Бегство из Эдема - Патриция Гэфни

– Я еще не закончил.

Это разрядило обстановку. Алекс рассмеялся:

– Вы хотите сказать, что есть что-то еще?

– Полагаю, ваше имя вскоре обретет громкую известность. Если, конечно, здесь, в Ньюпорте, все пройдет хорошо. Разумеется, я рад за вас. Меня беспокоит только одно: что вы еще сами не решили для себя, каким архитектором хотите стать. Прошу на меня не обижаться, но это делает вас крайне уязвимым. В том доме, который вы строите для Кокрейнов, нет ровным счетом ничего дурного, но посмотрите на себя – вы не можете сдержаться, у вас лицо перекашивается всякий раз, как вы слышите название «Эдем».

– Извините. Я не…

– Послушайте, Алекс, – не дал ему договорить Огден, – вы больше не должны никому ничего доказывать. Ваше будущее обеспечено, и все, что вам сейчас нужно, так это оставить за спиной свое прошлое, забыть о нем. Вы о нем почти ничего не рассказываете, и это ваше право, но у меня сложилось такое впечатление, что оно держит вас в плену. Вы понимаете, о чем я говорю?

И да и нет. Алекс откашлялся:

– Я высоко ценю ваше мнение, Джон. Я вас благодарю и, безусловно, обдумаю все, что вы мне сказали.

– Да уж, подумайте. Ах да, я чуть было не забыл. – Огден вытащил из внутреннего кармана конверт и передал его Алексу.

– Партнеры решили, что вы заслуживаете премии. Может быть, это поможет вам немного развеять туман в голове, а?

Он дружески хлопнул Алекса по плечу.

– Работайте, двигайтесь вперед, и я не удивлюсь, если через годик-другой вы станете нашим равноправным партнером. Черт побери, Алекс, я вам завидую. Вы держите бога за бороду.

– Джон… я не знаю, что сказать. Я вам очень признателен.

– Ни слова больше, этого вполне достаточно. Послушайте, я хочу потихоньку скрыться отсюда до начала увеселения. Если я уйду прямо сейчас, то успею на последний паром до Нью-Йорка. Звоните нам, не пропадайте. Давайте о себе знать раз в несколько дней – не надо ограничиваться письменными отчетами. Я полагаю, время от времени вы будете приезжать в город?

– Да, сэр, примерно раз в две недели.

– Отлично, отлично. Ну что ж, желаю успеха.

Они пожали друг другу руки. – Спасибо вам. Еще раз большое спасибо, – поблагодарил Алекс. Огден снова хлопнул его по плечу на прощание и ретировался. Алекс взял свой бокал и оперся спиной на увитую вьющимися розами решетку. Неуклюже действуя одной рукой, он распечатал конверт и взглянул на вложенный в него чек. Заморгал и посмотрел еще раз. Потом засунул конверт в карман и допил шампанское в два глотка.

Спору нет, такие деньги могут в два счета разогнать туман в голове и помочь человеку выйти на верную дорогу. Да, безусловно. Алекс с удовольствием оглядел свой новый смокинг на трех пуговицах и темно-синие брюки, ощупал тщательно повязанный галстук, обрисованный вырезом модного жилета. Как выразился бы Беннет Кокрейн, он выглядел на миллион долларов.

Закрыв глаза, Алекс стал мысленно перебирать слова Огдена. Он знал, что хорошо умеет делать свое дело, но услышать подобное признание от постороннего, причем от человека, мнение которого он уважал… Алекс почувствовал себя на седьмом небе.

– Вы там не заснули, Макуэйд?

Алекс открыл глаза. На него надвигался Бен Кокрейн, державший под руку свою жену.

– Бен! – воскликнул Алекс с преувеличенной сердечностью. – Я просто хотел перевести дух. Устал смотреть на вальсирующих.

С минуту они обменивались ничего не значащими замечаниями по поводу бала, прекрасной погоды, здания казино. Сара молчала. Алексу показалось, что она чем-то расстроена и даже не может этого скрыть под никогда не изменявшей ей маской светской вежливости.

Как только с дежурными любезностями было покончено, Бен произнес:

– Я передумал насчет заднего двора.

– Насчет чего? – Алекс не смог так сразу переключиться на деловой разговор.

– Насчет участка позади дома. Знаю, вы предлагали оставить там «уголок дикой природы», но мне с самого начала не нравился этот план. Я тут подумал и решил, что на этом месте надо разбить английский парк. Настоящий парк, вам ясно? Чтобы все росло ровными рядами, и может быть, даже этот, как его… ну, где можно заблудиться.

– Лабиринт?

– Во-во, лабиринт. Итак, что вы думаете?

Спрятанные в карманах руки Алекса сжались в кулаки.

– Что ж, все это очень мило, Бен, но только боюсь, что места не хватит. Вы же хотели, чтобы дом стоял на море. Вы сами мне так сказали.

– Ну и что? Я передумал. Надо будет его отодвинуть.

На один безумный миг Алексу показалось, что Бен имеет в виду море.

– Отодвинуть? Э-э-э… отодвинуть дом?

– Ну да! Поставьте его на возвышении, чтоб был виден отовсюду. А из окон можно будет любоваться на парк, на утесы и на океан.

Алекс втянул нижнюю губу и крепко закусил ее зубами.

– На возвышении? Но мы уже заложили первый камень! Мы почти закончили рытье фундамента.

– Ну и что? Придется его засыпать и вырыть новый. Надо будет отодвинуть все назад. Места хватит. И вообще я хочу, чтобы дом стоял ближе к проезжей части. Какой смысл тратить все эти деньги, если дома никто не увидит?

Алекс почел за благо промолчать. Если бы он открыл рот, то наговорил бы лишнего. Он взглянул на Сару, но она смотрела в другую сторону, ее строгий профиль был неподвижен на фоне мерцающих бальных огней.

– Мы можем это сделать, – осторожно заметил он, переведя дух, – но это отодвинет начало строительства по меньшей мере на месяц. Придется заново перепланировать прокладку труб и электропроводки, пересмотреть расписание доставки строительных материалов и оборудования…

– Ну это уж ваша забота. Деньги не проблема, я вам уже говорил. Делайте свое дело, а я заплачу. – Бен оглянулся через плечо. – Черт, гости уже расходятся. Вон Уолтер Фэллон, надо его перехватить, у меня к нему разговор. Увидимся позже, Макуэйд.

Он отпустил руку Сары и ушел. Наступившее молчание мучительно затянулось. Алекс так рассердился, что был не в силах заговорить. Наконец Сара прервала неловкую паузу.

– Мне очень жаль, – произнесла она тихим и безжизненным голосом.

Он заглянул ей в лицо. Она смотрела прямо на него застывшим взглядом, в то же время бессознательно потирая руки в длинных белых перчатках. Раздражение Алекса рассеялось.

– Ничего страшного, – сказал он и, наклонившись ближе к ней, спросил: – А как чувствует себя сегодня вечером «обыкновенная миссис Кокрейн»? – Возможно, это была всего лишь игра света, но ему показалось, что замкнутое выражение на ее лице смягчается, а прекрасные серо-голубые глаза загораются чудесным теплом. Она улыбнулась. Увы, уже через минуту улыбка столь же незаметно растаяла. Губы у нее задрожали, глаза наполнились слезами.