Владимир Высоцкий - Владимир Семенович Высоцкий

виновен не Жираф,

А тот, кто крикнул из ветвей:

«Жираф большой — ему видней!»

1968

* * *

Наши предки — люди темные и грубые, —

Кулаками друг на дружку помахав.

Вдруг увидели: громадное и круглое

Пролетело, всем загадку загадав.

А в спорах, догадках, дебатах

Вменяют тарелкам в вину

Утечку энергии в Штатах

И горькую нашу слюну.

Ой, вон блюдце пролетело над Флоренцией! —

И святая инквизиция под страх

Очень бойко продавала индульгенции,

Очень шибко жгла ученых на кострах.

А в спорах, догадках, дебатах

Вменяют тарелкам в вину

Утечку энергии в Штатах

И горькую нашу слюну.

Пашу жизнь не назовешь ты скучной, серенькой—

Тем не менее не радует сейчас:

Ктой-то видел пару блюдец над Америкой,

Ктой-то видел две тарелки и у нас.

И в спорах, догадках, дебатах

Вменяют тарелкам в вину

Утечку энергии в Штатах

И горькую нашу слюну.

1968

Банька по-белому

Протопи ты мне баньку, хозяюшка, —

Раскалю я себя, распалю,

На полоке, у самого краюшка,

Я сомненья в себе истреблю.

Разомлею я до неприличности.

Ковш холодной — и всё позади, —

И наколка времен культа личности

Засинеет на левой груди.

Протопи ты мне баньку по-белому, —

Я от белого свету отвык, —

Угорю я — и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Сколько веры и лесу повалено.

Сколь изведано горя и трасс!

А на левой груди — профиль Сталина,

А на правой — Маринка анфас.

Эх, за веру мою беззаветную

Сколько лет отдыхал я в раю!

Променял я на жизнь беспросветную

Несусветную глупость мою.

Протопи ты мне баньку по-белому, —

Я от белого свету отвык, —

Угорю я — и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Вспоминаю, как утречком раненько

Брату крикнуть успел: «Пособи!» —

И меня два красивых охранника

Повезли из Сибири в Сибирь.

А потом на карьере ли, в топи ли.

Наглотавшись слезы и сырца.

Ближе к сердцу кололи мы профили,

Чтоб он слышал, как рвутся сердца.

Не топи ты мне баньку по-белому, —

Я от белого свету отвык, —

Угорю я — и мне, угорелому,

Пар горячий развяжет язык.

Ох, знобит от рассказа дотошного!

Пар мне мысли прогнал от ума.

Из тумана холодного прошлого

Окунаюсь в горячий туман.

Застучали мне мысли под темечком:

Получилось — я зря им клеймен, —

И хлещу я березовым веничком

По наследию мрачных времен.

Протопи ты мне баньку по-белому, —

Чтоб я к белому свету привык, —

Угорю я — и мне, угорелому,

Ковш холодной развяжет язык.

Протопи!..

Не топи!..

Протопи!..

1968

* * *

У нее

все свое — и белье, и жилье, —

Ну а я

ангажирую угол у тети.

Для нее —

все свободное время мое,

На нее

я гляжу из окна, что напротив.

У нее

и под утро не гаснет окно,

И вчера

мне лифтер рассказал за полбанки:

У нее

два знакомых артиста кино

И один

популярный артист из «Таганки».

И пока

у меня в ихнем жэке рука,

Про нее

я узнал очень много ньюансов:

У нее

старший брат — футболист «Спартака»,

А отец —

референт в Министерстве финансов.

Я скажу,

что всегда на футболы хожу —

На «Спартак», —

и слова восхищенья о брате.

Я скажу,

что с министром финансов дружу

И что

сам как любитель играю во МХАТе.

У нее,

у нее на окошке — герань.

У нее,

у нее — занавески в разводах, —

У меня,

у меня на окне — ни хера.

Только пыль,

только толстая пыль на комодах…

1968

Песня о двух красивых автомобилях

Без запретов и следов,

Об асфальт сжигая шины.

Из кошмара городов

Рвутся за город машины, —

И громоздкие, как танки.

«Форды», «Линкольны», «Селены»,

Элегантные «Мустанги»,

«Мерседесы», «Ситроены».

Будто знают — игра стоит свеч, —

Это будет как кровная месть городам!

Поскорей — только б свечи не сжечь.

Карбюратор… и что у них есть еще там…

И не видно полотна —

Лимузины, лимузины…

Среди них — как два пятна —

Две красивые машины, —

Будто связанные тросом

(А где тонко, там и рвется).

Аксельраторам, подсосам

Больше дела не найдется.

Будто знают — игра стоит свеч, —

Только б вырваться выплатят всё по

счетам!

Ну а может, он скажет ей речь

На клаксоне… и что у них есть еще там…

Это скопище машин

На тебя таит обиду, —

Светло-серый лимузин.

Не теряй ее из виду!

Впереди, гляди, разъезд, —

Больше риска, больше веры!

Опоздаешь!.. Так и есть —

Ты промедлил, светло-серый!

Они знали — игра стоит свеч,