Где правда, брат? - Владимир Колычев

Он снова кивнул. Дескать, лучше выслушивать пустые оскорбления, чем получить фарфоровой кружкой по голове.

— Я тебя ненавижу! — бесновалась Лена. — Ты мне всю жизнь изуродовал!

Степан удивленно повел бровью.

— Да, всю жизнь! У меня такие планы были, а ты все сломал! И ногу мне сломал! Я теперь всю жизнь хромать буду! — Она кричала, но смотрела на Степана уже не зло, а капризно. — Кому я такая нужна буду?

— А кому ты будешь нужна, если ты сама себе не нужна?

— Я себе не нужна?! — Она возмущенно распахнула глаза.

— Ну, не знаю, может, и нужна, — резко сбавил обороты Степан.

Он уже понял, что Лена ведется на показное равнодушие. Нельзя заискивать перед ней, от этого она только еще больше буйствует.

— Может, и нужна, а может, и нет… — также понизила она голос.

Какое-то время Лена о чем-то думала, затем спросила, с недовольством глядя на Степана:

— Чего ты молчишь?

— А что говорить? Я откуда знаю, нужна ты себе или нет?

— Ну, давай, давай, воспитывай! — подбодрила его она.

— Зачем? У тебя для этого родители есть…

— Вот-вот! Отца до инфаркта скоро доведу, да?

— Я не знаю.

— Мать на грани нервного срыва, да?

— Может быть.

— А она мне мать?

— Хочешь меня загрузить? — поморщился Степан. — А оно мне нужно?

В комнату зашел Игорь Петрович, столик-поднос у него, на тарелке что-то горячее и вкусно пахнущее. Увидев его, Лена скривила лицо в поисках громкого оскорбительно слова, но, глянув на Степана, спохватилась. Отец молча поставил поднос на стол и спешно ретировался. Насколько важным он казался на террасе, настолько беспомощным выглядел сейчас. Он боялся свою дочь, но при этом готов был и дальше унижаться перед ней. А может, он просто не хотел мешать Степану? Заметил сдвиг в поведении Лены и поспешил убраться, чтобы не раздражать ее лишний раз.

И Степан заметил этот сдвиг, только пока не мог сказать, положительный он или наоборот. Может, это какая-то уловка, что-то вроде затишья перед бурей.

— Ну, и дальше что? — сердито спросила Лена.

— А что дальше? — непонимающе пожал он плечами.

— Я с кровати подняться не могу! И стула у меня нет!

— Какой может быть стул, если у тебя голодовка? — съязвил Степан.

— Смешно! — скривилась она. И это при том, что шутка действительно развеселила ее.

— Думаю, аппетит я себе не испорчу.

Степан взял с подноса тарелку с жарким, зачерпнул из нее ложкой и похвалил:

— Вкусно!

Он не врал, блюдо действительно ему понравилось — нежное мясо и грибы буквально таяли во рту.

— Ты что делаешь? — большими круглыми глазами смотрела на него Лена. — Это мне!

— Тебе?! Ну да, тебе… — будто бы спохватился он. — А я думаю, почему ложка, а не нож с вилкой? А нож и вилка буйнопомешанным не полагаются. Извини, не понял!

— А там ложка?

— Ложка.

— Тогда это тебе! — Лена торжествующе улыбнулась, скрестив руки на груди.

— Ну, я не против…

Степан преспокойно доел жаркое, съел бутерброд с черной икрой, выпил чай.

— Знаешь, ты кто? — Она сердито хмурила брови, но при этом поджимала губы, чтобы не прыснуть со смеху.

— Извини.

Степан вышел из комнаты, вернулся с новой порцией, поставил столик-поднос на кровать так, чтобы он покоился у Лены над бедрами.

— Пошел вон! — беззлобно бросила она.

Степан и ухом не повел.

— Иди, говорю…

— Теперь услышал, — сказал он и вышел из комнаты.

В тот день Степан к ней больше не вернулся. Надо было выждать паузу в налаживающихся между ними отношениях. Возможно, он поступал неправильно, и наметившийся контакт надо было закрепить немедленно, но у него на этот счет было свое мнение.

Он пришел к Лене только на следующий день, и только после того, как она сама потребовала его. Сначала закатила детскую истерику, накричала на него, а потом призналась, что ей с ним интересно.

Но Степан еще не знал, уловка это или нет. Может, она вела с ним какую-то игру, чтобы перетянуть на свою сторону. Может, хотела, чтобы он достал для нее болеутоляющее «лекарство»…

Глава 16

«Джеб» в подбородок вывел амбала в аут, а рубящий удар в кадык добил его. Рядом с ним лег еще один громила, но этого вырубил Гурий. Удар у него что надо…

— Давай, в машину их! — потирая отбитый кулак, распорядился Феликс.

Как будто из чугуна отлита была челюсть у его жертвы, так ведь и пальцы сломать можно. Но ведь справился же…

Охранников Злого затолкали обратно в «Хаммер», причем усадили на передние сиденья. Сначала на них набросили удавки, а затем привели в чувство. Гурий держал «на цепи» одного, Лексус — другого, Феликс сидел на заднем сиденье между ними.

Съездили «быки» за хлебушком для своего проклятого босса…

— Пацаны, жить хотите? — спросил Феликс.

— А кто не хочет? — Парень, которого держал Гурий, с тоской ощупал струну на своей шее. Она еще не впилась в кожу, но и палец под нее уже не просунешь.

Впрочем, он мог попытаться сделать это, но ведь Гурий тут же станет затягивать удавку, и неизвестно, чем все это закончится. Петлю ведь и наглухо затянуть можно.

— Ну да, жизнь одна, а что там на том свете, никто не знает. Может, и нет ничего, да, пацаны?

— Чего ты хочешь?

— Обратно сейчас поедем, только и всего.

Феликс точно знал, что Злой находится дома. Сейчас он заедет во двор на «Хаммере» с его охранниками и устроит наезд-шоу со всем отсюда вытекающим…

— Ну, обратно так обратно.

Машина плавно тронулась с места. Похоже, водитель боялся резкого рывка, как будто из-за этого струна могла перерезать ему горло. Все правильно, Феликса нужно бояться. Если он вышел на тропу войны, то пощады никому не будет. Ни себе он спуску не даст, ни другим.

— Как там Юля поживает? — спросил он.

— Юля? — замялся водитель. — Ну, нормально все…

— Свадьба когда?

— Не знаю…

— Злой что, без свадьбы с ней спит?

— Да нет вроде… Он перед ней на задних лапках ходит.

Феликс очень хотел надеяться, что так и есть. Но в любом случае Злой приговорен.

Не доезжая до его особняка километра два-три, он велел остановить машину. К «Хаммеру» подъехала «Тойота», из нее вышли остальные бойцы. Пришлось потесниться, чтобы в джипе уместилась вся толпа.

Вместились все, даже задние рессоры почти не просели. Что ни говори, а «Хаммер» — машина мощная.

Как и ожидал Феликс, охранники на воротах не стали досматривать машину, пропустили ее без разговоров. К этому времени удавки с пленников были сняты, но в спину им упирались «стволы». А когда машина заехала в огромный гараж, Феликс рубанул пистолетной рукоятью одного, Гурий — другого. Осталось только примотать их скотчем к сиденью. Убийство этих двоих в планы Феликса пока не входило. Вдруг впереди его ждет большой облом вроде ментовской засады, тогда эти два трупа утянут его на пожизненный срок.

Но западни в доме не было. Спокойно там было, как будто никакая опасность и не подкрадывалась со стороны. Злой восседал в хозяйском кресле за длинным столом, на другом конце которого находилась Юля. Понты Злой колотит, изображая из себя аристократа. Даже салфетка у него на груди, чтобы не обляпаться. Прислуга вдоль стола выстроилась — повар в колпаке, официант с полотенцем на руке, горничная в чепчике и мажордом с усиками. И Юля не в каком-нибудь халате, а в нарядном платье.

Ну да, дом у него реально дворец напоминает, Феликс и сам бы здесь барствовал. Впрочем, все у него впереди.

Злой ел аккуратно, важно и чинно. Кусочек отбивной на вилке подносил ко рту плавно, не опуская головы. Так вилка эта и застыла в воздухе, когда он увидел входящего в столовую Феликса.

— А меня почему к столу не зовешь, Михаил Севастьянович? — «Ствол» Феликс держал в опущенной руке, но Злой был на прицеле «узи» Гурия. Ульян сгонял в угол прислугу, и у него такая же израильская «машинка».

Лексус не должен был показываться Злому на глаза, поэтому Феликс оставил его в гараже — мало ли, вдруг туда ворвется охрана со двора. Веник остался контролировать переднюю, Гончий с Жухарем сейчас обследуют дом и присоединятся к нему. Всего Феликс предусмотреть не мог, но определенный план действий у него имелся.

— Феликс! — Злой с ошарашенным видом сорвал салфетку с груди, вытер ею губы и нервно швырнул ее на стол. — Это что за дела?

— Дела, — кивнул Феликс. — Конкретные дела. Ты братву подставил, Михаил Севастьянович. Братва пришла с тебя спрашивать.

— Кого я подставил?

— Не подставлял? И невесту мою по беспределу не уводил?

Юля смотрела на Феликса с некоторым испугом, но все-таки восторг в ее глазах преобладал. Как будто она была принцессой, а он пришел спасать ее от Кощея.

— Я тебе сейчас все объясню. — Злой бросил взгляд на ключи с брелоком, которые лежали на столе рядом с рацией.