Клуб «Везувий» - Марк Гэтисс

Один из людей в мантиях, субтильного телосложения, взял в правую руку молоток и постучал по столу.

– Я, Везувий, вызываю тебя, – сказал он.

Следующий человек, куда более внушительный, наклонил голову и сказал:

– Я, Стромболи, отвечаю. – Это мог быть Тьеполо. Телосложение похоже.

Третий, высокий и худой, тоже кивнул.

– Этна отвечает тебе, – пропищал он.

Я широко раскрыл глаза от изумления и придвинулся ближе к смотровому отверстию.

Я уже пробыл здесь какое-то время, как вы себе представляете, и я сразу понял, что это не просто ежегодное собрание акционеров публичного дома. Очень немногие ходят по делам в маскарадных костюмах, и еще меньше людей выбирают себе прозвища сложнее, чем какой-нибудь «господин председатель».

Нет, это все было более чем странно.

Зажглись еще факелы, и я увидел, что к стенам прикреплены карты и что-то похожее на таблицы. Я внимательнее посмотрел на чучела. Странно – они были прикованы к креслам, будто могли убежать.

Везувий сел рядом с молотком и широко развел руки, напоминая зловещую разновидность Мессии с картины Да Винчи «Тайная вечеря». Горлом он начал издавать какой-то странный пронзительный звук. Через мгновение этот звук подхватили его вулканы-подельники, которые быстро заняли заранее назначенные места.

Я прищурил глаз, пытаясь увидеть побольше. Теперь я понял, что место было буквально усыпано различной странной утварью, разбросанной повсюду, словно похоронные принадлежности по разоренному склепу. Огромные латунные кубки, наполненные чем-то напоминающим специи, стояли на грудах сверкающих камней. Красные свечи связками висели над стойкой из красного дерева, которая шла по всей комнате.

Меж тем пронзительный звук не стихал. Я смотрел, как фигуры взяли латунные кубки и поставили их в центр стола. Когда Стромболи стал зачерпывать пригоршни порошка лилового цвета – этот цвет уже начал меня порядком нервировать, – его грудь начала вздыматься.

Везувий повернул голову в маске, и на мгновение у меня возникло странное ощущение, что нарисованное лицо ожило и начало хмуриться. Разукрашенная маска придавала ему странный языческий вид, и за ромбовидными прорезями его глаза зияли черными провалами.

Стромболи вручил ему латунный кубок, в который быстро ссыпали лиловый порошок, а потом взял в вытянутые руки два черных камня. Теперь я видел, что это были куски необработанного кремния.

О, Вулкан! – завопил Стромболи. – Сын Юпитера и Юноны! Кузнец Мироздания! Рабочий под склонами великой Этны. Кузнец Богов.

– Вулкан! – закричало собрание.

Мне пришлось напрячься, чтобы понять, что они говорят. Его голос стал еще громче.

– Строитель латунных домов, – гремел Стромболи. – Тот, кто выковал золотые сандалии, в которых боги ступают по ветру или по воде.

Что там было про ветер?

– Ты, кто подковал могучих коней колесницы Юпитера! Мы чтим тебя!

Это что еще такое? Секта сапожников?

– Вулкан! Мы чтим тебя!

Стромболи свел руки, раздался треск – два куска кремния ударились друг о друга. Они тут же вспыхнули, и в мгновение ока проклятый порошок, который лежал в кубке, занялся сияющим лиловым пламенем. Но на собрание, казалось, дым не действует, в отличие от нас с Чарли. Напротив, фигуры наслаждались им, слегка раскачиваясь, как будто это был какой-то сильный наркотик.

Стромболи пошел к стене, и край его мантии шелестел по полу.

– Теперь же, во имя великого вулкана Везувия, прими нашу жертву!

Он очень осторожно взялся за один из канделябров и потянул его на себя.

Тут же заработали невидимые механизмы. К моему удивлению, огромный стол начал открываться, будто крышка громадного кофейника, и под ним обнаружился облицованный камнем колодец. До меня донесся порыв сырого ветра. Запах чем-то напоминал вонь тухлой воды в конторе Тома Котелокса. Потом снова раздался скрежет механизмов, и крыша начала открываться целиком, как будто там был чей-то недобрый глаз. То, что я вначале принял за куклу, начало клониться вперед. В мерцающем свете факелов я разглядел голые руки и ноги, и после очередного скрипа механизма в поле моего зрения появилось тело целиком – его вытянули за руки из дыры в полу.

То был Чарли Джекпот!

Он был избит и висел на цепях, прикованный за запястья; из одежды на нем имелись только мерзкие серые подштанники.

– О боже, – простонал он. – Что вы от меня хотите? Отпустите меня!

Стромболи стоял, положив руки на бедра, обозревая нечестивое творение своих рук. С громким лязгом, как будто сдвинулась стрелка часов в городской ратуше, Чарли опустился вниз еще на несколько дюймов.

– Прошу вас, – взмолился он. – Не убивайте меня!

– Наш дар Нептуну!

Первый раз помпезность церемонии была нарушена – Стромболи хрипло рассмеялся.

Лязг!

Закованная фигура Чарли опустилась еще на фут ниже. Мальчик кричал, но фигуры в мантиях не двигались с места.

– Вот что ждет предателей, – прошипел Везувий.

Потом, щелкнув пальцами, он развернулся и вышел из комнаты, Стромболи и Этна поспешили за ним. Желтая дверь захлопнулась.

Шаги на спиральной лестнице подсказали мне, что эти странные апостолы вулкана проходят мимо того места, где затаился я. Я подождал, пока шаги не стихнут, и, рискнув, выскользнул из своего укрытия за гобеленом и побежал по спиральной лестнице к двери круглой комнаты.

Быстро оглядевшись по сторонам, я открыл ее и нырнул внутрь.

Воздух тут по-прежнему был спертым и нездоровым. Над моей головой, закрыв глаза, тихо постанывал Чарли. Странная система рычагов и шестеренок, которая держала его, снова дернулась, и его тело спустилось вниз еще на дюйм.

– Привет, Чарли, – сказал я, облокотившись на край колодца.

Он быстро открыл глаза и бешеным взглядом уставился на меня:

– О, слава тебе, господи! Мистер Бокс!

Я в свою очередь посмотрел на темную воду внизу. Она двигалась – это была либо канализация, либо какая-то подземная река. Так или иначе, этой воды хватит, чтобы Чарли утонул, как печенье в чае.

– Рад видеть тебя в добром здравии. Так на чем мы остановились? Помнится, ты хотел рассказать мне что-то очень важное.

– Мистер Бокс! Умоляю! Вы должны снять меня отсюда!

Я безразлично пожал плечами, запрыгнул на край колодца и схватил мальчика за плечо, но от этого он только начал раскачиваться взад вперед, что было опасно для нас обоих. Механизм снова опустился – казалось, он стал двигаться быстрее. Чарли жалобно застонал.

– Ты можешь пошевелить руками? – прокричал я.

– Нет, – сипло ответил он.

Механизм заскрипел, содрогнулся, Чарли опустился еще на фут и вскрикнул.

Я покачал головой:

– Если я не смогу остановить их адский механизм, ты наверняка утонешь.

– Огромное вам нечеловеческое спасибо.

Скованная фигура Чарли снова опустилась вниз. Теперь его голова, со стоящими торчком от пота и грязи волосами, оказалась на уровне края дыры. Побежав к стене, я начал копаться в картах и таблицах, которые валялись на деревянной стойке. Одна из них – краски тускло мерцали в свете факелов – была нарисована на плотной бумаге, натянутой меж двумя металлическими трубками кремового цвета. Скрутив схему, я быстро побежал к колодцу и потянулся к механизму. В этот момент шестеренки опять завертелись, и Чарли исчез в колодце. Я видел только его скованные руки.

Я поднялся на цыпочки, и мне наконец удалось засунуть трубу в механизм. Шестеренки тут же заклинило, хотя я понимал, что я вряд ли выиграл для Чарли много времени. Хорошо смазанные зубцы уже начали сминать и крушить тонкий металл трубки.

Я бросился к колодцу, одной рукой подтащил к себе руки Чарли, а другой достал нож, висевший на часовой цепочке.

Я просунул нож в механизм наручников и начал лихорадочно крутить лезвие.

– Быстрее, сэр! – жалобно заныл Чарли. – Быстрее, пожалуйста!

Замок наконец поддался. Я зажал нож в зубах и, открыв металлические наручники, вытащил Чарли из колодца как раз в тот момент, когда труба разлетелась на кусочки и шестеренки продолжили свое неумолимое движение.

Обрывки уничтоженной схемы посыпались на нас, как сухие листья. Пытаясь вдохнуть, я обнаружил, что лежу на полу, обхватив Чарли, а пустые теперь наручники продолжают свой спуск в пучину.

– Ну, мистер Бокс, – усмехнулся Чарли. – Кажется, вы все никак не можете от меня оторваться.

– Вы весьма нахальны, молодой человек, – ответил я. – Далеко пойдете. А теперь давай выбираться отсюда.

В этот момент дверь распахнулась, ударившись о крашеный кирпич. Я уверен, наши сердца перестали биться одновременно.

В комнату ворвался Стромболи. Его глаза по-прежнему были скрыты за маской, но и без того можно было догадаться, что он смотрит на то, как мы с Чарли сплелись на полу в объятьях.

– Что это? – прогрохотал он на итальянском. – Клуб неожиданно увеличил число своих членов, а?

Он посмотрел на меня и слегка наклонил набок голову в маске.