Калейдоскоп - МаксВ

кронами могучих дубов. Место было совершенно глухое – должно быть, человеческий голос тут давно не звучал, только ветерок шелестел листвой, да попискивали мыши, снующие по своим тайным тропкам.

Это было место, где колония термитов могла существовать, не опасаясь ни колеса автомобиля, ни ноги охотника, продолжая линию жизни без разума, которая началась за долгие миллионы лет до того, как появился сам человек, и, конечно, задолго до того, как на Земле родилась первая абстрактная мысль. До произошедших сегодня изменений у теримаго была ограниченная, застойная жизнь, весь смысл которой сводился к физическому существованию рода.

И вот однажды, кто-то перевел стрелку, направил эту группу насекомых по другой дороге, дал свободное время для открытия ими тайны колеса, тайны выплавки металлов. Сколько помех для развития культуры, для прогресса убрано тем самым с пути этого членистоногого существа.

Угроза голода, надо думать, одна из них. И она, пожалуй, – самая главная. Но, избавленные от необходимости непрерывно добывать пищу, имея вокруг себя быстрорастущий дудак, и готовые стены для обустройства жилища, термиты получили досуг, который можно было использовать на что-то другое.

Еще одно племя ступило на путь к величию, развивая свое общество, заложенное в седой древности, задолго до того, как вечно голодная и безмерно жестокая тварь, именуемая человеком, начала осознавать свое предназначение.

Куда приведет этот путь? Чем станет теримаго ещё через миллион лет? Найдут ли, смогут ли найти человек и насекомое общий знаменатель, чтобы вместе созидать свое будущее, как сейчас ищут, и находят этот компромисс енот и человек?

Юрий покачал головой. Такое предположение очень сомнительно… В жилах енота и человека течёт хоть и разная, но кровь, а теримаго и человек – небо и земля. Этим двум организмам не дано понять друг друга. У них нет той общей основы, которая для енота и человека сложилась многие тысячи лет назад, когда они, – каждый по-своему, – выживали в тёмных пещерах и густых зарослях, прячась от одних и тех же хищников.

Он скорее почувствовал, чем услышал шелест шагов в высокой траве за спиной. Резко поднялся, повернулся и увидел перед собой мужчину. Долговязого мужчину, одетого в рваные лохмотья, с покатыми плечами и огромными ручищами, которые оканчивались чуткими белыми пальцами. На плече он держал за горловину увесистый мешок.

– Это вас называют Федькой? – хриплым от испуга голосом спросил Согдеев.

Незнакомец снял с плеча груз, и кивнул:

– А вы тот самый тип, который выслеживает меня?

– Наверное, да, – оторопело признался Юрий, – Хотя не за вами лично, но за такими людьми, как вы.

– Не такими, как все, – ехидным тоном поправил его бродяга.

– Почему вы тогда убежали? Я не успел спасибо сказать за ремонт лазера.

Федька внимательно смотрел на Согдеева, не произнося ни слова, но было видно, что он еле сдерживает смех.

– И вообще, – продолжал Юрий, – Как вы догадались, что излучатель не работает? Вы за мной следили?

– Да нет, конечно, на кой ты мне сдался. Просто я слышал, как ты об этом думал.

– Слушал, как я думал?

– Ага, – подтвердил собеседник, – Я и сейчас слышу твои мысли.

Юрий натянуто усмехнулся. Не очень тактично, но вполне логично. Этого можно было ожидать, и не только этого…

Он показал рукой на гигантский термитник.

– Это твои подопечные?

Федька кивнул, и Гранту снова показалось, что он с трудом удерживается от смеха.

– А что ты всё смеёшься? – не выдержал Согдеев.

– Да совсем я не смеюсь, – ответил собеседник, и Юрий почему-то ощутил жгучий стыд, словно он был ребенком, которого нашлепали за плохое поведение.

– Тебе нужно записать про свои опыты, и опубликовать потом, – сказал он, – Можно будет сопоставить их с тем, что делает Раскин. С енотами.

Человек пожал плечами

– Я никогда такого не делаю. У меня нет никаких записей.

– Нет записей?

Долговязый повернулся, и задрав голову, посмотрел на термитник:

– Надеюсь, ты сообразил, почему я это сделал? – спросил он.

Согдеев глубокомысленно кивнул:

– По крайней мере, пытался. Думаю, тебе просто было любопытно посмотреть, что получится. А может быть, руководило сострадание к менее совершенной твари. Может быть, ты подумал, что преимущество на старте еще не дает человеку единоличного права на интеллектуальное величие.

Глаза Федьки сверкнули:

– Интересная мысль, пожалуй. Мне это даже не приходило в голову.

Он присел подле дорожек, по которым термиты продолжали катить тележки с грузами:

– А ты никогда не задумывался, почему это термиты изначально продвинулись достаточно далеко, потом вдруг застопорились? А ведь они создали почти безупречную социальную организацию! Почему же на том успокоились? Что их остановило?

– Ну хотя бы существование на грани голода, – ответил Юрий.

– Верно. Но самое главное – зимняя спячка, – добавил бродяга, – И необходимость строительства дома для жизни зимой. А спячка что делает – стирает всё, что отложилось в памяти за лето! Каждую весну начинай всё с самого начала. Термиты не могли учиться на ошибках, копить опыт. Они ведь они создают подземные города размером с Великобританию. Помнишь, было такое государство?

Юрий кивнул:

– Да, я читал, до изменения климата было такое. Вроде на островах, верно?

Не слушая ответа, Федька продолжил:

– И я подумал, что кощунственно было бы не протянуть руку помощи такому племени. Ну, и интересно. конечно же, было – что из этого может получится. Главная проблема – питание. Они ведь пожирают до полутонны древесины в год – один термитник! Они становятся основоположниками целых экосистем! Они – наикрутейшие в мире тараканы. Тараканы на максималках! Одна колония может состоять из трёх миллионов особей! Вместе теримаго – единый организм, мега-мозг, который творит немыслимые для насекомого вещи! Жрать абсолютно несъедобную пищу термитам позволяют бактерии. Их в желудке насекомого несколько десятков видов, и все они превращают несъедобную целлюлозу в питательные сахара. Надо сказать, что и те, и другие существовать друг без друга просто не могут. Если, к примеру, термита накормить антибиотиками, его кишечные друзья сдохнут, а после – и он сам, так как пища останется не переваренной.

Согдеев удивлённо спросил:

– Антибиотики, говоришь? Так значит, антибиотики могут их убить?

Бродяга кивнул:

– Верняк! Но я же не стал их травить, а наоборот.

Юрий задумчиво сказал:

– И ты и стал их подкармливать дудаком…

– И помог им с готовым жильём! – подхватил бродяга, –