Ты моя проблема (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

— Садись, — запихивает в свою машину, припаркованную почти у самого входа в подъезд. Он тут полдороги своим мерином перегородил.

— Куда ты меня тащишь?

— Учиться доверять.

— Что?

Ответом он не удостаивает. Хлопает дверью перед носом так, что я вздрагиваю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

43

В салоне мы погружаемся в нервное молчание. Еще немного — и от взаимного напряжения потрескаются стекла. Я злюсь, но при этом нахожусь в полном непонимании. Куда он меня везет? Что вообще здесь происходит?

Закидываю ногу на ногу, покачивая острым носком ботинка.

Пока я стараюсь не взорваться от бушующих внутри эмоций, Ден достает телефон. Кому-то звонит.

— Где ты? — Маленькая пауза. — Где ты, я спрашиваю?

Вот как выглядит истинная работа с возражениями. Ему что-то отвечают. Голоса я не слышу.

— Хорошо, я сейчас подъеду. — Еще пауза. — Это быстро. Я сказал — это быстро!

Денис припарковывает машину у того самого ресторана, где мы с ним ужинали. Я гуглила, это закрытое место. Туда сложно попасть. Скажем так — чисто для своих. Охранник пропускает без слов. Уверена, в лицо Соколова знает.

Денис тянет меня за руку, мы поднимаемся по лестнице. В такую же закрытую кабинку, где были сами буквально на днях.

Со стороны это выглядит ужасно. Мы просто врываемся туда. Нагло, без приглашения. Оба кипим эмоциями.

Оказавшись внутри, инстинктивно делаю шаг назад. Но Денис не дает мне права выбора. Выдвигает стул и, надавив на плечи, вынуждает сесть за стол. Я плюхаюсь на пятую точку с ошалелыми глазами. Напротив сидит Холмогорова. Кажется, она в не меньшем шоке.

— Это Крис, а это ее мужик.

Соколов кивает в сторону брюнета, сидящего рядом с Кристиной.

— Успокоилась? — шипит мне в самое ухо.

Мужчина приподымается из-за стола. Поправляет очки в узкой оправе. На вид ему лет сорок. Он высокий, подтянутый, в дорогом костюме. Конечно, он возмущен. Правда, Денису до него абсолютно нет никакого дела.

— Что вы себе позволяете… — голос незнакомца кажется немного осипшим.

Конечно, вряд ли кому-то понравится, если его романтический ужин сорвет какой-то сумасшедший. Денис цокает языком.

— Умолкни, — даже не смотрит на него. — Телефон дай, — вытягивает руку, обращается уже к Крис.

Она несмело отдает ему айфон. Соколов склоняется ко мне еще ближе. Открывает ее инстаграм и удаляет последнее фото. То самое, где красуется подпись «С любимым».

— Довольна? — бросает мобильник на стол. Вопрос адресует, конечно же, мне.

— Кристина, что происходит? — мужчина спрашивает вполголоса, немного испуганно посматривая на Дениса.

— Я просил не делать выводов?

Соколов абстрагируется. Для него этих людей здесь вообще нет. Для него нет, а мне стыдно. Так стыдно.

— Просил? — встряхивает мое тело. — Нужно просто спросить! — придавливает голосом к стулу еще сильнее.

Часто киваю. Я настолько ошарашена, что вряд ли могу ему ответить. Язык приклеен к небу.

— Денис, я… — все же пытаюсь выдавить из себя слова.

— А ты, — бросает свирепый взгляд на Кристину, — еще раз выкинешь подобное, и я разорву этот драный контракт. Будешь платить неустойку.

Холмогорова подбирается. По взгляду видно, понимает, что Соколов не шутит.

— Поехали. Хорошего вечера, — Денис натянуто улыбается этой парочке. Меня же выдергивает из-за стола без всяких любезностей.

Крис заторможенно моргает и взмахивает рукой нам вслед.

Мы выходим оттуда в полной тишине. Я спускаюсь и считаю про себя ступени.

Контракт. Фиктивные отношения. Все не по-настоящему. Это и только это крутится в голове.

— Я вызову тебе такси.

Этими словами он просто добивает меня у дверей.

— Денис, я не хотела. Была не права, просто… все так сложно…

— Сложности в твоей голове, — стискивает зубы, прикасаясь пальцами к моим вискам. — Вся эта ересь только там.

Всхлипываю. Во мне столько эмоций, они переполняют. Несправедливо. Слезы, кажется, так близко. Но я не хочу плакать. Не хочу показывать слабость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Можешь уйти, прямо сейчас. Поняла? Мне не нужны твои истерики. Я все объяснил более чем доступно. Ты сама приняла решение. Поэтому не надо жрать мне мозги.

Он продолжает разговаривать со мной на повышенных тонах.

— Я рассказала маме, что знаю, — говорю, а сама смотрю в пол.

Не знаю, почему именно сейчас. Зачем вообще? Тактика защиты? Чтобы он перестал наезжать?

— Она мне все объяснила. Как так вышло, кем были мои биологические родители…

Соколов упирается ладонью в стену прямо над моим плечом. Смотрит изучающе. В какой-то момент выше застегивает змейку на моей куртке. Стирает костяшками пальцев слезинку, которая медленно катится по щеке.

Все же я себя предала. Развела сырость.

— Если бы я тебя не знал, — его губ касается полуулыбка, — подумал бы, что ты пытаешься мной манипулировать.

Упираюсь ладошками в его плечи и отталкиваю от себя. Ненавижу. Просто ненавижу.

— Где там это такси? — выглядит истерично.

— Тише, — прижимает к себе. — Не реви, — целует в соленые губы. — Не будет никакого такси.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

44

Денис.

Кажется, уже тысячу лет не заводился с пол-оборота. Но Ксюша по максимуму постаралась это исправить.

Терпеть не могу, когда мои слова ставят под сомнение. Особенно таким образом. Сама сделала выводы, сама обиделась. На какое-то мгновение злость поглотила все живое. Хотелось найти Ксюху и открутить голову. Сразу, на месте. Ничего не выясняя. Чуть позже пришло осознание, что так нельзя.

Терпеть не могу недопонимание. Быть в неведении — самое мерзкое из чувств. И Ксю его вызвала. Просто по щелчку.

Идея отвезти ее сюда возникла сама собой. Просто так сложились карты. Крис проговорилась, что ужинает со своим очкариком. Идеальное время показать малой, что она делает неправильные выводы.

Показал, только самому от этого легче не стало. Потому что она права. Ни черта нет. Вся эта игра — одна большая прихоть, идущая рука об руку с глупостью.

Но самое паршивое, что и отпустить ее я не могу. Просто не могу. Это какое-то наваждение. Что-то находящееся за гранью моего понимания, но одна мысль о том, что ее в моей жизни не будет — злит.

Вызывает неконтролируемую агрессию. Я могу сказать ей это тысячу раз, отхлестать словесными пощечинами, но ни за что не отпущу. Все только на словах. На долбаных словах.

Мы уже вышли из ресторана. Стоим у машины. Я вижу на ее щеках влагу. Меня потряхивает. Внутри происходит что-то невообразимое. Терпеть не могу женские слезы. Но она продолжает растирать соленую воду по щекам. Отворачивается.

Вытягиваю руку, легонько касаясь ее плеча. Она дергается, скидывает мою ладонь.

— Я не твоя собственность, — отрицательно мотает головой. — Я не вещь. Я человек, и со мной так нельзя, Денис.

Ксюшка резко разворачивается. Смотрит мне в глаза.

— Понимаешь? Ты не имеешь права так себя вести… Не имеешь, — повышает голос на последнем слове.

— Понимаю. Сядь в машину, замерзнешь.

Она замирает на пару секунд. Решает, что ей делать дальше. Тянется к двери.

В салоне все так же искрит эмоциями и невысказанными мыслями.

— Отвези меня домой, — она бормочет это себе под нос, — я не хочу разговаривать сейчас.

Упираюсь локтями в руль, растираю лицо ладонями, вырисовывая на губах улыбку.

– Я не дам тебе вот так уйти. Не могу тебя отпустить. Уже не могу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это твоя прихоть. Очередная прихоть, Денис.

— Я часто о тебе думаю, — усмехаюсь, — всегда о тебе думаю. Это раздражает. Потому что так быть не должно, так никогда не было, Ксюша. А теперь есть… и это…