился в дверях, повернулся к девушке, внимательно посмотрел на нее. Взгляд ясный, выражение лица вполне вменяемое.

— Позлить тебя хотела! — Она протянула ему бумажную трубочку: — На, разверни, понюхай, там чисто. А что, пошутить нельзя?

— Можно.

— А ты купился!

— Значит, Инна Георгиевна ничего тебе не приносила?

— Инна Георгиевна? — досадливо нахмурилась Лена. — Достал ты меня со своей Инной Георгиевной! Чем я тебе не нравлюсь?

— При чем здесь «нравишься не нравишься»?

— Но ведь она же тебе нравится. Ну, хочешь, я себе такую же задницу отращу?

— Почему я должен этого хотеть?

— Слушай, ты что, правда ничего не понимаешь? — Для большей выразительности Лена покрутила пальцем у виска.

— А что я должен понимать? — сухо спросил он.

— Ну, ты и тупой!

Лена обогнула Степана, закрыла дверь, так возле нее и осталась, перекрывая выход.

— Ты думаешь, почему я хочу, чтобы ты меня охранял? — преодолевая себя, нервно спросила она.

— Почему?

Степан и сам уже давно догадывался о причинах ее к нему симпатии, но на сближение с Леной не шел. Во-первых, как женщина она ему не очень нравилась, а во-вторых, Игорь Петрович категорически против их романа. Скатцев даже на откровенный разговор его вызывал. После того как Лена успокоилась, вызывал. Он ведь тоже догадывался, какие брожения у нее в голове…

— Ты сам все знаешь! — порозовела она. — Только делаешь вид, что тебя это не волнует!

— Обед стынет, — взглядом показал он на поднос.

— А почему здесь только для меня? — возмущенно спросила Лена. — Я же сказала, в двух экземплярах. Ты не хочешь со мной обедать? Почему ты избегаешь меня? Я тебе не нравлюсь?

— Нравишься.

— Нет, не нравлюсь! Что во мне не так? — В ее голосе звучала обида.

— Все так.

Лена худощавая, но фигура у нее не мальчишеская. Грудь маленькая, попка с кулачок, но ведь очертания у нее женственные, в какой-то степени даже волнующие. И когда она вела себя нормально, то производила впечатление милой и даже нежной девушки. Но все-таки Степан не видел себя рядом с ней.

— А может, тебе отец запрещает? — с надеждой спросила она.

— Что запрещает?

— Ну, любовь со мной крутить.

— Запрещает.

— Ты его боишься? А ты не бойся! — Лена вдруг подошла к нему, обвила руками его шею. — Тут я решаю, а не он… А я решила, — закрывая глаза, прошептала она.

Лена метила в губы, но Степан повернул голову, и она поцеловала его в щеку. Но сдаваться девушка не собиралась — ладонями обжала его щеки, повернула к себе лицом.

— Не надо, — сказал он.

И в этот момент за ее спиной открылась дверь.

— Не понял! — возмущенно протянул Игорь Петрович.

Лена испуганно отскочила от Степана, но сама же себе и удивилась. В конце концов, она уже взрослая девушка, и ей самой решать, с кем крутить романы. Во всяком случае, эта мысль отразилась на ее лице.

Степан не чувствовал за собой никакой вины и поэтому был спокоен. А что этот банкир сможет ему сделать? Уволить? Так Степан у него, в принципе, и не работает…

— Мы же договаривались! — Игорь Петрович смотрел на него зло, с осуждением и возмущением.

Степан молча пожал плечами. Дескать, в жизни всякое бывает.

— А если я его люблю? — вдруг сказала Лена.

— Любишь?! — оторопело посмотрел на нее Скатцев.

Степан глянул на нее с неменьшим удивлением. Он знал, что нравится Лене, но любовь — это уже чересчур. Но, может, она просто хотела ошеломить отца, сбить его с толку?

— А что, я не могу влюбиться? — с вызовом спросила Лена.

— Можешь, — растерянно кивнул Скатцев.

— А чего тогда возмущаешься?

— Возмущаюсь…

— Ну да, Степан мне не пара! — язвительно протянула она.

— Вот видишь, ты и сама это понимаешь. — Голос Игоря Петровича обретал твердость и уверенность.

— Не понимаю! И понимать не хочу!

— Так, успокойся, пожалуйста… Давай за мной! — Скатцев так разозлился на Степана, что, обращаясь к нему, не стал называть его по имени. Он закрыл Лену в комнате, а его увлек за собой в кабинет.

— И давно это у вас?

— Что «давно»?

— Вот только дурака включать не надо! — вскипел Игорь Петрович. — Ты прекрасно понимаешь, о чем разговор?

— Понимаю.

— Давно это, я тебя спрашиваю?

— Я все понимаю.

— Что ты понимаешь? Ничего ты не понимаешь! У девчонки стресс, депрессия, она сама не знает, чего хочет, а ты этим пользуешься!

— Не пользуюсь.

— Хочешь моим зятем стать?! А вот тебе! — Скатцев скрутил ему комбинацию из трех пальцев.

Степан с виду неторопливо, но быстро достал из-под куртки пистолет. Игоря Петровича аж передернуло от страха. Но Степан и не собирался в него стрелять. Он всего лишь положил пистолет на стол. И о лицензии охранника и разрешении на ношение служебно-боевого оружия тоже не забыл.

— Не хочу я быть вашим зятем, — сказал он, повернулся к Скатцеву спиной, вышел из кабинета и покинул его дом.

Уходил он с легкой душой. Потому что не любил Лену. А то, что в ней вдруг чувства взыграли, так ведь это несерьезно. У нее стресс, и ей действительно нечем заняться. А если ей действительно хочется любви, так папа всегда сможет ей купить новую игрушку.

Глава 19

Пистолет, лицензия, разрешение…

— Держи, пользуйся! — насмешливо глядя на Степана, Захарский вернул ему все, что он оставил у Скатцева.

— Я не против.

— Еще бы ты был против. Стрелять не разучился?

— Шутите? — удивленно посмотрел на шефа Степан.

— Ну, я, например, уже не так хорошо стреляю, как раньше. Ну, чего стоишь? Поехали!

Степан плавно тронул машину с места и направил ее к воротам, которые открылись автоматически.

— Не знаю, может, вы мало тренировались, — пожал он плечами.

— А ты много?

— Много.

Степан взял влево, хотя обычно, выезжая со двора Захарского, поворачивал направо.

— Что, не хочешь мимо Скатцева проезжать? — с ехидной, но при этом безобидной усмешкой спросил Роман.

— Да мне все равно.

— Да ладно, все равно! — засмеялся Захарский. — В каком месте у тебя жжет?

— В душе.

— А метром ниже?

— Я не знаю, что там вам Скатцев наговорил.

— Да то и сказал, что его Ленку домогался.

Степан промолчал.

— Врет? — заинтригованно спросил Роман.

— Преувеличивает.

— Но ведь что-то было.

— Я не собираюсь становиться его зятем, — отрезал Степан. — Пусть не выдумывает.