Зодчий. Книга IV - Юрий Александрович Погуляй

— Ваши парни всё правильно сделали, — произнёс я, после паузы и обратился к Турову. — Игнат, держитесь у машины, не надо здесь строиться. Без команды никуда не лезть. Тебя это особо касается, Волгин.

Гвардеец, в своё время положивший троих бандитов в Орхово, торопливо кивнул и принял виноватый вид.

Предводитель моей гвардии усмехнулся, а затем бросил пару коротких команд, махнул себе за спину, указывая направления. Свет фар от красного пикапа и квадроциклов лизали иссохшую полосу земли, рассекая охотников и Тринадцатый Отдел.

— Снегов, вы с Михаилом Ивановичем, — напоследок приказал Туров. Я двинулся к людям Орлова, и рядом со мной тут же оказался Снегов.

— Как вам новая роль, ваша доблесть? — спросил я.

— Идеально. Голова не болит, — немедленно отреагировал витязь. — Да и должен же я понять, почему Турбин и Капелюш поседели, сопровождая вас.

— Постараюсь помочь вам в этом, — хмыкнул я вполголоса.

— Прошу не слишком усердствовать, ваше благородие, — с полуулыбкой попросил Снегов.

— От меня это не зависит. Однако ваша доблесть, как заскучаете по управлению, дайте знать. Кадры решают всё, и толковых командиров не так много, как хотелось бы. А держать умельцев вашего ранга в дозорах попросту грешно.

Он не отреагировал.

Тринадцатый Отдел разбился на десять троек, стоящих друг от друга на небольшом расстоянии. Одна группа покрупнее была чуть позади, и пока мы с витязем шли к молчаливым исследователям Скверны — к ней как раз подъехали вездеходы, забитые бойцами. Ещё человек двадцать минимум.

— Пошли-пошли-пошли! — заорал кто-то. — Федотов, левая сторона.

— Что здесь происходит? — повысил голос я. — Меня зовут Михаил Иванович Баженов и это мои земли. Потрудитесь объясниться!

— Ваше благородие! — раздался знакомый голос. — Очень рад, что вы успели.

От одной из троек отделился Олег Кадывкин, в боевом облачении. Он жестом отмахнулся от сопровождения, а затем обернулся на вновь прибывшие машины Отдела.

— Что вы здесь устроили, Олег Степанович? — уставился я на командира силовиков. — Тринадцатому Отделу Скверны мало?

Он снял шлем, внимательно глядя мне в глаза. На высоком лбу проступили глубокие горизонтальные морщины.

— Мы делаем свою работу, Михаил Иванович, — тихо произнёс он. — Наши датчики засекли энергетическую аномалию. Группа исследователей выехала на осмотр, где столкнулась с патрулём охотников. Доступ к объекту нам запретили, что является грубейшим нарушением инструкций Отдела. Случилась небольшая склока. У нас один легкораненый боец и это может оказаться проблемой.

— Отведите людей, — сказал я. — Мне не нужна кровавая бойня.

— Со всем уважением, не могу, — тяжело вздохнул Кадывкин. — У меня приказ.

Я кивнул, стиснув челюсти:

— Хорошо. Леонид Михайлович уже здесь?

— Полагаю, что да.

Силуэт графа был чётко виден на фоне бьющих в лицо фар вездехода. Двигался Орлов без лишней медлительности, но и без спешки, помогая себе тростью.

— Какая изумительная у нас выходит ситуация, Михаил Иванович, — произнёс он, когда приблизился. Сделал знак, и Кадывкин тут же отошёл. Я покосился на Снегова, и витязь тоже подчинился. Мы с графом остались одни, между двумя готовыми к бою группами одарённых, часть из которых была вооружена огнестрельным оружием.

— К сожалению, никакого удовольствия от неё я не получаю, — посетовал я.

— Сейчас у кого-то из молодых должны сдать нервы, и наша встреча превратится в мясорубку, да?

Он не улыбался.

— Думаю, это невозможно. Ваши люди считаются элитой, да и в своих бойцах я уверен, — мне даже кривить душой почти не пришлось. Раз здесь Вепрь — охотники ничего нервного не сделают. Своего лидера они уважают. Слабое звено, как не жаль, мои гвардейцы. Не было у нас столько времени, которое было у Вольных. Так что притираемся на лету.

— Как же так скверно получилось, Михаил Иванович? Мне казалось, мы на одной стороне и не станем мешать друг другу. А сейчас действия ваших людей могут повлечь большие последствия для вас лично, — граф говорил тихим, почти мурлыкающим голосом, но ввести в заблуждение такая вкрадчивость могла только совершенно не сведущего в людях человека. Орлов был опасен и настроен крайне серьёзно. Словно в подтверждении моих мыслей он произнёс:

— Я могу стереть это удивительное сопротивление одним жестом, но мне хотелось бы понять, чем оно вообще вызвано. Пойти против Тринадцатого Отдела — это большая наглость, и оставить такой шаг без внимания опасно для нашей репутации. Михаил Иванович, давайте все вместе выдохнем, вы предоставите мне людей, которые препятствовали исследованиям, и забудем конфликт как страшный сон. Клянусь, если бы не моё к вам личное уважение, и не ваша поддержка Тринадцатого Отдела прежде, то я бы даже не стал тратить своё время на этот визит. Надеюсь, вы не посчитаете мою лояльность за слабость?

— Мои люди выполняли мой приказ, — сказал я.

— Вот как? — удивился Орлов. — Михаил Иванович, мне казалось, у нас договорённость. Вы проявили себя как противник Скверны, с чего же такие перемены сейчас?

— Здесь очень опасно, ваше сиятельство. Мой приказ ограничить доступ к объекту касался всех, в независимости от принадлежности к каким-либо службам.

Граф посмотрел в сторону дома.

— Я обязан следить за безопасностью на своих землях, — добавил я.

— Михаил Иванович, но это же не ваша земля, — улыбнулся Орлов, опёрся на трость. — Вы временный поверенный. Поэтому Тринадцатый Отдел вправе использовать все доступные средства. Согласно закону. Понимаю, все процедуры вам неизвестны. Очень хорошо, что это всё оказалось недоразумением из-за неопытности. Мне стало легче. Тогда дайте вашим людям приказ покинуть территорию, и Тринадцатый Отдел приступит к работе.

Я медленно вытащил из внутреннего кармана документ, подписанный Императором. Протянул его графу. Тот принял бумагу молча, развернул. Рядом с лицом Орлова появился холодный призрачный огонёк, дающий свет, и Леонид Михайлович прищурился, читая. Потом поднял на меня удивлённый взгляд:

— Что ж… Позвольте вас поздравить, Михаил Иванович.

— Благодарю.

Орлов обернулся, поднял руку и сделал небрежный жест кистью.

— Возвращаемся на базу, — с облегчением скомандовал Кадывкин.

— Отбой! По машинам! — заорал кто-то из офицеров. Я отметил, что в основной группе с представителем силовиков громко спорят несколько исследователей, указывая на сияние, но боец был неумолим и теснил учёных к машине.

— Михаил Иванович, это так внезапно. Вы бы