Полюбить Ареса (СИ) - Дженкинз Елена

Когда-нибудь в старости они встретятся, обнимутся и вспомнят былые подвиги… Вот! Они военные товарищи, поэтому и привязанность настолько крепкая.

«Слишком крепкая», — нашептывало сердце, но разум отмахивался: переживем и это.

Месяц перед сессией пронесся в бешеном темпе, в зачетах и работе. В последнюю субботу мая Настя пригласила Саню в гости, посидеть у бассейна, поговорить за жизнь.

Теплый вечер, первые звезды на небе… Красота.

Бассейн находился во внутреннем дворе, и по периметру горели низкие фонари. На столике мерцали бокалы с розовым вином, ловя блики больших квадратных ароматических свечей; любимый Настин аромат — зеленого яблока.

У подруги была мощная музыкальная система, которую она любила слушать на полной громкости. Не потому, что устраивала шумную вечеринку, а чтобы просто отвлечься и перебить неуправляемый поток мыслей, как она объясняла. Сейчас она включила громоподобную музыку специально: Большой Босс с Цербером сидели в доме, в рабочем кабинете, обсуждая дела. Действительно, чем еще заняться двум холостякам в субботу вечером?

Цербер уже выходил один раз, приказав приглушить звук; Настя, мило улыбнувшись, согласилась, а сейчас снова сделала громче.

Арес отдыхал в кресле неподалеку, в укромном углу за небольшой лужайкой; дремал, как обычно, прикрывшись темными очками. Саня улыбнулась: ему спать не мешали ни громкий звук, ни кошмары. Он мог бы уснуть стоя, если бы только дали возможность.

Заиграла песня, которую Настя — и это даже не обсуждается — выбрала со скрытым умыслом: «Чем выше любовь, тем ниже поцелуи».

— Допрыгаешься, подруга. Цербер придет и оторвет тебе голову за такие игры.

— А что такого? — Настя невинно похлопала глазами. Еще зимой она укоротила волосы и казалась самой настоящей милой девочкой.

Терехова отставила свой бокал с вином на столик и поднялась. На запястье у нее болтался тяжелый серебристый браслет — часы, которые ей подарила Саня в прошлом году. Настя она такая — за дорогими сердцу вещами следит, аки сокол, сдувает с них пылинки, а все, что по боку, покрывается тленом забвения, даже если это золотые горы. У нее тоже была своя собственная шкала ценностей.

Подруга потянулась и начала грациозно двигаться в танце, придерживая длинную свободную юбку, у которой разрез был от бедра. Простая майка на тонких бретелях намекала на отсутствие бюстгальтера.

Настя поманила Саню к себе:

— Не ломайся, детка. Мы всего лишь устроим кое-кому ма-аленькое такое представление. Цербер — трудоголик, пускай отвлечется от мирской суеты хоть на минуту. И отстанет наконец, чтобы я могла громко послушать музыку. Суббота, вечер, имею право.

Саня рассмеялась и не стала возражать, потому что и не помнила уже, когда выбиралась потанцевать в последний раз. Она была в шортах и хлопковой блузке в черный горох, вполне удобно.

Настя — профи по доведению людей до истерики, а еще отличная танцовщица, и Саня, как в былые времена, легко уловила плавный ритм, обняв подругу за талию одной рукой.

Бедный Цербер… Саня закусила щеку изнутри, чтобы не прыснуть со смеху, когда заметила застывшего в ступоре Летова в стеклянных дверях, ведших из дома в сад.

А Настя вошла в раж, закрыв глаза и не обращая внимания, кто за ней наблюдает. Она плавно извивалась, помогая Сане двигаться в унисон. Ух… Нужно было заснять видео, чтобы Настиным фанатам было, о чем поплакать.

Когда танец закончился, Саня была в отличном настроении, в ней бурлило веселье, и она как-то уже машинально огляделась в поисках Ареса. Тот не спал, а смотрел насмешливо и тяжело, подняв очки на макушку.

У Сани сердце в желудок бухнулось.

А Настя уселась назад в кресло, довольная собой, даже не взглянув в сторону Цербера, который, так и не показавшись на террасе, молча вернулся в дом. Отвоевала-таки Настя право на громкую музыку.

Саша подошла и невинно поинтересовалась, все еще не восстановив дыхание:

— Принести тебе выпить?

После увиденного Стас хотел кое-чего другого. Саша, раскованная, изгибающаяся в эротичном танце — это просто конец света.

Все, господа присяжные. Добейте, чтоб не мучился.

— А как так вышло, что ты ни разу за весь год не потанцевала со мной? — спросил он, находясь в скрытом бешенстве от ситуации, в которую загнал себя в жизни.

Стас знал, что Саша к этому моменту выпила два бокала вина, а значит, в ней проснулся тот самый коварный демон, требующий мужской ласки.

«Не тяни свои грязные руки к святому источнику», — приказывал разум, но до зубного скрежета хотелось просто коснуться ее, чтобы сбить напряжение и злость.

— Ты не приглашал, — ответила она, пожав плечами.

— Приглашаю сейчас.

Саша понимающе улыбнулась.

— Завелся, Арес. Бедненький… Прости, шоу предназначалось не тебе.

— Мне-то от этого не легче.

Они флиртовали в кои-то веки, и это был настоящий кайф.

— Могу вырубить тебя, чтоб не страдал, — насмешливо предложила Прохорова.

— Если я тебе всегда поддавался, то это не значит, что ты круче.

— Поддавался?! Да мы с тобой так давно не тренировались вместе, что я уже и не помню: ты тихо плакал, когда я делала тебе больно, или громко?

Настя не смотрела в их сторону, погруженная в себя. Стас отложил в сторону очки, поднялся и, подойдя к Саше, обнял за талию, притягивая к себе. Он притворно тяжело вздохнул и провел ладонями по стройной спине.

— Бесконтактно, увы, со мной на этот раз не справишься. Я слишком злой и неудовлетворенный. Так что придется тебе постараться, чтобы меня утихомирить.

Саша молниеносно сделала подсечку, и он позволил им обоим упасть на землю. Перехватил инициативу и, извернувшись, накрыл маленькую госпожу собой. Она прищурилась и, освободив кисть из захвата, вмазала по шее, до звезд в глазах. Черт. Так не по правилам… Разозлившись еще сильнее, Стас откатился в сторону, глядя на поднимающуюся Сашу, и подбил ее под ноги, чтобы рухнула назад.

— Эй! — взвизгнула она и тоже распсиховалась.

Стас не применял болезненные приемы, потому что мог перегнуть палку, а вот Саша, будучи на подпитии, озверела — и игра превратилась в побоище. Девчонка была гораздо слабее, но невероятно быстрой и ловкой, и наносить увечья умела сотней способов. Стас понимал, что может легко победить, применив грубую силу, но боялся причинить своей светлой боль.

И та оторвалась на нем, выбив и желание секса, и желание жить.

В итоге они оба, измотанные и вспотевшие, лежали на траве, глядя на звезды, и даже говорить не хотелось. Хотелось только курить.

— Вот это было представление, я понимаю… Посексуальнее танцев полуголых дев, — донесся до них обалдевший голос Насти Тереховой.

Саша медленно повернула голову к Стасу и прохрипела:

— Ну что? Успокоился?

— По-моему, ты мне что-то сломала.

— Ничего… до свадьбы заживет.

— Чьей? Твоей? — к нему вернулось спокойное, ехидное состояние.

— Да хоть до чьей-нибудь… Черт. Ты меня вымотал… Синяки останутся.

Она поднялась и еле-еле поплелась к бассейну, в который и рухнула без сил, прямо в одежде.

Лето началось паршиво: Владимир Красное Солнышко собрался официально делать предложение Саше, и она, скорее всего, согласится. Эта новость была ожидаемой, но удар все равно выбил из равновесия. Стас не винил Прохорову в выборе, винил только себя — что не успел, не сумел, что поздно одумался в жизни и должен теперь покупать Саше свадебный подарок и улыбаться, как клоун. Как старина Пеннивайз, с которым уже духовно сблизился за прошлый год.

Валентин Геннадьевич, кстати, прохладно относился к будущему зятю. Но если Саша вбивала себе что-либо в голову, то дело гиблое. Да и стоит признать: Владимир был не худшим выбором на свете. Вот только с Сашей он до сих пор не спал.

С одной стороны, это радовало, потому что Стас меньше ревновал. С другой, поведение Владимира выглядело неадекватным. Быть парнем Саши и не тащить ее в постель — это логическая ошибка, сбой системы. Стас даже нанял частного детектива, чтобы следил за князем-солнышком…