Землянка для опасных командоров (СИ) - Островская Елена Александровна

Его пепел не имеет над нами власти.

39. Семья.

Тишина в библиотеке была оглушительной после бури. Мы лежали втроём на разбросанных подушках, тела сплетены, дыхание выравнивалось. Воздух был густым и сладким от запаха кожи, пота и чего-то ещё — сырой, животной близости, которая сожгла последние остатки напряжения.

Именно в этот момент тишину разорвал резкий, тревожный сигнал моего личного коммуникатора. Не общий оповещатель, а канал экстренной связи, известный лишь горстке людей.

Я резко поднялась, сердце снова заколотилось, но теперь — не от страсти, а от предчувствия беды. Кай и Элиан мгновенно пришли в состояние боевой готовности, их тела напряглись.

На экране возникло бледное, искажённое горем лицо врача Авроры.

— Рея… СветРея… — её голос срывался. — Это… это отец. Верховный Отец. На него совершено покушение.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. Кай выругался сквозь зубы.

— Жив? — одним словом спросила я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.

— Да, но… в критическом состоянии. Имплантированный нейро-яд. Очень изощрённый. И… — она замолчала, её глаза наполнились ужасом. — И следы ведут к… к нашим гостям. К Зарине и её мужьям. В их вещах нашли остатки контейнера…

Дверь грубо распахнулась.

На пороге стояла Зарина, бледная как смерть, а за её спиной — мрачные лица Рейнхарда и Торнвальда. Они всё слышали.

— Это ложь! — выдохнула Зарина, её голос дрожал. — Мы не делали этого! Нас подставили!

Кай уже был на ногах, его бластер направлен на Рейнхарда. Элиан блокировал выход.

— Объяснитесь. Быстро, иначе…— прорычал Кай. В его глазах бушевала буря — ярость и холодная решимость.

Рейнхард не дрогнул, его взгляд был устремлён на меня.

— Это провокация Империи. Они знали, что мы здесь. Они хотят разжечь войну окончательно, уничтожив Верховного Отца и обвинив в этом беглецов. Раскол внутри Арм Гелиоса будет неизбежен.

Торнвальд, обычно молчаливый, заговорил резко и быстро:

— Яд… он имперский, седьмого поколения. Но контейнер… да, он наш. Его украли у нас две недели назад во время стычки на Поясе. Они всё подстроили.

В голове у меня всё мгновенно сложилось в единую, ужасающую картину. Это был не просто акт мести. Это был мастерски спланированный ход, чтобы стравить две враждующие стороны накануне возможного мира.

Я подошла к Зарине, игнорируя нацеленный бластер Кая. Посмотрела ей прямо в глаза.

— Клянёшься? Клянёшься всем, что для тебя дорого? Их жизнями? — я кивнула на её мужей.

Слёзы текли по её щекам, но она не отводила взгляд.

— Клянусь, Свет. Мы не виноваты…, - она взяла мою ладонь в свою и сжала. - Поверь мне. И я ощутила… все. Все эмоции, мысли и желания Зарины были передо мной как на ладони.

Я обернулась к Каю и Элиану.

— Я верю им.

— Это безрассудство! — взорвался Кай. — Они имперские агенты!

— Бывшие! — парировала я. — И сейчас они — такие же жертвы этой игры, как и мы! Империя хочет войны? Хочет раскола? Значит, мы дадим им то, чего они не ожидают. Не раскол, но единство.

Все смотрели на меня, не понимая. И тут Элиан посмотрел на меня.

— Любимая, — я повернулась к нему. — Ты можешь проанализировать яд? Найти антидот? И, что важнее, — доказать его имперское происхождение?

Я кивнула. Рея занималась подобным и наш ум уже работал на пределе.

— Да. Но нужно время. Которого, возможно, у нас нет.

— У Великого Отца есть время, — сказал твёрдо Кай. — Его системы жизнеобеспечения лучшие в галактике. Он будет жив, пока мы действуем.

Я кивнула и посмотрела на Рейнхарда.

— Вы знаете протоколы Имперской безопасности. Как они действуют после успешной операции?

— Они ждут подтверждения. И… уходят на глубинное молчание. На двадцать четыре часа, — ответил он.

— Значит, у нас есть двадцать четыре часа, чтобы совершить невозможное, — заключила я. — Мы должны найти не только антидот, но и доказательства. И мы сделаем это все вместе.

Кай медленно опустил бластер. Его взгляд был тяжёлым.

— Это огромный риск. Если мы ошибаемся…

— Если мы ошибаемся, то война начнётся в любом случае, — мягко сказала я. — Но если мы правы… мы получим шанс не просто на перемирие. На мир. И на союзников там, где их у нас никогда не было.

Решение висело на волоске.

И тогда Зарина сделала шаг вперёд.

— Я знаю, где они могут быть. Их оперативная база в нейтральном пространстве. Я… я была там на инструктаже. Я могу привести вас туда.

Это был акт полного и безоговорочного доверия.

Предательство своей прошлой жизни окончательно и бесповоротно. И начало новой.

Кай и Элиан переглянулись. Между ними прошла безмолвная дипломатическая сделка. Наконец Кай кивнул.

— Хорошо. Но если это ловушка…, - он сжал кулаки до побелевших костяшек и я поняла, что он не шутит. Он убьет каждого предателя.

— Тогда нам всем конец, — закончила я. — Но мы умрём, пытаясь сделать правильное дело.

Последующие часы стали вихрем активности.

Элиан и я погрузились в анализ яда, взяв за основу образцы, переданные Авророй.

Кай и Рейнхард разрабатывали план атаки на имперскую базу — бывшие враги, говорящие на одном языке тактики и силы.

Зарина и Торнвальд работали с данными.

Их знания имперских протоколов и способности к анализу и взлому сливались воедино. Они были идеальным инструментом, двумя половинками одного целого, воссоединившимися в самый критический момент.

За несколько минут до истечения двадцати четырех часового окна мы были готовы. Мы с Элианом не только нашёл антидот, но и выделил уникальную сигнатуру яда, неопровержимо доказывающую его имперское происхождение.

Штурмовая группа под руководством Кая и Рейнхарда провела молниеносную операцию, захватив базу и взяв в плен оперативников с полным комплектом инкриминируемых данных.

И теперь я стояла в Зале Совета Гелиоса. Рядом со мной — Кай и Элиан. Напротив — выжившие члены Совета, их лица были суровы и недоверчивы.

Я включила голографический проектор.

Данные, доказательства, показания пленных агентов — всё всплывало в воздухе, холодное и неопровержимое.

— Империя хотела войны, — мой голос звучал громко и чётко, разносясь под сводами зала. — Они убили вашего командора, моего отца, и попытались свалить вину на невиновных. Они просчитались. Потому что мы предпочли доверие подозрению. А единство — расколу.

Я сделала паузу, глядя в глаза старейшин.

— Но мы можем ответить не войной. Мы можем ответить миром. Сильным миром, основанным не на слабости, а на силе и здравом смысле. У нас есть доказательства их преступления. Мы можем предъявить их Галактическому совету. Мы можем потребовать санкций, репараций… или мы можем предложить перемирие. Не потому, что мы слабы. А потому, что мы достаточно сильны, чтобы не бояться мира.

В зале повисла тишина.

А затем один за другим члены Совета стали кивать.

Сначала нерешительно, потом — всё увереннее.

Когда голосование было завершено, я вышла из зала.

В коридоре меня ждали они все.

Кай, Элиан, Зарина, Рейнхард, Торнвальд. Мы были разными — выходцами из враждующих миров, с разными историями и ранами. Но в тот момент мы были одной командой.

Семьёй, которую собрала не кровь, а выбор и доверие.

Кай обнял меня за плечи.

— Ты сделала это.

— Мы сделали это, — поправила я, глядя на всех их. — Вместе. И это только начало.

Эпилог

Спустя три года.

Солнечный свет, фильтруясь сквозь биокупол, заливал террасу нашего дома на Гелиосе. Он был уже не той холодной, стерильной крепостью, а настоящим домом — с шумом, смехом и следами маленьких ручек на всём, что только можно было достать.