Время милосердия - Джон Гришэм

Я ничем не провинился. Ну, может, если бы я так не набрался, то не пустил бы Стью за руль, это да. А так, я не сделал ничего дурного.

– Это нам известно, – кивнул Суэйз, – как и то, что в хижине вас, выпивох, было пятеро. Кем были остальные трое?

– Учти, я не стукач.

– Какое стукачество, Пес, если никто не совершил преступления?

– А зачем тогда ты прикатил со своими вопросами?

– Оззи интересуется, вот и все. Кофер был одним из наших, шериф делал на него ставку. Мы все любили Стюарта – хороший был коп и славный малый. Но нализался он в субботу сильно, до 0,36!

Пес Хикман недоверчиво покачал головой и сплюнул на землю.

– Я скажу тебе все, как есть. Вчера утром я проснулся вот с такой головой, будто у меня было все 0,55. Целый день провалялся, даже сегодня еле встал. Ну и крепкая же дрянь!

– Что пили-то?

– Свежак от Гэри Гарвера, со вкусом персика.

– Он – третий. А двое других?

– Строго между нами, договорились? Не для протокола.

– Заметано.

– Келвин Марр и Уэйн Эгнор. Начали с упаковки пива. Играем в моей хижине в покер, никаких планов не строим. Тут подваливает Гэри с двумя баклажками своей самогонки. Ну, мы и не сдержались. Залили глаза. Со мной такое впервые за долгое время. Я даже думаю завязать.

– Во сколько уехал Кофер?

– Не известно. Когда он укатил, я уже лежал пластом.

– Кто не спал?

– Не знаю, Мик, честно. Наверное, мы все вырубились. Я мало что помню. Ночью, понятия не имею, во сколько, Стью и Гэри смотались. Продрал глаза в воскресенье, вижу, Келвин и Уэйн никуда не делись, оба в хлам. Ну, мы встали, кое-как встряхнулись, выпили по паре пива, чтобы башка меньше болела, а тут звонит телефон, и мой брат сообщает, что Стью убили. Какой-то щенок выстрелил ему в голову. Только что он сидел с нами за столом, играл в карты, пил персиковый виски из кофейной чашки – и на тебе!

– Вы со Стью были приятелями?

– Даже не знаю. Что это за вопрос?

– Простой вопрос.

– Не такими, как год назад. Он уже не владел собой, ты в курсе, Мик? Раз в месяц мы резались в покер, обычно в моей хижине, и Стью все чаще перебирал, пил и не мог остановиться. Я-то ладно, но о нем поползли слухи. Некоторые его дружки начали беспокоиться. Все мы пьянствуем почем зря, но пьяницы, бывает, видят дальше других. Мы думали, Оззи в курсе, но закрывает на это глаза.

– Вряд ли. Стью каждый день являлся на работу и делал все, что положено. Шериф его выделял.

– Я тоже. Стью все любили.

– Ты расскажешь все это Оззи?

– Не хотелось бы.

– Спешки нет, но поговорить стоит. Может, после похорон?

– У меня есть выбор?

– Нет.

10

Как обычно бывает со слухами, касающимися судебной процедуры, источник этого слуха остался неизвестным. Отражал ли он истину или стал продолжением шутки, пущенной кем-то в кадастровом бюро на втором этаже? Может, его сочинил скучающий адвокат, решивший проверить, как быстро слух опишет круг и вернется к нему самому? Здание суда, да что там, весь город полнился подробностями убийства, поэтому легко предположить, что некто с полномочиями – может, помощник шерифа, а может, судебный пристав – обронил нечто вроде: «Сегодня мы займемся парнем».

Рано утром во вторник половина округа твердо знала, что юнец, убивший Стюарта Кофера, вот-вот впервые предстанет перед судом. Очень скоро к этому слуху добавился другой неопровержимый факт: юнца, вероятно, отпустят! Дескать, по малолетству.

Обычно на оглашении списка гражданских дел к слушанию присутствовала лишь горстка адвокатов – тех, кого это касалось. Толпы зевак подобные скучные процедуры никогда не собирали. Но во вторник половина зрительских мест была занята. Десятки людей собрались в зале суда, чтобы присутствовать при вопиющей ошибке правосудия. Судебные клерки проверяли и перепроверяли список дел из опасения, что что-то пропустили. Судью Нуза ждали только к десяти часам, когда должно было начаться слушание по первому делу. Джейк, пришедший в 9.30, сначала решил, что ошибся датой. Пошептавшись с девушкой-клерком, он узнал о распространившемся слухе.

– Странно… – пробормотал адвокат, обведя взглядом суровые лица. – Кому знать, пора ли моему клиенту в суд, как не мне!

– У нас всегда так, – прошептала девушка.

Пришел Гарри Рекс и принялся глумиться над страховым адвокатом. Остальные, разглядывая толпу, недоумевали, что ее сюда привело. Приставы и помощники шерифа стояли в стороне; зная о слухе, они тем не менее не получали приказа доставить обвиняемого в суд.

Лоуэлл Дайер вошел в боковую дверь и поздоровался с Джейком. Они условились как можно скорее переговорить с Нузом. В десять часов Его честь вызвал обоих к себе в комнату, предложил им кофе, а сам принял вторую дозу своих ежедневных медикаментов. Его мантия висела около двери, пиджак – на стуле.

– Как там обвиняемый? – спросил он.

Костлявый Нуз имел вытянутое бледное лицо и обвислый красный нос. Он никогда не выглядел здоровым человеком, и сейчас, наблюдая, как судья глотает одну за другой нескончаемые таблетки, адвокаты сторон задумались, как сильно он болен. Спросить, в чем состоит недуг, они не смели.

Джейк налил кофе в два бумажных стаканчика и сел вместе с Лоуэллом напротив судьи.

– Не очень хорошо, – ответил Джейк на вопрос Нуза о Дрю. – Я видел его сегодня уже в третий раз, и он выглядит еще хуже. У него психологическая травма, упадок сил. Может, нужно показать его врачам и подлечить? У нас на руках больной мальчуган.

– Мальчуган? – усмехнулся Лоуэлл. – Расскажи об этом Коферам.

– Ему уже шестнадцать лет, – напомнил Нуз. – Не мальчик.

– Вот посмотрите на него и решите.

– Где ты предлагаешь его лечить? – спросил Лоуэлл.

– Я бы предпочел поручить это профессионалам из больницы штата.

– Лоуэлл?

– Штат против, во всяком случае в данный момент.

– Не уверен, что ты вправе возражать, Лоуэлл, – произнес Джейк. – Дела еще нет. Разве не нужно дождаться вердикта о привлечении к уголовной ответственности?

– Не спорю.

– Тут есть проблема, – продолжил он. – Парню нужна помощь прямо сейчас. Сегодня. В этот самый момент. У него психологическая травма, и от сидения за решеткой ему не становится лучше. Необходим врач, психиатр, кто-нибудь поумнее нас. Иначе ему будет все хуже. Бывает, он вообще не желает со мной говорить. Не помнит, какой сегодня день. Не ест. У него кошмары, галлюцинации. Иногда он сидит и смотрит перед собой, странно посапывая, словно уже повредился рассудком. Разве тебе не нужен здоровый обвиняемый, Лоуэлл? Если он сойдет с ума, то ты не сможешь устроить процесс. Не будет никакого вреда, если его осмотрит врач.

Лоуэлл посмотрел на судью, жевавшего в этот момент что-то горькое.

– Преступление, подозрение, арест, тюрьма, – сказал Нуз. – По мне, так назрела первая явка в суд.

– Мы этого не допустим, – предупредил Джейк. – Нет никакого толку