Операция "Изольда" - Александр Лидин

Справа от меня вспыхнула лампа. Василий поднял ее повыше и шагнул к нам.

— Что тут?… — и застыл, глядя на поверженного мной гиганта. — Кто это?

— Не узнаешь? Иван Поддубный.

— Откуда?

Вместо ответа я бросил взгляд направо. Энкаведешник лежал чуть в стороне, и шея его была согнута под неправильным углом. Тогда я повернулся к эсэсовцам.

— Вяжите эту тварь. Только смотрите, чтобы она вас не покусала. Это — смертельно.

Немцы осторожно приблизились к гиганту. Потом разом навалились на него, и через несколько секунд руки у него были выкручены и стянуты за спиной кожаным ремнем. Что-что, а свою работу эти ребята знали.

— Что ж, добавим еще одну загадку к общему списку, — пробормотал я безрадостно. А потом повернулся к пленнику. — Ты по-русски-то говоришь?

— Говорю, — прошептал он сквозь зубы, и голос у него был тонким и противным, совершенно не соответствующим столь могучей внешности.

Он так и сидел на полу, вытянув вперед чуть разведенные ноги, между которыми на полу лежали кишки из выпотрошенного живота. В свете керосиновой лампы все это выглядело еще более впечатляющим.

— Кто ты?

Лицо «Поддубного» еще больше перекосило.

— А тебе не все ли равно?

— Отвечай! — я начал сердиться. — А то сильно пожалеешь.

— Ага! — фыркнул «Поддубный».

— Я тебе живот вспорол, и если ты думаешь, что я не придумаю, как сделать тебе больно-больно, ты сильно ошибаешься.

— Ты сделаешь больно-больно этому телу, а не мне! — усмехнулся тяжеловес.

И тут я заметил кое-что нехорошее, то, что до крайности мне не понравилось: кишки сами по себе начали медленно втягиваться в распоротый живот. Быть такого не может!

— Василий, ищи мел!

— Мел?

— Быстро!

Василий закрутил головой, а я тем временем продолжал рассматривать поверженного гиганта. К тому времени, как Василий протянул мне кусок штукатурки, половина кишок уже втянулась назад в живот твари. Кстати сказать, немцы, как и я, стояли, неподвижно таращась на удивительное зрелище.

Как только мел — кусок штукатурки — оказался у меня в руках, я тут же начал чертить на полу круг, центром которого был раненый. Одновременно я бормотал заклятие, запирающее демонов. При этом тот что-то кричал, пытался отползти подальше, прежде чем я замкну круг, но Шульц и его напарник не дали ему это сделать, к тому же не так уж просто ползать по полу, когда руки у вас связаны за спиной, а половина кишок на полу. Но что удивительно, крови почти не было — так, немного, совсем чуть-чуть, для вида и только.

Однако в тот миг, когда я замкнул круг, тварь высвободила руки. Каким образом ей это удалось, не знаю, и тем не менее… А потом, не обращая внимание на волочащиеся по земле кишки, тварь прыгнула на меня, собираясь сомкнуть свои могучие руки на моем горле. Вот только недопрыгнула, словно на каменную стену натолкнулась. С грохотом повалилась назад и замерла, злобно взирая на меня горящими глазами.

Сзади послышались шаги. Вспыхнули лампы. По подвалу пробирались с десяток солдат с фонариками. Впереди вышагивал штурмбанфюрер Хирт.

— Решили поспешить вам на помощь, пока гасят огонь, — объяснил он, опережая мой вопрос. — А это что за богатырь? — И он шагнул вперед. Я, схватив за рукав, дернул его назад, не дав переступить очерченный мною круг. Штурмбанфюрер с недоумением и яростью уставился на меня, уже готовый приказать своим солдатам разорвать меня на части. Еще раз дернув его за рукав, я указал на линию, начертанную куском штукатурки.

— У меня большая просьба, постарайтесь не переступать эту черту, и солдатам своим скажите…

Но было поздно. Один из только что подошедших эсэсовцев справа от нас переступил черту. Движения твари были молниеносны. Она молнией метнулась вперед, человеческая плоть сползла с кисти и появились длинные острые когти. Они впились в ногу несчастного немца, и он закричал — страшно закричал. Все разом отпрянули назад. Чересчур любопытный эсэсовец попытался последовать за остальными, но тварь впилась в его плоть со страшной силой, а потом стала медленно втягивать несчастного в круг шаг за шагом.

Эсэсовец упирался второй ногой. Она скользила, и вот-вот должна была коснуться края круга и разорвать его. А тогда… Если честно, я не собирался вновь вступать в схватку с этой нечистью. Ребра у меня до сих пор болели, мундир на груди висел клочьями, и я совсем не был уверен, что выйду победителем из новой схватки. Тогда тварь не ожидала, что у меня окажется заговоренный клинок, но теперь-то она об этом знает. Поэтому мне ничего не оставалось, как, подскочив к эсэсовцу сзади, что есть силы пнуть его. Он полетел вперед, прямо в объятия собственной смерти, а я, нагнувшись, тут же подправил круг. Тварь аж взвыла от ярости, а потом начала на глазах у всех в буквальном смысле рвать несчастного на куски.

Я отвернулся. Ужасов в своей жизни я насмотрелся и без этого, а вот реакция Хирта меня поразила. Штурмбанфюрер стоял, словно Наполеон, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за происходящим.

— Вот это мощь! Вот это сила… Но, мне кажется, я уже видел где-то этого силача.

— Поддубный Иван Максимович, — пояснил я. — В Европе известен больше как Иван Железный.

— Да, да… Я что-то читал о нем… — пробормотал Хирт.

— Только на самом деле это не он.

— То есть?

— Считаете, что человек на такое способен… Нормальный человек? И еще, внимательно посмотрите на его правую кисть, это не человеческая рука.

— Вы не видите сути, господин Фредерикс. Нам с вами предстоит совместная работа над проектом «Изольда», над созданием нового человека… И не просто Нового человека, а идеального солдата и любовника.

— Боюсь, что эту тварь вы использовать не сможете.

— Не стану спорить с вами, Григорий, но свой ответ я сообщу вам только после тщательного изучения всего материала…

— О чем это вы? — спросил, подойдя поближе, Василий.

— Штурмбанфюрер и я пытаемся определить, насколько полезна данная тварь, и что она из себя представляет.

— Могу сказать с уверенностью, когда основной вход засыпало, этой твари в подвале не было.

— А так как мы не нашли тела солдата без лица и укушенного Катериной солдата, то выходит…

— Двое в одном флаконе. Аморф какой-нибудь. Нет, судя по кишкам, он и внутри устроен, как человек.

И тут у меня возникла одна странная идея. Я повернулся к Хирту.

— Извините, штурмбанфюрер, но мне нужно срочно вернуться к машине. У меня возникла одна идея… И… Постарайтесь не стирать защитный круг и не переступать через него… Я скоро вернусь… — и, не договорив, я быстро пошел назад к выходу. Василий последовал за мной.