Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды - Елена Мельникова

Последним древнерусским текстом, в котором использован термин «каганъ», было «Слово о полку Игореве», где встречается прилагательное «коганя»: «Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля п^творца стараго времени Ярославля Ольгова коганя хоти»[379]. Выражение «Ольгова коганя хоти» дискуссионно[380], однако при любой его интерпретации не подвергается сомнению употребление термина «каганъ» применительно к Олегу Святославичу (ум. 1115 г.), который был в конце XI в. не только князем Тмуторокани, но и крымских хазар, что и может объяснять его титулование каганом.

Приведенные случаи употребления терминов «князь» и «каганъ» в XI–XII вв. дают основания полагать, что, по крайней мере, до последней четверти XI в. официальным титулом великих киевских князей был термин «каганъ», который на протяжении XI в. начал заменяться, а к концу столетия был окончательно вытеснен титулом «князь». Вместе с тем и в XII в. сохранялось представление если не о хазарском происхождении титула, то, по меньшей мере, о его связи с Хазарией и хазарскими правителями. При этом значение его не вызывает у летописцев и авторов граффити ни малейших сомнений: термин никогда не поясняется[381].

Неслучайно поэтому некоторые лингвисты пришли к выводу, что в Древней Руси титулы «каганъ» и «князь» употреблялись последовательно: сначала использовался термин «каганъ», и только затем появляется термин «князь», усвоенный восточными славянами в конце XI в.[382]. Однако этому предположению категорически противоречит как происхождение слова «князь», так и его фиксация в иноязычных источниках. Общепризнанным является возведение др. – русск. князь к прагерм. (или готск.) kuningaz, которое было заимствовано еще в праславянскую эпоху: оно нашло отражение в большинстве славянских языков[383]. Нет никаких оснований полагать (и такие основания приведены не были), что первоначально слово kuningaz попало в западно- или южнославянские языки и только несколькими столетиями позже было заимствовано восточными славянами из других славянских языков. Более того, его использование славянами отмечает Ибн Хордадбех, писавший в 30-х гг. IX в.[384]. В перечислении титулов «владык Земли» он указывает, что «владыка («малик») ас-Сака-либа» именуется «кназ»[385]. Так же называет правителя славян и ал-Бируни[386]. В тексте Ибн Хордадбеха термин искажен – к. нан, к. бад, но еще издателем сочинения Ибн Хордадбеха М. де Гуе была предложена конъектура «к. наз», принятая современными исследователями[387]. В тексте же ал-Бируни чтение «кназ» не вызывает сомнений. Однако ни Ибн Хордадбех, ни ал-Бируни не указали, правитель какого славянского народа обозначается этим термином. Тем не менее их сообщения, безусловно, указывают на использование термина «князь», и именно в славянском произношении, в славянской среде задолго до XI в.

Таким образом, можно с достаточной уверенностью полагать, что титулы «князь» и «каганъ» сосуществовали в IX – первой половине XI в. Хотя и немногочисленные, но засвидетельствовавшие их употребление источники указывают, как представляется, и на их распределение. Титул «каганъ», начиная с Вертинских анналов, соотносится с русами-скандинавами (свеонами, норманнами), тогда как «князь» определяется восточными источниками исключительно как правитель славян.

Заимствованный в праславянскую эпоху для обозначения правителя (племенного или военного вождя, главы группы или союза племен) термин «князь» – поскольку он появляется в XI в. – вряд ли мог быть утрачен на несколько столетий, а затем возникнуть снова[388]. Значительно вероятнее, что он продолжал существовать в славянских племенных объединениях как традиционное обозначение статуса верховного правителя, превратившись со временем в титул. Этим термином в X в. могли называться правитель древлян Мал, вожди северян, вятичей и других племенных союзов до, а возможно, и после их подчинения Киеву. Когда возникает практика назначения киевским князем своих сыновей в качестве посадников в крупные города (бывшие племенные центры), то они принимают местный титул правителя – «князь».

Усвоение хазарского (тюркского по происхождению) титула «каган» скандинавскими вождями, обосновавшимися в Восточной Европе в IX в., ныне не вызывает сомнений у подавляющего большинства исследователей. По словам А. П. Новосельцева, «правитель русов принял титул хакан довольно рано, скорее всего, в первой половине или, точнее, в первой трети IX в. <…> Принятие русским князем титула хакан явно символизировало его претензии, во-первых, на независимость от Хазарии, а во-вторых, отражало реальное положение русского князя, под властью которого уже должны были находиться другие правители. После объединения южнорусских и северорусских земель в конце IX в. титул хакан остался за князьями Киева»[389]. Внешнеполитическое значение принятия титула «каган» русами бесспорно. Однако думается, что не только, а на первых порах, может быть, и не столько оно определило обращение русов к хазарскому титулу. Их утверждение в Восточной Европе не могло не сопровождаться противостоянием с местной, племенной знатью (ср. летописный рассказ о покорении Ольгой древлян). Необходимость маркировать свой особый статус, отличный от славянской племенной знати, требовала принятия ими инокультурного по отношению к славянам титула. При этом, несомненно, предпочтителен был титул, с одной стороны, возможно более высокого ранга, с другой стороны, известный славянам. Этими качествами звание «конунг» не обладало, поскольку, во-первых, оно применялось в Скандинавии IX в. к правителям разного уровня, т. е. его статус колебался, а во-вторых, оно вряд ли могло быть знакомо восточным славянам до появления скандинавов. Напротив, титул «каган» соединял все необходимые условия: его, несомненно, хорошо знали славянские племена, платившие дань Хазарскому каганату; он обозначал правителя самого высокого ранга в Восточноевропейском регионе; наконец, он пользовался известностью в Византии, контакты с которой скандинавы установили уже в начале IX в. Все это делало хазарский титул максимально привлекательным для новой военной знати и правителей скандинавского происхождения, которые должны были познакомиться с ним уже при первых контактах с арабским миром – не позднее конца VIII в., когда восточное серебро начинает поступать в Восточную и Северную Европу[390]. Принятие этого титула как специализированного обозначения верховного правителя имело не только социально-политическое, но и символико-идеологическое, а может быть, и сакральное значение.

Ориентированность русов IX в. на символы власти Хазарского каганата, как представляется, проявилась не только в заимствовании титула верховного правителя. К концу IX – началу X в. (времени правления Олега) относится появление древнейшего типа знаков Рюриковичей – двузубца с немного отогнутыми зубцами и треугольным отростком внизу. Его изображения встречены в виде граффити на арабских монетах из кладов в Чиннер (Готланд, 880–885 гг.) и Погорелыцине (младшая монета 902/903 г.). Наиболее близкие аналогии этому знаку обнаруживаются среди граффити на территории Хазарского каганата, что заставляет предполагать его хазарское происхождение[391]. Вероятно, наряду с принятием хазарского титула была усвоена и хазарская символика высшей власти: предметы и/или изображения, использование которых являлось прерогативой верховного правителя.

Таким образом, представляется, что титулы «князь» и «каган» на протяжении IX–XI вв. сосуществовали, но в разных этнокультурных средах: первое являлось обозначением вождей восточнославянских племен и союзов племен, второе использовалось скандинавскими правителями сначала Волховско-Ильменского региона, а после установления власти над Средним Поднепровьем – Киева и возникающего Древнерусского государства. В конце X – первой половине XI в. «каган» был официальным титулом верховного главы Руси, в отличие от подчиненных ему региональных правителей, носивших титул «князь». Славянизация скандинавской верхушки, которая завершается, по языковым данным, лишь во второй половине, если не в конце XI в.[392], с одной стороны, и утрата хазарским термином актуальности из-за исчезновения самого каганата, с другой, привели к замене хазарского титула славянским в конце XI в.

С этого времени титул «князь» стал единственным обозначением государей Древней Руси, происходивших из рода Рюрика.

(Впервые опубликовано: Диалог культур и народов средневековой Европы. К 60-летию со дня рождения Евгения Николаевича Носова. СПб., 2010. С. 142–147)

Образование Древнерусского государства: состояние проблемы