Опоздать на казнь - Фридрих Незнанский

Ахмет Гучериев неторопливо выбрался из первой машины и подошел к группе спорящих и отчаянно жестикулирующих солдат. Впрочем, солдатами их можно было назвать лишь с большой натяжкой — одеты они были кто во что горазд, в основном в изрядно потрепанные полевые хебэ, поверх которых натянули джинсовые куртки, ветровки, а кто и до дыр потертый шерстяной свитер.

— В чем дело, Рамзан? — спросил Ахмет у ближайшего к нему солдата.

— Да вот, билят, трансмиссия полетела! — ответил тот через плечо.

Ахмет, ни слова не говоря, взял Рамзана за плечи и повернул лицом к себе. Потом точным и резким ударом в скулу сбил его с ног, да так, что тот, пролетев два метра, ударился о бампер стоящей рядом машины и медленно сполз на землю. Разговоры сразу стихли. Все повернулись и вопросительно посмотрели на Ахмета. Только Джабраил продолжал копаться под джипом.

— Я одно и то же два раза не повторяю, — негромко сказал Ахмет, — если еще раз услышу от кого-нибудь поганые гяурские ругательства, церемониться не буду. Мы не какая-нибудь шайка бандитов. Некоторые забывают, что мы ведем джихад — священную войну за родину и веру. Приходится напоминать.

На шум из машины вышел Вахит, который был правой рукой Ахмета.

— Не нервничай, Ахмет, — он дружески положил ладонь ему на плечо, — ребята устали, выдохлись, с кем не бывает?

Ахмет стряхнул с себя его руку.

— Вот из-за таких, как он, — он указал пальцем на безуспешно пытающегося остановить льющуюся из носа кровь Рамзана, — мы и терпим такие потери. Нельзя расслабляться ни в чем!

— Рамзан в Свердловске учился. Вот и нахватался.

— Ну и что? — возразил Ахмет. — я тоже в свое время МГУ кончал. Разве я когда-нибудь себе позволяю русские ругательства?

— Ну ладно, Ахмет. Погорячился и хватит, — примирительно сказал Вахит, — эй, Али, скоро ты там? На дороге находиться очень опасно. С утра я вроде шум вертолетов слышал. А здесь мы как на ладони.

— Билят, никак не получается… — донесся из-под джипа сдавленный голос Джабраила.

Вахит, да и все остальные не могли скрыть улыбки. Ахмет рассерженно зашагал к своей машине, наподдав по дороге большой булыжник, который стукнулся о полированную дверцу машины, оставив на ней изрядную вмятину.

Вахит бесшумно расхохотался, но быстро спрятал улыбку.

— Вы, ребята, хотя бы при Ахмете не ругайтесь. Знаете же — он человек серьезный. В следующий раз и пули не пожалеет.

Все закивали головами. Из-под джипа вылез расстроенный Джабраил:

— Все, подшипник полетел. А заменить нечем. Абана мат.

Ахмет вздохнул:

— Так, дело к двенадцати… Скоро намаз нужно совершать. Здесь оставаться больше нельзя. Придется машину просто убрать с дороги.

Солдаты вынули из джипа все ценные вещи — несколько «калашниковых», ручной пулемет М-59 и даже шмайссер времен Великой Отечественной войны, пару рюкзаков с провизией и канистру с бензином. Потом поднатужились, приподняли машину и сбросили ее с обрыва. Джип грузно ударился несколько раз о склон горы, потом покатился быстрее, и наконец, уперевшись в выступ скалы, остановился. Несколько секунд спустя раздался сильный взрыв.

— Бензин из бака вылить забыли, — сказал один из боевиков.

— Так, — скомандовал Ахмет, — быстро по машинам и вперед.

Через пятнадцать минут караван миновал горный перевал и остановился около узенькой тропинки, ведущей в густой лес.

Выйдя из машины, Ахмет достал компас и определил кибла — направление на Мекку, в сторону которой должны молиться все правоверные мусульмане. Все разулись, ополоснули водой из фляжек ступни и ладони и, достав небольшие коврики, преклонили колена.

— Бисмиллах, аль-Рахмат аль-Рахим, — нараспев произнес Ахмет. И остальные повторяли за ним слова первой суры Корана:

— Во имя Аллаха, милостивого, милосердного! Хвала Аллаху — Господу миров, милостивому, милосердному, царю в день суда! Тебе мы поклоняемся и просим помочь! Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших…

Намаз продолжался недолго — всего минут пятнадцать. Закончив чтение молитв, Ахмет поднялся со своего коврика и повернулся к своим спутникам:

— Сыны Ичкерии! Ныне, когда на нашу землю вновь обрушились орды завоевателей, останемся верными заветам наших предков и великого имама Шамиля! Не дадим родину в обиду, будем сражаться, пока последний враг не покинет нашу страну. Видит Бог, правда на нашей стороне. И поэтому мы обязательно победим! Аллах Акбар!

Боевики повторили за ним воинственный призыв.

— А теперь нужно хорошенько замаскировать машины, Иса, Джабраил и Салех остаются здесь, все остальные — за нами, в Ени-чу.

За Ахметом, который возглавлял процессию, шли полтора десятка боевиков. Здесь было достаточно безопасно — федералы так далеко в горы еще не добрались. Конечно, время от времени и здесь можно было услышать стрекот вертолетных винтов, но за густой листвой деревьев, пока еще не начавшей осыпаться, отряд сверху был неразличим. Было тихо. Мирно щебетали птицы, где-то неподалеку журчал быстрый горный ручей. И не верилось, что в каких-нибудь семидесяти километрах к северу идут ожесточенные бои. В сущности, Чечня — это маленький клочок земли, который, если бы не горы, можно было бы за сутки объехать вдоль и поперек. И именно здесь, на этой земле, разгорелся, самый, пожалуй, кровопролитный конфликт за последние годы.

Лучше всех дорогу знал Ахмет, но и он время от времени останавливался, чтобы выбрать нужное направление, — в некоторых местах тропинка так заросла травой, что была почти неразличима. Примерно через полтора часа лес закончился и потянулись поля и бахчи — селение Ени-чу, родовое село полевого командира Ахмета Гучериева, было близко.

В горах темнеет рано, поэтому идти пришлось при свете электрических фонариков. Тропинка, едва заметная при свете дня, в сумерках была вообще неразличима. Пробирались на ощупь, почти не разговаривая друг с другом. Солдаты закинули оружие за спину, чтобы не болталось.

Отряд все-таки немного сбился с пути и вышел из лесу примерно на пятьсот метров в сторону. Издали можно было различить небольшой костер рядом с машинами. Если бы не огонь, пришлось бы плутать по всей округе. Боевики быстро зашагали к своим машинам.

Когда они были уже метрах в пятнадцати от четко вырисовывающегося в темноте пламени, Ахмет вдруг остановился:

— Стойте! — он наклонил голову и стал прислушиваться. Все остальные тоже замерли.

Со стороны костра доносилась русская речь!

— Федералы! Туши фонари! — прошептал Ахмет. — откуда они здесь?

— Это мобильная группа спецназа, — тихо сказал один из боевиков, — я встречался с такими, они появляются в самых неожиданных местах. И очень хорошо подготовлены.

— Ладно. Надо зайти со стороны леса и внезапно обстрелять. Никакая подготовка не поможет, накроем как котят.

Тут он споткнулся обо что-то мягкое. Рассмотрев поближе, Ахмет обнаружил, что это труп Вахита.

— Подонки. Вы мне за все ответите.

Чеченцы зашли в лес и максимально близко подошли к машинам. Затем по команде Ахмета открыли шквальный огонь по сидящим у костра солдатам федеральных сил. Но спецназовцев так просто взять было нельзя. Они, казалось, за полсекунды до того, как боевики нажали на спусковые крючки, почувствовали, что в них целятся. И успели лечь на землю и откатиться в сторону. У костра осталось лежать всего двое. Еще спустя секунду федералы открыли ответный огонь. Стреляли наугад, в лес, но очень точно — судя по тому, что многие автоматы чеченцев замолчали, их пули достигали цели. Очевидно, федералов было немного — всего человек десять, но каждый из них прошел такую школу, что, пожалуй, стоил двоих обычных солдат. К тому же в темноте всегда легче обороняться, чем нападать.

Но Ахмет оказался хитрее. Она зарядил подствольник и послал гранату в один из джипов. Тот быстро загорелся ярким факелом, осветив все вокруг. Федералы попытались скрыться в темноте, катясь по земле и одновременно стреляя, но это их не спасло. Благодаря горящему джипу они были как на ладони.

Джабраил вдруг почувствовал сильную боль в груди. Перехватило дыхание, глаза начало застилать алым цветом…

— В чем дело, Джабраил?! — эхом отдались в его сознании слова Ахмета.

— Я… Все… — с трудом произнес он.

— Держись, это пустяки, царапина, — пытались его подбодрить сгрудившиеся вокруг чеченцы, — мы разбили спецназовцев.

Голова Джабраила бессильно упала на уже обагренную его кровью траву. Ахмет подхватил его на руки и понес. До селения Ени-чу было километра два, и все это время Ахмет вместе с другими боевиками нес почти безжизненное тело Джабраила, бывшего механика с военного завода в Гудермесе…

Джабраил вышел из двора и занял наблюдательный пост в кафе напротив. Отсюда прекрасно просматривалась арка, которая вела во двор.